Эргоном: Опричник среди теней (СИ) - Глебов Виктор - Страница 37

— Что нам делать с Ниной? — спросила Аглая.

— Когда закончите, пусть остаётся здесь. Под охраной. Как и её сообщник.

— Слушаюсь. А… с Есенией?

— Ничего. Я сам разберусь.

Когда я поднялся из подвала, то направился к себе. К моему удивлению, меня там ждала Есения. Сидела напротив двери на диване и читала книгу. Завидев меня, отложила её и встала.

— Привет, — сказал я. — Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке. Девочки спят. Нервы им подпортили. Я хотела поговорить о похищении.

— Заходи, — кивнул я, открывая дверь.

Есения остановилась посреди комнаты.

— Слушай, я знаю, что проход в городской стене был открыт кем-то из моего рода. Такой Дар есть только у нас. Но надеюсь, ты не думаешь, что я к этому имею хоть какое-то отношение?

— Присядь, — пригласил я девушку на диван и, когда мы разместились, продолжил. — Честно говоря, такая мысль в мою голову закрадывалась. Не торопись! Я не договорил. Закрадывалась, но показалась мне маловероятной. Хотя, согласись, полностью отбрасывать такую возможность нельзя.

Есения тяжело вздохнула.

— Конечно, ты прав. После того, как Нина оказалась предательницей… вернее, засланным агентом, тебя можно понять. Наверное, ты всех подозреваешь. Но я клянусь, что совершенно ни при чём.

— Опять же, согласись, что ты именно это и сказала бы, имей отношение к похищению.

— Наверное, — подумав, ответила Падшая. — Но это не я. Ты мне не веришь?

— Верю. Но всё же я соврал бы, сказав, что не допускаю твоего участия. Прости.

— Ну… я понимаю. Конечно, ты должен рассматривать такой вариант. Ты уже знаешь, кто открыл проход?

— Графиня Торхова. Помнишь её?

— Само собой. Это моя тётя. Но… я не понимаю… Она же в изгнании.

— Получается, вернулась.

— А зачем ей похищать девочек? И… это что же, получается, она работает с гулями⁈

— С фактами не поспоришь, — ответил я.

— У меня голова идёт кругом! Как такое возможно⁈

— Пока не знаю. Но собираюсь разобраться.

Есения немного помолчала.

— Коля, я могу как-то доказать свою верность?

— Вообще-то, да.

— Только скажи, как!

— Полагаю, это очевидно. Помоги найти свою тётю.

— Что-то такое я и ожидала услышать, — вздохнула девушка.

— У тебя с этим проблемы? Тёплые чувства к родственнице?

— Да нет. Мы не были особенно близки, знаешь ли. И потом, я ведь сама предложила, зная, что ты попросишь что-нибудь в этом роде. Так что всё в порядке. Я присягнула твоему роду. И лично тебе. Что конкретно я должна сделать?

— Пока ничего. Но когда время придёт, я скажу.

— Хорошо. Спасибо. Я надеялась, что ты не откажешься. Это… означало бы, что ты мне, и правда, больше не доверяешь.

— Сделай то, что я скажу, и вопрос будет закрыт.

— Договорились.

Падшая встала с дивана, собираясь уходить, но на полпути к двери вдруг притормозила и вернулась.

— Я хочу сказать кое-что ещё. На тебя свалилось много всего. И продолжает валиться. Если честно, не представляю, как ты до сих пор не сорвался. И… я понимаю, что ты утратил часть того, что присуще обычным людям. Несмотря на свой возраст. Наверное, потому что тебя так растили. Или потому что потерял родителей так рано. Но ты умер и воскрес. Главное помни, что душу нельзя убить. Её можно лишь заморозить. Растопи её. Или позволь другим сделать это. Я открываю двери, куда угодно. Но дверь в душу открыть не могу. Это под силу лишь самому человеку. И я верю, что ты справишься. Однажды. Я верю в тебя, мой маркиз.

Улыбнувшись (почему-то немного печально), она развернулась и вышла. Я постоял, глядя ей вслед, не до конца понимая, к чему девушка это сказала. А потом переоделся и поехал в Охранное отделение. Там первым делом посетил Голицына.

