Выбери любимый жанр

Неравная игра - Пирсон Кит А. - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Сцена значительно оживляется, когда ворота конюшни распахиваются, и оттуда вылетает мужчина и устремляется в сторону загона. Словно его мощного телосложения недостаточно для привлечения внимания, он еще и разодет словно статист из сериала семидесятых: расклешенные джинсы и жилетка из того же материала. По пятам за ним следует женщина, минимум на четверть метра ниже ростом. Ее и без того резкие черты еще более заострены очевидным раздражением.

Оба направляются к полицейскому, по-прежнему снимающему показания у мужчины в темно-синем пальто.

Между четверкой завязывается разговор, причем на повышенных тонах. Пожалуй, удовлетворенно прикидываю я, кое-что интересное на мою долю еще да перепадет. Достаю из куртки телефон, навожу на компанию объектив и даю максимальное увеличение.

В тот момент, когда изображение на экране фокусируется, мужчина в пальто оборачивается, и мне наконец-то открывается его лицо.

— Вот же ж черт! — тихонько ахаю я.

Я узнаю его. Это Уильям Хаксли. Тот самый Уильям Хаксли.

2

Еще восемь часов назад я не узнала бы Уильяма Хаксли, даже столкнись с ним нос к носу на улице — всего лишь еще один безликий политик-заднескамеечник. Однако после изобличительной передовицы в сегодняшнем утреннем выпуске центральной газеты злополучному депутату о безвестности остается только мечтать.

Статья скандальнее некуда: сводная сестра Хаксли заявила, будто имела с ним инцестуальную связь. Одна из тех редких публикаций, благодаря которым в одночасье можно взлететь по карьерной лестнице, и читала я ее, скажу честно, изводясь от зависти.

Когда я отправлялась из Лондона на похороны, никому из журналистов еще не удалось выследить Уильяма Хаксли, не говоря уж о получении от него каких-либо комментариев. И вот, благодаря сверхъестественному везению мне удается обнаружить его в сельской глуши — да еще, судя по всему, угодившего в передрягу покруче обвинений в инцесте! Не то чтобы я верю в подобные вещи, но своей удачей я вроде как обязана Эрику, пославшему мне прощальный дар.

Пока я продолжаю подсматривать и делать снимки Уильяма Хаксли, «звоночек» надрывается вовсю.

Суровая женщина, заключаю я, определенно детектив: одета просто и практично, и с ее появлением полицейский в форме прекратил допрос. Изначально она обрушилась на здоровяка, однако Хаксли быстро вмешался и теперь оживленно с ней препирается. Вот он достает что-то из кармана, демонстрирует детективу, и та хмурится, бросает пару слов и удаляется на стоянку.

Мужчины облокачиваются на изгородь и, созерцая пейзаж с загоном, о чем-то разговаривают, но через пару минут великан поспешно покидает собеседника. Парламентарий смотрит ему вслед, и лицо его принимает удрученное выражение. Понять его несложно, поскольку денек у него действительно выдался не из лучших. Звучит жестоко, но, если мне удастся состряпать по мотивам происходящего здесь сенсационную статейку, дела у него примут еще более худший оборот.

Впрочем, пока мне известно слишком мало, чтобы мечтать об эксклюзивной передовице.

Мое внимание переключается с Хаксли на возросшую активность возле конюшни. Детектив-злюка вернулась, на этот раз в обществе худого седовласого мужчины в костюме. Судя по объемистому чемоданчику в руке, это эксперт-криминалист.

Пара ждет, пока полицейский выводит из стойла лошадь темно-каштановой масти. Крайне сомнительно, что они поведут животное на допрос в качестве подозреваемого, видимо, стойло освобождают для работы эксперта.

И действительно, детектив и криминалист заходят внутрь.

Что бы здесь ни случилось, ответ на мои вопросы явно находится в этом стойле. Необходимо каким-то образом выведать, что же там происходит, но двое полицейских перед входом превращают эту задачу в практически невыполнимую. Конечно же, можно удовлетвориться разоблачением местонахождения Уильяма Хаксли — вполне хватит на приличную колонку в завтрашнем выпуске, — но это все равно что покинуть дорогой ресторан после закуски, отказавшись от бесплатного ужина.

