Покровитель - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 2

На деловых фото, висящих на последнем этаже высотки, принадлежащей банку, у Кофмана всегда хмуро сдвинуты брови, широко расправлены плечи, обтянутые тканью дорогого пиджака или рубашки. Высокий, холёный, стильный.

Наш биг-босс хорош собой, это чистая правда. Только у меня всё равно нет к нему вот этого неземного чувства, возводящего мужчину в ранг Бога просто потому, что у него неприлично много денег. Наверное, из-за того, что я уже видела таких, но немного в другом амплуа. Наглых, пьяных, безнаказанно пристающих к молоденьким девочкам.

У всего есть обратная сторона. Я не утверждаю, что Давид такой, но, как говорится, лучше не очаровываться, чтобы потом не разочаровываться.

Им можно восхищаться иначе. Как бизнесменом, как умным человеком. Я читала его интервью, статьи. Вот что действительно интересно. Не то, что у него есть сейчас, а то, как он этого достигает. Мне бы хотелось однажды дотянуться до его уровня именно в этом плане.

Перехватив папки удобнее, стучу в дверь. Дожидаюсь разрешения войти от его секретаря.

– Привет, Рина, – опустив очки по переносице, шепчет мне Татьяна Алексеевна.

– Доброе утро, – приветливо улыбаюсь ей.

Вопреки стереотипам, секретарь биг-босса не длинноногая девочка с губами уточкой и грудью третьего размера, а невысокая, чуть полноватая женщина с двумя высшими образованиями и приличным опытом работы.

– Мне Олег Вадимович сказал передать документы лично в руки Кофману, – озвучиваю Татьяне Алексеевне цель визита.

– Знаю. Подожди пять минут. У него важный звонок.

Присаживаюсь на кожаный диванчик у окна. Папки кладу к себе на колени. Постукивая ногтями по плотной чёрной обложке, наблюдаю за работой коллеги. Вернув очки на место, Татьяна Алексеевна ловко порхает пальцами по клавиатуре, отвечает на телефонный звонок хорошо поставленным голосом. Потом ещё на один, и ещё…

– Проходи, – кивает мне на дверь, не отрываясь от телефонной трубки и монитора.

Поднимаюсь, провожу ладонью по юбке, поправляя её на ягодицах, и, прижав папки к груди, вхожу в кабинет Давида Исайевича. Он сидит в кресле с высокой спинкой, слегка раскручиваясь на нём из стороны в сторону. Пальцы сложены пистолетиком, упираются под подбородок. Тяжёлый, задумчивый взгляд направлен на разложенные перед ним бумаги.

Раздражённо оттолкнув их от себя, Кофман переносит на меня часть своих эмоций. Они передаются невербально. Через взгляд, через едва заметное движение кисти с кожаным браслетом дорогих часов. Я ощущаю их лёгким холодком на коже и покалыванием вдоль позвоночника.

Думала, за два года, благодаря Динке, моя броня стала толще, и такими «выстрелами» её уже не пробить.

Между мной и Кофманом случается странный немой диалог.

«Здравствуй, Карина»

Да, мы знакомы лично. Пару раз в этом месяце он брал меня с собой на деловые обеды. Ничего пошлого, ни единого намёка. Простое сопровождение, несколько вовремя вброшенных фраз в разговор влиятельных господ.

Почему не вызвать эскорт? Я прямо задала ему этот вопрос, когда столь занимательное распоряжение поступило в первый раз.

Давид усмехнулся и сказал, что у него нет времени ждать, пока подберут девушку, пока её привезут, а я ещё и в теме некоторых вопросов, так как сама заочно учусь на юриста-международника и работаю теперь, считай, с руководящей верхушкой.

Хочешь не хочешь, приходится подписывать бумаги о неразглашении и вникать в некоторые детали, как, например, те, что спрятаны в папках, которые я передала ему лично в руки.

«Привет» – также не произнеся ни слова, отвечаю я и чувствую, как расправляются плечи и чуть выше поднимается подбородок.

Тяжесть его взгляда падает прямо мне в ноги и оттуда вопреки всем законам физики, поднимается вверх, замирая на изгибах фигуры. Это неприятно. Кофман смотрит так, будто медленно расстёгивает пуговицы на моей блузке.

Встряхивает головой, открывает папки и ставит на документах витиеватые подписи одну за другой.

Толкает их ко мне и взмахом руки отсылает прочь.

