Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812 - Мэхэн Альфред Тайер - Страница 64

• Предыдущая
• 64/229
• Следующая

После битвы при Лоано Нельсон, который был освобожден на время от оккупации Генуэзского залива, ушел в Ливорно для ремонта своего корабля, бывшего тогда в кампании уже десять лет. Только 19 января 1796 года он присоединился к Джервису, который, по прибытии в Средиземное море, большую часть времени оставался в Сен-Фиоренцо, работая над организацией своего флота. Новый адмирал оказал ему такое же доверие, как и его предшественники, и сейчас же послал его на прежнюю его станцию с летучим отрядом, чтобы помешать высадке хотя бы и самого малочисленного десанта в Италию. Преобладающей идеей, можно сказать, почти мечтою Нельсона была высадка с кораблей отряда в тылу неприятеля. Как мы видели, он старался склонить на такую попытку Девинса, обещая ему поддержку со стороны своей эскадры. Дошедшие до него известия о том, что во французских портах снаряжаются плоскодонные боты и канонерки, указывали, по его мнению, более всего на то, что это делается для перевозки войск в Тоскану, в тыл австрийцев, в то время, как главная французская армия оперировала перед их фронтом. Подобно Бонапарту, Нельсон знал, какие ресурсы представляют для нуждающегося неприятеля долины Пьемонта, Ломбардии и Тосканы. Он называл их золотым рудником, но он не знал, как слабы были французские моряки в своем деле. Нельсон не понимал, как невероятно было, чтобы Бонапарт решился на такую попытку, которая лишила бы его войска взаимной поддержки и поставила бы их вне его личного контроля. Конечно, никаких указаний на подобное намерение Бонапарта нельзя найти в его корреспонденции или в данных ему Директориею инструкциях. Напротив, он сильно возражал против излюбленного проекта Комитета общественной безопасности в начале 1795 года о высадке экспедиции в папское государство, если только не будет обеспечено обладание морем.

Если бы австрийцы опять подошли к морю и заняли Вадо, то Джервис, без сомнения, поддержал бы их и причинил бы французам весьма значительные затруднения. Нельсон высказал несомненную уверенность в этом отношении. Бонапарт, однако, не дал ему такого случая. Оставив Париж 14 марта 1796 года, молодой генерал достиг Ниццы 27-го числа того же месяца. 5 апреля он перенес свою главную квартиру в Албенгу, а 9-го – в Савону. 10-го числа генерал Болье, новый начальник австрийцев, начал двигать левое крыло своей армии Ла-Рошетским проходом, а правое – Монтенотским. Соединение их должно было состояться в Савоне. Быстрый, как молния, ударил Бонапарт на противника там, где левое крыло австрийцев соприкасалось с правым – сардинцев. Удары на центр союзников следовали один за другим, и после шестидневного боя их армии были окончательно разделены. Гоня перед собой сардинцев в неослабном преследовании, Бонапарт 28-го числа согласился на перемирие, по которому три из главных крепостей Пьемонта перешли в его владение, и в Париж были посланы уполномоченные для переговоров о мире. Последний был заключен и подписан 15 мая. Сардиния вышла из коалиции, сдала графство Савойское и Ниццу и подчинилась другим условиям, благоприятным для Франции, – главным образом по отношению к пограничным линиям, проведенным через хребты гор, где господствовавшие над местностью позиции были переданы республике. Таким образом ворота Италии были взяты и Австрия, лишившаяся союзников на суше и отрезанная от моря, оказалась одна лицом к лицу с Бонапартом.

Французы стояли теперь в Пьемонте перед Ломбардией. Болье, ожидая наступления на Милан по северному берегу По, отступил, перейдя через эту реку с целью загородить противнику переправу через нее. На случай, если бы последняя все-таки удалась французам, он предполагал защищать Милан отступлением сначала на Сезию, а потом на Тичино – притоки По. Но не таков был Бонапарт, чтобы атаковать противника с фронта и заставить его отступать по естественному пути отступления, ведущему к его базе. Тщательно взвесив военные и политические условия полуострова, он остановился на долине реки Адидже, которой, по его мнению, можно было овладеть при всяких обстоятельствах. Адидже вытекает из Тирольских гор к югу, вдоль восточного берега озера Гарда, затем поворачивает к востоку и впадает в Адриатическое море между По и Венецией. Овладев ею, французская армия прикрывала бы всю долину По, держала бы в своих руках ресурсы как ее, так и мелких государств, расположенных к югу от этой реки, стала бы между Австрией и южной Италией и изолировала бы Мантую – сильную крепость противника. Обманув, поэтому, Болье ложными систематическими фронтальными атаками, каких тот и ожидал от него, Бонапарт тайно двинул свои главные силы вдоль южного берега По. 7 мая авангард достиг Пьяченцы и немедленно переправился через реку на лодках. 9-го был уже построен мост, хотя река достигает здесь 1500 футов ширины при очень быстром течении. Таким образом намеченные генералом Болье позиции на Сезии и Тичино были обойдены, и австрийцы по необходимости отступили на Адду. 10 мая, как раз через месяц после того, как Болье начал свои наступательные движения, Лодийский мост через Адду был взят, и австрийцы опять отступили к Минчио, истоку озера Гарда, оставив Милан без прикрытия. 15-го числа Бонапарт вошел в Милан с триумфом. Здесь он дал войскам отдых в течение десяти дней и, выйдя оттуда, должен был опять возвратиться, для того чтобы наказать возмутившееся население. 30 мая французы перешли Минчо, так как австрийцы отступили на север к Тиролю, вдоль восточного берега Гардского озера.

Это отступление предоставило Мантую самой себе. 3 июня главная квартира Бонапарта была в Вероне – сильно укрепленном пункте, который, защищая Адидже, обеспечивал для Бонапарта обладание обоими берегами реки и который имел еще другое стратегическое значение, вследствие топографического своего положения. Многочисленные горные отроги, идущие от Тирольских гор к югу вдоль Гардского озера, спускаются и переходят в равнину у Вероны, которая расположена у подножия образуемых ими долин. По сторонам этого пука отрогов лежат долины Адиджская и Брентская, со стороны которых можно было ожидать атаки австрийцев. Верона, таким образом, была центральным пунктом по отношению к каким бы то ни было наступательным движениям противника и сделалась поэтому также опорной точкой стратегии Бонапарта. 4 июня войска его обложили Мантую. Достигнув теперь первой цели своих операций, Бонапарт временно перешел от наступательных операций к оборонительным, остановил движение вперед своих сил и занялся обеспечением за собой течения Адиджи и скорейшего успеха осады Манту и.

• Предыдущая
• 64/229
• Следующая