Наша первая осень - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 4

Сглотнув слюну, смотрю на Тасю сверху вниз. Кусая губы, она гладит мой стояк пальцами, крепко сжимает в ладони и оголяет головку.

Сжав зубы, подбираюсь весь. Хорошо, ещё хочу…

Она всё делает медленно, осторожно. Умеет, но неуверенная, что неудивительно. Все её рефлексы требуют, как минимум, прикрыться от левого мужика. Не удивлюсь я и тому, что её мозг почти наверняка сейчас включил защитные функции, и Тая ещё до конца не осознала, что уже трахнулась со мной, в моей квартире, зная лишь моё имя.

Мне отсюда хорошо видно, как она одёргивает собственную свободную руку, как работают микродвижения её тела, которые можно контролировать только осознанно и тренируя этот навык регулярно и целенаправленно. У неё завораживающе пульсируют зрачки, но это тоже происходит от страха и растерянности. Завтра ей будет плохо.

«Выключись, мля! Просто выключись!» – даю команду своему мозгу и сосредотачиваюсь на ощущениях. Для этого всё же приходится закрыть глаза, чтобы прекратить её анализировать.

Утром Тая выйдет из этой квартиры и перестанет быть моей проблемой.

Мышцы во всём теле приятно тянет от того, как её рука мягко двигается по всему стволу то надавливая, то почти полностью отпуская. Кровь в моих венах плавно набирает температуру.

Да… хорошо…

Расслабив плечи и шею, откидываю голову. Нахожу Тасину вторую руку, мазнув своей по воздуху, и тяну к себе. Пусть займет её. Хочу, чтобы Кошечка меня трогала.

Ловлю, впитываю всё, что она сейчас отдаёт. Ногтем ведёт по косой мышце, уходящей в пах, проводит линию до пупка и изучает кубики пресса.

Открываю глаза, когда её рука замирает, а к головке с каплей смазки прижимаются губы, которые так вкусно целовать.

Резко дёрнувшись назад, шлёпаю Таю по пальцам. Она отпускает и смотрит с недоумением.

Меня опять сводит всего, потому что именно такого продолжения хочется адски. Погрузиться в её рот, почувствовать его тепло и мягкость, кончить в него. Я бы так и сделал, будь передо мной обычная «випка», а эту даже наказывать за глупость рука не поднимается.

Ааа!!! Что за дебилизм-то такой? Почему нельзя было прислать кого-то другого, чтобы я просто трахался сегодня до отключки?!

– Иди сюда, – дёргаю её за руку на себя.

«Другую сторону» выбранной профессии показать Тае всё же хочется, заодно трансформировать вспыхнувшую агрессию в секс.

Забираю с дивана ещё один презерватив. Вручаю ей. Возится с упаковкой, надевает, снова приятно меня касаясь. Сам поправляю латекс, кладу Тасю грудью на свой письменный стол, смахивая с него всё, что мешает.

Поза просто вау. Откровенная, открывающая мне самый шикарный обзор. Шлёпнув представительницу семейства кошачьих по ягодице, ощущаю вибрации дрожи, молниеносно пролетевшие через все её тело.

Как ты через него «разговариваешь»…

К чёрту!

Ладонью сдавливаю ей шею, фиксируя голову на столе. Второй рукой удобно перехватываю за косточку на шикарных бёдрах. Мне даже помогать себе не надо. Член сам точно находит цель, грубо и резко врываясь в женское тело.

Дыша со свистом, я не занимаюсь с ней сексом, именно трахаю. На грани с жестокостью. Намеренно причиняя болезненные ощущения, отпуская, причиняя снова, а потом только удовольствие. Чтобы не перегнуть, а показать, как бывает, и это не предел, это сейчас детский сад.

Не заботясь о её оргазме, кончаю сам, вдавившись в Тасю максимально глубоко.

Да, так тоже бывает. Клиент платит только за своё удовольствие. Всё остальное исключительно на его, в данном случае моё усмотрение.

Ещё раз шлёпнув её по заднице, отпускаю. Ухожу на диван, сажусь, облокотившись спиной на стену и всё ещё тяжело дыша. Наблюдаю за тем, как Тая приходит в себя. В её глазах такое…

Хлопаю по дивану перед собой. Послушно идёт ко мне. Бёдра заметно дрожат, нога в колене подгибается, и Кошечка падает рядом со мной. Мозг лениво ищет девушке другое прозвище.