Забираю стопку. Разворачиваюсь на каблуках, едва не подвернув ногу. Выхожу из его кабинета и на пару секунд прижимаюсь спиной к прохладной закрытой двери. Сердце безжалостно пытается проломить рёбра, потому что это было… Странно?

Да, пожалуй. Именно от Кофмана ощутить короткий, но столь открытый мужской интерес, мне оказалось действительно крайне странно.

– Отругал? – тихо спрашивает Татьяна Алексеевна.

– Нет, всё хорошо, – улыбаюсь ей.

Выдыхаю только в коридоре. Спускаюсь к себе на этаж, передаю подписанные бумаги Олегу Вадимовичу, выполняю ещё пару срочных поручений и, подхватив сумочку, ухожу в туалет, расположенный здесь же на этаже.

Открываю окно, впуская в помещение вкусный воздух с оттенками летней травы и первой, едва уловимой осенней свежести. Достаю длинные, тонкие сигареты. Прикуриваю и глубоко затягиваюсь, позволяя дыму тяжестью упасть в лёгкие.

Спасибо Динке за эту дрянную привычку. В какой-то момент я нашла в ней сиюсекундное успокоение после её выходок.

Телефон тоже с собой. Набираю Дарьяла, надеясь, что у него найдётся для меня пара минут.

– Что-то случилось? – с ходу догадывается он.

Я редко звоню днём, с тех пор как меня внезапно повысили с первого на предпоследний этаж.

– Просто захотела тебя услышать, – урчу ему в трубку, выдыхая горький дым в окно. – Отвлекаю?

– Нет, я в пробке стою. Динку сдал лично в руки классному руководителю, – отчитывается Дар. – Даже постоял там минут десять, чтобы не свалила. Ну и тачкой посветил перед одноклассниками. Обещали же ей, – смеётся.

– Все малолетки на тебя запали? – улыбаюсь, зная, как от его обаяния у женского пола промокают трусики.

– Всего половина, но ты же знаешь, Рин, я только на тебя смотрю, – успокаивает, уловив нотки ревности в моём голосе. – Я в офис сейчас, потом новый зал посмотрю, там, походу, с проводкой накосячили. Опять свет вырубает через каждые пятнадцать минут, – делится он планами на день.

– Заберёшь меня вечером? – высовываюсь глубже в окно и смотрю вниз на спешащих по своим делам людей. Они кажутся отсюда крохотными разноцветными фигурками, передвигающимися по тротуару.

– И даже на ночь останусь, если захочешь. Ты хочешь, Рин? – его голос чуть садится, и моё тело тут же вспоминает наше сегодняшнее кайфовое утро. – Я разбужу тебя завтра охрененным оргазмом.

Грудь тяжелеет, соски упираются в тонкое кружево белья, между бёдер становится горячее, начинает сладко, болезненно ныть. Чувствую себя голодной кошкой. Этого утра нам обоим определённо было очень мало. И я уверена, у Дарьяла в брюках сейчас тоже тесно и он уже мысленно раскладывает меня под собой в самой откровенной позе.

– Дар… – тихо выстанываю, напрягая живот, сжимая бёдра и кусая губы.

– Знаю, знаю… – он тоже возбуждённо и одновременно тоскливо стонет. – Обсудим всё вечером. Я добрался, Рин.

– Мне тоже пора, – мажу пальцем по экрану, сбрасывая вызов.

Бросаю дотлевшую сигарету в оставленную на подоконнике пепельницу. Сжимаю в руке разогревшийся от соприкосновения с ухом телефон и возвращаюсь на рабочее место.

Удивлённо моргаю.

На письменном столе, прямо поверх рассыпанных сквозняком бумаг, лежит бордовая роза на короткой тёмно-зелёной ножке с крупными каплями воды на лепестках.

***

Привет, мои хорошие. Добро пожаловать в новую историю. Она самостоятельная, не входит ни в один из имеющихся циклов, но есть вероятность, что с некоторыми знакомыми личностями мы с вами здесь пересечемся).

История непростая, откровенная и неоднозначная.

Если нравится, не забывайте поддерживать ее звездочками. Для нас с Музом это действительно важно. Ну и, конечно, обратная связь! Я люблю и читаю все ваши комментарии.

P.S. (для тех, кто терпеливо дочитал обращение автора до конца:))) График вывешу скорее всего в понедельник.

Пост охраны у лифта, выходящего на два последних административных этажа, закрытых для посещения всем, кроме местных сотрудников, сдержанно кивает. Киваю мужикам в ответ и направляюсь прямиком к Шуйскому.