— В курсе случившегося с вашими подопечными инцидента, — проговорил тот, когда секретарь впустил меня после доклада. — Сочувствую, но в то же время поздравляю. Рад, что всё обернулось хорошо. Много потеряли людей?

— Да, к сожалению. У меня важная инфомация по делу красных провокаторов.

— Вот как? Слушаю, — Голицын жестом пригласил меня сесть, а сам переместился за стол.

— Мне стало известно, что графиня Торхова в городе и сотрудничает не только с гулями, но и с коммунистами.

Брови моего собеседника приподнялись.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Простите, но это такой странный… союз.

— Я и сам удивлён не меньше вашего. Однако таковы факты.

— Признаться, когда мне доложили о том, что в стене был открыт проход, я подумал о ком-нибудь из Лилового клана. Давайте проверим списки прибывших в город подозрительных лиц. Если графиня воспользовалась самолётом, что наиболее вероятно, Красный клан должен был сообщить об этом нашему ведомству.

Голицын поднял трубку, связался с секретарём, и через несколько минут тот доложил, что в поданных авиакомпанией списках действительно значится Людмила Торхова, шестидесяти семи лет, бывший член Лилового клана.

— Личность подтверждена нашим сотрудником в аэропорту, — добавил секретарь, указав на подпись внизу страницы. — Прибыла чуть меньше двух лет назад, за ней сразу была установлена слежка — в соответствии с инструкцией. Запросить отчёты?

— Разумеется, — кивнул Голицын. — Неси их все сюда.

— Слушаюсь.

— Скоро мы будем знать всё о том, что делала, с кем виделась и куда ходила или ездила графиня, — сказал мне начальник, когда секретарь ушёл за документами.

У меня такой уверенности не было. На месте Торховой я бы сделал всё, чтобы избавиться от слежки и залечь на дно. Тем более, времени у неё для этого было предостаточно.

Пока мы ждали возвращения секретаря, я рассказывал Голицыну о погоне по Пустоши и результатах допроса Падшей, оказавшейся агентом Торховой.

— Вы уверены в остальных девушках? — спросил тот.

— Не совсем. Но пусть лучше остаются при мне.

— Разумно. Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. Я не понимаю, что связывает графиню с гулями и красными одновременно.

— Я пока тоже. И прошу поручить разрабатывать Торхову моему отделу.

— Но у вас уже есть задание.

— Оно в процессе. А графиня — это личное. Вы же понимаете.

— Могу ли я рассчитывать на вашу объективность? Что вы не станете мстить Торховой за похищение Пешковых и доставите её сюда живой.

— Обещаю сделать для этого всё, от меня зависящее. Но мне понадобятся ещё люди.

— Хорошо, вы их получите. О, а вот и отчёты! Наконец-то.

Вошедший секретарь положил на стол несколько толстых папок-скоросшивателей.

— Это всё, что есть, Ваше Сиятельство, — сказал он. — Я позволил себе заглянуть в конец и должен сообщить, что, судя по всему, слежка была прервана пять месяцев назад.

— В связи с чем? — быстро спросил Голицын.

— Торхова явно знала, что за ней установлено наблюдение. Она часто уходила от агентов, используя свой Дар. А пять месяцев назад не просто оторвалась, а вообще пропала. Однако город не покидала. По крайней мере, на самолёте. И это была спланированная акция. Полагаю, она заранее подготовила место, где можно отсидеться.

— А её связи? Контакты?

— Всё должно быть здесь.

— Хорошо. Кто занимался ею?

— Максим Петрович. Его отдел.

— Ну, так пригласи его.

— Сию минуту.

Когда секретарь вышел, Голицын обратился ко мне:

— Вы ведь не знакомы с Максимом Петровичем?

— Не имел удовольствия.

— Возглавляет отдел слежки, наблюдения и филёрства. Прекрасный сотрудник. И люди у него опытные. Если Торхова смогла от них уйти, значит, и правда, всё подготовила заранее. И действовала, конечно, не одна. Полагаю, она прибыла в Камнегорск, уже имея задание от коммунистов. Они ей и помогли.

— Это кажется наиболее вероятным, — согласился я. — Но зачем ей с ними сотрудничать? И какое задание она от них получила?

— Хороший вопрос, маркиз. Это нам и нужно выяснить. Вернее — вам. О, вот и Максим Петрович. Входите, голубчик! У нас с господином Скуратовым к вам дело.