«Думай, Эмма, думай!»

Решение подсказывают отсыревшие доски, к которым я прислонилась: соседнее стойло.

Если проникнуть туда, можно будет подслушать разговор. А если Эрик продолжит и дальше подкидывать мне из загробной жизни чудеса, то найдется и приличная щель в перегородке, чтобы подглядеть.

Посмотрев на стенку конюшни, я, к своей радости, обнаруживаю, что широкие доски основательно подгнили от сырости. А самая нижняя, прямо над влажной землей, покоробилась до такой степени, что ее можно поддеть пальцами, что я и делаю, присев на корточки. С французским маникюром, увы, пришлось распрощаться.

Размокшее дерево на ощупь как губка, и доска отрывается практически без сопротивления. Теперь несложно вытащить еще три доски сверху. В итоге получается проем более полуметра высотой, через который можно проникнуть внутрь конюшни.

Однако сперва решаю оценить обстановку снаружи, дабы удостовериться, что не привлекла внимания, и выглядываю из-за угла.

Двое полицейских по-прежнему караулят стойло, а Уильям Хаксли поглощен разговором с тем самым болезненного вида стариком, которого уводили парамедики. Делаю парочку снимков — вдруг незнакомец как-то связан с происходящим.

Убедившись, что мое преступление осталось незамеченным, я возвращаюсь к проему. И тогда до меня доходит, что пролезть через дыру удастся, только опустившись коленями прямо на мокрую землю. Но нечего тратить время на всякую ерунду! Плюхаюсь на колени и просовываю голову в брешь.

За исключением основательно перепачканных коленок, все получилось как нельзя лучше.

Перегородка между стойлами не достигает потолка, и мне прекрасно слышны голоса, доносящиеся с предположительного места преступления.

Вдобавок в стенке виднеется дыра размером с кулак, через которую можно будет наблюдать за происходящим, а при разумной осторожности даже сделать фотографии.

Почти не дыша, я аккуратно протискиваюсь в проем и на четвереньках ползу по пустому стойлу. Приятным занятие точно не назовешь, однако холод, сырость и неудобство стоят охватившего меня упоения. Коллеги помоложе, из поколения «нулевых», в своих поисках в основном полагаются на социальные сети да Интернет, я же безоговорочно отдаю предпочтение настоящей расследовательской журналистике. Именно такую работу я и люблю и уже слишком стара, чтобы менять методы — пускай даже таковые порой и подразумевают мелкое нарушение закона.

Подбираюсь к дыре в стене и заставляю себя успокоиться. Чутье подсказывает мне, что здесь нечто сенсационное, и будет крайне досадно, если меня поймают именно сейчас.

В этот момент за перегородкой раздается женский голос:

— Брюс, я оставлю тебя?

— Разумеется.

Голос очень подходит суровой женщине-детективу, в то время как Брюс, надо полагать, эксперт-криминалист. Увы, похоже, порция отмеренной мне удачи иссякла, и подслушивать будет нечего. Придется подсматривать.

Я осторожно заглядываю в дыру.

Поначалу мои усилия вознаграждаются видом перевернутого ведра и ужасной вонью лошадиной мочи. На сенсацию пока не похоже. Я собираюсь сместиться на десяток сантиметров вправо, чтобы изменить угол обзора, как вдруг раздается кашель Брюса. Я чуть не обделываюсь от страха — он где-то у самой перегородки.

Замираю и обдумываю дальнейшие действия. Если Брюс стоит, то вряд ли засечет, как я подглядываю через дыру. Но если он по какой-то причине присел на корточки, то находится на одном уровне с моим наблюдательным пунктом и вполне может заметить мое алчное око.

Итак, пан или пропал: либо я в надежде на удачу заглядываю в щель, либо сижу и выжидаю, пока эксперт гарантированно не отдалится от перегородки. Второй вариант усугубляется тем обстоятельством, что в любой момент меня могут застукать. Если детективу вдруг вздумается тщательно обыскать конюшню, я пропала.

Время не на моей стороне.

Стараясь двигаться совершенно бесшумно, переползаю примерно на метр вправо, чтобы осмотреть заднюю часть стойла, и вновь припадаю к дыре.

3
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Пирсон Кит А. - Неравная игра Неравная игра
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело