Мир ГП (СИ) - Ярмышев Александр - Страница 60

Всю дорогу я думал об этой ситуации. Меня напрягало то, что кто-то решил за меня. Но подумав как следует, решил, что это не важно, Мария имеет такое же право выбора как и я. А я, вообще-то, тоже её выбрал. Так что всё к лучшему.

Вернувшись от мамы, я стал играть свою роль в этой постановке под названием молодая семья. Мой небольшой опыт с Викой был плюсом, у Мэри же и такого не было. В самый ответственный момент, когда мы ложились спать, у неё началась натуральная паника, которую ей еле удавалось скрыть. Я почувствовал это и без ментального щупа, поэтому не стал приставать к ней, пусть привыкнет. И, обняв девушку за живот, просто сказал:

— Спокойной ночи.

29 апреля 1988

Сладко потянувшись, я встал с постели. Маша уже брякала посудой на кухне — готовила нам завтрак. За прошедшие две недели, я не мог нарадоваться тому, что мы живем вместе. Когда я в первый раз назвал её на русский манер, то получил от неё удивленный взгляд, но ничего против она не сказала. Лишь загадочно улыбнулась.

Поначалу были и неудобства — мне часто приходилось отлучаться, и Маша не могла это не заметить. Сперва я стал выкручиваться, пытаться найти объяснение. Но осознав, как это выглядит со стороны, плюнул на конспирацию, и рассказал ей, что я волшебник. Оказалось, что она это поняла, ещё тогда, когда мы спасли Саманту, но не хотела давить на меня этим. А потом рассказала о себе.

С удивлением узнал, что она наполовину русская. Её мать, Екатерина Воронцова, родилась сквибом в семье русских магов Воронцовых. Но так получилось, что род сквибов — князей Воронцовых угас, и отдать девочку на воспитание было решено в семью родни проживающей в Британии — род Гербертов. Тем более времена были тяжёлые. Советская власть, и всё такое.

Ещё была какая-то темная история, почему Маша родилась вне брака, но, думаю, когда-нибудь она сама расскажет.

Я подошёл к девушке, и приобняв за плечо, поцеловал в щёчку.

— С добрым утром.

Ответить девушке помешал звонок телефона. Кто может звонить так рано?

— Алло!

— Мистер Портер?

— Да, я слушаю!

— Мистер Портер, это Эмили.

— Здравствуй, Эмили. У вас всё в порядке?

— Да, сэр. Но недавно пришли две дамы, и просят вашей аудиенции.

— Что? Прямо так и сказали? Аудиенция?

— Да, сэр.

— Странные они. Передай, что раньше вечера воскресенья я не приеду. Пусть ждут.

— Но, мистер Портер, они не могут ждать. У них, как вы сказали, пушистая проблема.

— Вот оно как. Тогда передай, что сегодня вечером буду, — попросил я. И, чуть подумав, спросил: — Эмили, а ты никому не говорила о своем преображении?

— Нет, сэр. Я же поклялась.

— Да, действительно.

Остается миссис Джагсон. Зачем старушке разбалтывать про то, что я могу частично решить проблему оборотней?

Одна из дам оказалась представительницей знати — леди Грэм. Вторая — миссис Криви — её компаньонка. Первая старше пятидесяти, вторая — около тридцати лет. Обе оборотни.

— Криви, Криви. Где-то я встречал эту фамилию, — задумался я. — Имена Колин и Денис вам ни о чём не говорят?

— Это мои сыновья, — удивилась миссис Криви. Откуда вы про них знаете?

— Мне они известны как маглорожденные маги.

— Да? — радостно улыбнулась женщина. — Мои мальчики уже стали магами? Но откуда вы об этом знаете?

— Давайте обсудим это в другой раз. Вы же пришли по конкретному вопросу?

— Да, действительно, — и посмотрела на леди Грэм.

— Я думаю, что мы уже можем пропустить разговор о погоде и перейти к делу? — приподняла бровь леди.

— Согласен. Это разумно.

— Мистер Портер, до меня дошли слухи, что вы успешно вылечили Эмили Керр от ликантропии. И я бы хотела, чтоб вы вылечили и меня.

— Вас ввели в заблуждение. Вылечить Эмили от ликантропии мне не удалось. Вообще, я лишь понял некоторые особенности оборотней, и это помогло мне обмануть болезнь.