Ну хоть не гнобит меня за то, что сделал, и то славно.

Широко расставив ноги и согнув их в коленях, сажаю Таю между бёдер и прижимаю спиной к себе, шиплю от соприкосновения чувствительного члена с поясницей. Впиваюсь зубами в плечо, чтобы погасить эту эмоцию. Развожу её ноги и тоже немного сгибаю в коленях.

Провожу пальцами между раскрытыми губками, толкаюсь внутрь, собирая смазку, и скольжу по клитору, свободной рукой лаская притихшей девушке грудь, соски.

Дыша ей в ухо, кусаю за мочку, трусь носом о волосы, вдыхая их запах и снова раздражаясь духам, которые ей совершенно не подходят. Слушаю её дыхание. Никак не придёт в себя, и я долго её ласкаю, пока тело не начинает откликаться. Влаги становится больше, дыхание тяжелее.

Тая кончает на моих пальцах, рефлекторно ёрзая, прижимаясь ко мне теснее.

– Всё может быть гораздо хуже, – хрипло шепчу ей на ухо. – Можешь принять душ, если хочешь, – говорю уже громче. – И ложись на диване. Я лягу на пол. Если не усну, продолжим, – мажу губами по её щеке, отпускаю и сам поднимаюсь следом.

Натянув штаны, беру новую пачку сигарет. Иду на кухню, открываю окно. Прохладный воздух врезается в горячую грудь, слегка морозит тело. Упираюсь предплечьями в подоконник, разминаю пальцами сигарету и глубоко вдыхаю запах хорошего табака и осени.

Тася

Никто из нас не спал этой ночью. Странный зеленоглазый художник тихо вставал со своей лежанки на полу и уходил, а возвращался, принося с собой новую порцию горьковатого запаха сигаретного дыма.

Илья вообще очень много курит. Непростительно много для своего возраста.

На самом деле он весь какой-то… Непростительный. Напряжённый, грубый, но вместе с тем всё равно аккуратный. Опытный, чёрт бы его побрал! В голове всё крутится определение, которое я никак не могу ухватить за хвост.

Он похож на людей, которые ходят по канатам без страховки на большой высоте. Это вроде удовольствие для них, но если расслабишься – смерть.

От этих мыслей меня не просто покрывает мурашками, начинает знобить.

За окном светает, и мне пора уходить отсюда. Хорошо, что Илья повернулся ко мне спиной. Ноги согнуты в коленях, обнимает себя руками за плечи, и в глупом порыве я поднимаюсь и укрываю его покрывалом с дивана.

Вздрагивает, ловит пальцами край, тянет выше, укрываясь практически с головой. Не поворачивается. Наверное, всё же уснул.

Подобрав свои вещи, ухожу на кухню, одеваюсь. На подоконнике полная пепельница окурков. Неодобрительно качнув головой, босиком выхожу из его холодной, пустой квартиры и обуваюсь уже в подъезде.

Захожу в лифт. Смотрю на своё поплывшее в глянцевой стенке отражение, и откуда-то из глубины поднимается осознание произошедшего прошлой ночью. Я будто только сейчас проснулась. В груди происходит взрыв боли, ужаса, стыда и выливается слезами по щекам. Зажав ладонями рот, беззвучно кричу, вываливаясь из лифта. Спотыкаюсь о чей-то дурацкий коврик у порога. Лечу вперёд и падаю на колени.

Новый взрыв боли. Слёзы, слёзы, слёзы… Я ничего за ними не вижу. И встать никак не могу. Кожа в разных местах начинает вспыхивать ожогами фантомных прикосновений рук незнакомого парня. Тру эти места, мечтая приложить к ним лёд. Внизу живота становится тяжело, а между бёдер давит, словно его член всё ещё во мне и Илья наполняет, растягивает, зло таранит, рыча на то, какая я для него узкая.

Губы дрожат, за рёбрами открывается неконтролируемая воронка, втягивая в себя абсолютно все эмоции без разбора, опустошая до новой волны озноба. Остаются только его глаза, глубокие, внимательные, очень взрослые, смотрящие на меня с осуждением, и низкий голос, всё ещё звучащий в моей голове.

Первый клиент, Тася. Только первый. Как ты вывезешь остальных?

До боли кусаю губы, щипаю себя за предплечья, чтобы унять истерику. Сейчас надо просто встать, доехать до «офиса», отметиться и ещё успеть переодеться для нормальной работы. Той, которой я действительно хотела заниматься.