Просто Никита: Солдат (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 24

Просто сглотнул, отвернулся и полушепотом произнес:

— Вообще… один раз мы подумали, что Клеопатра Калистовна умерла и вырыли могилу. Мы положили ее туда и начали засыпать. Когда мы почти закончили, земля вздрогнула, и мы четко слышали крик «САБОТА-А-А-А-АЖ!»… Пришлось откапывать…

— Мне нравится, когда ветер в лицо! — прокричал Никита, повернув голову в сторону. — Жара не так чувствуется!

Он взглянул вперед на взмыленных лошадей, что несли вперед телегу, на которой он сидел, а затем крикнул:

— В мертвых землях очень жарко! — тут раздалось несколько выстрелов, а затем рядом с головой Просто просвистела шальная пуля. — Когда мы отправились в поход, приходилось пользоваться тем, что нам попадало в руки… А еще карта была очень неудобной и тяжелой! Мне приходилось тащить ее с усилением и постоянно сверяться. Каньоны и горы в мертвых землях очень похожи…

БАБАХ!

БАБАХ!

Никита засунул палец в ухо, подергал им и громко крикнул:

— Но сначала мы попали, в какое-то болото! Вымазались так, что стали похожи на гулей… А потом напоролись на вражеский отряд. — тут Никита обернулся назад и взглянул на почтовую карету, на которой ехал. К ним приближалась троица незнакомцев, что вытянув руку в их сторону, палила из револьверов. — Сначала было страшно! А потом один большой зеленый… назвал Безос ребенком… Стало еще страшнее!

Несмотря на специфическое знакомство и моё неожиданное назначение командиром, мы с группой смогли поладить.

Сисюля вечно прихорашивался и рассказывал о своих похождениях. Он утверждал, что любил разбивать женские сердца.

— Ну-с, Просто, расскажи, — надменно подкручивая ус, произнёс Сисюля: — Сколько на твоём счету разбитых дамских сердец?

— Ни одного, — признался я.

— Неужели ты у нас из «этих»? — удивился сержант.

Честно, я не знал, как на это реагировать, поэтому просто кивнул.

— Ха-ха-ха! Смешная шутка, Просто. Но «этих» я сразу различаю. Ты явно тот ещё сердцеед…

— Ну, да. Было дело, — согласился я. Мама раньше часто готовила свиное сердце под сметанным соусом. Было очень вкусно.

— Во-о-от! А говоришь ни одного, — заключил Сисюля: — В мою бурную молодость у меня было по три женщины на каждый день. Завтрак, обед и ужин.

— А потом? — поинтересовался я.

— Пресытился. Решил, что это уже перебор. Поэтому сейчас стараюсь не искушаться слишком часто. Знаешь, это как есть каждый день конфеты. Рано или поздно — надоест.

— И жопа слипнется, — с грустью вздохнул я.

— Вот-вот! — кивнул Сисюля: — Так что, для всего важна мера. Клеить девчонок нужно редко, но метко. Если ты понимаешь, о чём я?

— Ого! Так ты специалист? — обрадовался я.

— Ну, конечно!

— Тогда скажи… А, на какой клей лучше клеить девчонок?

— Ха-ха-ха! Смешная шутка, Просто. Но я бы порекомендовал тебе игристое вино. Девочки очень хорошо склеиваются им.

— Интересно, — задумчиво произнёс я.

Игристое вино я видел лишь единожды. Как-то один из работяг принёс несколько бутылок вечером. Сказал, что сам настоял. Налил по стаканам. Я смотрел и не мог налюбоваться пузырьками.

Вина было много. И, кто-то даже умудрился разлить его на пол. Помню, как долго потом ноги прилипали. Так что, как клей вполне может сойти.

А вот с юноймисс Безос вышла неудобная ситуация.

Увы, мне никто не сказал, что леди в двадцать семь лет могут выглядеть, как дети. Нашего стрелка подобное отношение дико бесило. Но узнал я об этом слишком поздно.

Безос едва не вышла из себя, когда я по-дружески предложил ей конфету. С тех пор её поведение было… странным.

Она смотрела на меня большими глазами. Точила свой миниатюрный нож. Иногда приговаривала, что-то на странном грубоватом языке.