— Мне всё равно, что вы там поняли. Главное, что теперь она не превращается каждое полнолуние в безумного волка. И я хочу так же.

— И тут вы не совсем правы. Некоторые волчьи черты у неё появляются.

— Да? — удивилась леди Грэм. — И какие же?

— Хм. Тут, наверное, лучше показать. Эмили, подойди пожалуйста.

Девушка подошла ко мне, и повернулась спиной. Я приложил левую руку ей между лопаток, и подал слегка изменённый свет от моего первого дара. Оказалось, что он, при минимальном изменении, неплохо стимулирует оборотней к обращению. Вот и сейчас, едва баланс солнечного и моего света перешел в пользу последнего, Эмили превратилась в саму себя, но с мохнатыми, чуть заострёнными ушами и крупными клыками. Ну, ещё копчик изменился, но мы его смотреть не будем.

— Вот оно что, — кивнула леди Грэм. Ничуть не удивившись тому, что я стимулировал превращение. — Но это не страшно. Так гораздо лучше, чем быть волком.

— В таком случае, осталось выбрать чего вы хотите получить, и определиться с ценой.

— О каком выборе идет речь?

— Дело в том, что процедура, которую я разработал на Эмили, имеет много вариантов. Первый — избавление от заразности, второй — избавление от волчьего безумия. Эти два пункта я готов делать бесплатно, но не более трех процедур за полнолуние. Следующие варианты касаются внешнего вида. Особенность ликантропии заключается в том, что благодаря ему человек приобретает свойство пластичности, позволяющее менять внешность. Это не только позволяет человеку превращаться в волка, но и в кого-то другого. Третий вариант включает в себя замену волчьей формы на человеческую. То есть в полнолуние вы превратитесь в саму себя. Без сопутствующей боли. Четвёртый вариант такой же как предыдущий, но человеческая форма может быть любой, даже другого пола. Но не рекомендую. Пятый — откат внешних изменений волчьей формы до внешности человека. При этом можно сохранить силу, чувства и харизму оборотня. Вы, наверное, заметили, как привлекательна антропоморфная форма для противоположного пола?

— Да, но разве это действует и на не оборотней?

— На меня тоже действовало, — кивнул я. — Эмили, обычно выглядящая посредственно, в полнолуние была исключительно привлекательна. Не смотря на шерсть и другие атрибуты ликантропной формы.

— Не сказала бы, что она выглядит посредственно, — усомнилась леди Грэм в моих словах.

— О. Это вы видите результат шестого варианта. Мы смогли изменить и человеческую форму.

— Впечатляет. И сколько стоит такая процедура.

— Не дёшево. Третий вариант три тысячи галеонов. Каждый последующий на тысячу больше.

— Боже! — миссис Криви в шоке прикрыла рот ладошкой. — Да ни у кого из оборотней не найдётся столько денег.

— Хочу напомнить, — решил я поставить точки над «i», — что здесь не богадельня, и не благотворительная организация.

— А вы фунты принимаете? — спросила леди Грэм.

Как я и думал, она выбрала шестой вариант. А вот с миссис Криви всё оказалось сложнее. Как я и ожидал, у неё денег не было. А ограничиваться первыми двумя вариантами она не хотела. Леди Грэм, против ожиданий, ссужать ей денег не стала.

Что ж, придется ей раз в месяц походить волком.

Едва я проводил дам, как ко мне приперлись мужики. Целых три штуки. Старший, за пятьдесят лет, среднему около двадцати и младший — пятнадцатилетний.

— Вы мистер Портер? — с ходу спросил старший.

— Да, — я кивнул. — С кем я говорю?

— Здравствуйте, сэр. Простите за беспокойство, но до нас дошли слухи, что вы лечите ликантропию.

Я вздохнул. Чего-то подобного я и ожидал, когда попросил Эмили поклясться о нераспространении этой информации. Но, судя по всему, джин вышел из бутылки, и придется с этим работать. А миссис Джагсон необходимо наказать.

7 мая 1988

— Вот, миссис Джагсон. В этом ящике тридцать ошейников. Будете раздавать тем своим гостям, кто не получил ещё защиту от безумия.

— Но, мистер Портер. Вы не находите это несколько унизительным — надевать ошейник?