А Калистовна старалась лишний раз не говорить. Да и не лишний раз тоже. Она молча наблюдала за всем происходящим, изредка вздыхая, и что-то бормоча про себя.

Мне нравилась Калистовна. Я чувствовал в ней нечто неописуемо близкое. А ещё я, почему-то был уверен, что с Калистовной не пропадёшь.

Самым общительным из нашего отряда был мальчик-волшебница-фея.

Спирт любил поговорить. Особенно, если речь заходила о магии.

— Старые добрые пентаграммы могут вызвать мощных магических зверей. Но ими пользуются только волшебники высшего ранга. Такие, как я, — гордо заявил он, когда мы шли по узкой тропе через горное ущелье: — Увы, сейчас редко встретишь добросовестных магов. Все хотят получить место под солнцем.

— Это, как? — поинтересовался я, внимательно изучая карту, нарисованную на булыжнике.

— В смысле? Маги очень ценятся Его Императорским Величеством! Их с руками и ногами выдирают и отправляют в Корпуса. Поэтому даже те, кто мало-мальски может колдовать — стараются выпучить свои способности на всеобщее обозрение. Их замечают и отправляют на поруки ко мне… А это такой геморрой! Они наслаждаются благами цивилизации… А руководство требует от меня армию сильнейших магов к осени!

— Расскажи своим командирам правду, — предложил я, пытаясь понять, где именно данное ущелье изображено на каменной карте.

— Меня обвинят в некомпетентности. Что, думаешь, я не знаю, как работает наш аппарат? — отмахнулся Спирт и с грустью вздохнул: — Но ничего… Скоро я сделаю артефакт, который сможет определить истинную магическую силу волшебника! Тогда все эти бестолочи отсеятся!

— Что за артефакт?

— Я назвал его «Волшебно-понторезная шляпа».

— Звучит интересно.

Я много читал про магические артефакты. Но отец всегда говорил, что одно неверное слово, и можно лишиться жопы.

— Привал! — воскликнул Сисюля.

— Доколе? — возмутилась Безос: — Недавно же останавливались!

— Отсутствие сна негативно сказывается на моей идеальной коже, — возразил Сисюля: — Скажи ей, Просто! Негативно же?

— Возможно, — я остановился и положил камень с картой перед собой: — Можем сейчас немного вздремнуть и потом продолжить путь.

— Вот-вот! — согласился мальчик-волшебница-фея: — В потёмках бродить смысла ноль. Можем нарваться на одичалых тёмных тварей… Или отряд гоблинов-мародёров. Как бы ничего страшного, но время на них тратить не хочется.

— Вздремнуть, значит? — миленькое личико Безос внезапно искривилось в жуткой ухмылке: — Знаете, а я была не права. Давайте заночуем здесь!

Отец всегда говорил, что если женщина признаёт свою неправоту — быть беде. Но какая беда могла произойти здесь, в ущелье? Этого я, увы, не знал.

Приготовив гречневую кашу с тушенкой, мы поужинали и легли спать.

Сисюля, нанеся на своё лицо огромное количество различных кремов, завернулся в очень элегантный леопардовый спальный мешок.

Безос, почему-то не сводя с меня взгляд, смастерила что-то, типа землянки, и укрылась там.

Мальчик-волшебница-фея наколдовал себе миниатюрную палатку и спустя несколько секунд захрапел. Правда, его храп был похож на звук, который доносился из солдатского туалета в нашей учебке.

Когда он был особенно громким, ребята шутили, что кто-то научился «дышать жопой».

Надо спросить Спирта, может и он умеет?

Если да, то кто его научил, и главное — зачем?

А бабуля осталась за часового. Спальное место она себе, почему-то не подготовила. Хотя с её способностью засыпать при любом удобном и неудобном моменте — это и не нужно.

Накрывшись одеялом, я практически моментально отправился в гости к Морфею.

Малютка Безос так и не сомкнула глаз. С самого детства её обучали быть скрытной и максимально невидимой для невооружённого человеческого глаза. А столь ненавистное ей маленькое тело давало огромное количество преимуществ.

Одним из них была бесшумная ходьба.

Выбравшись из землянки, Безос огляделась по сторонам.

Бабуля благополучно уснула на посту, но сейчас это было только на руку. Выхватив острый ножик, девчонка направилась в сторону сладко посапывающего Никиты.