Падшие (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 3

Шахат.

В себя я пришел в багажнике машины. Это несложно было понять, хотя раньше я в них и не передвигался. Запах резины, масла и металла переплетались с ароматом цитрусовых, который мог давать только автомобильный освежитель воздуха. При этом темно вокруг. А еще я был связан и лежал в позе эмбриона — ну, точно багажник! Куда еще похитители могли меня засунуть?

Вырубили меня, судя по всему, не надолго. Не то чтобы я на часы посмотрел и сказал: «О, всего пару секунд прошло». Просто, когда я пришел в себя, машина качнулась, как происходит, когда в салон кто-то садиться. Потом завелся мотор. А это значило, что незнакомцы только-только забросили меня в багажник, захлопнули крышку, и сели в авто. После чего она тронулось с места.

На меня не просто напали — меня куда-то везли! Меня похитили! Это просто не укладывалось в голове — подобного представить было невозможно. Однако при этом, я почему-то не паниковал. Должен был вообще в истерике биться, а вместо этого отмечал, что без сознания находился очень недолго, а мои похитители куда-то поехали.

И ладно бы вся моя жизнь меня к этому готовила! Но нет, я не тот крутой парень, который в подобной ситуации может иронично ухмыльнуться и процедить: «Бывало, знаете ли, и похуже!» Нет! Со мной такого не бывало! До сегодняшнего дня я жил очень спокойной, можно сказать, тепличной жизнь. Размеренной.

Школа (потом колледж), дом, друзья, музыка, интернет, компьютерные игры. Все, как у любого парня моего возраста. Не то что у предыдущего поколения — не мои слова, кстати. Отца послушать, так в его юности вообще не понятно, как он и его сверстники дожили до своего возраста. Если ему верить, тогда бейсбольными битами забивали просто за косой взгляд или появление в чужом районе. А случалось и стреляли. Такой «Фалаут» только без гулей и крышечек от «ядерколы».

Я к тому, что ни драк, ни «стрелок», ни разборок в моей жизни не было. Ну, если не считать обязательные среди мальчишек потолкушки с разбитым носом или губами. И тем удивительнее, что я сохранил присутствие духа в ситуации, которая до мокрых штанов должна бы меня напугать.

А так — мне хотя и было страшно, но все же не настолько, чтобы орать в голосину, плакать, биться о стены и вопить. Даже промелькнула окрашенная иронией мысль: какой смысл кричать похитителям «Выпустите меня отсюда!» если они сами только что меня сюда запихали? Уж наверное они это сделали не для того, чтобы потом освободить по первому требованию!

Так что вместо стенаний и причитания, я последовательно проверил свое состояние. Шевелиться могу, но не активнее гусеницы. Руки скручены за спиной спиной пластиковой стяжкой, больно врезавшейся в кожу. Ноги тоже обездвижены. Кляпа нет. Затылок не разбит, по крайней мере я не чувствую локализованной в какой-то точке боли, и не ощущаю крови в волосах.

Значит, ударили чем-то тяжелым, но… мягким? Мешком с песком, что ли? Можно сказать, профессионально вырубили… Нет, это не я такой опытный, чтобы во всех подобных вопросах разбираться. Просто фильмов много смотрел и что-то осело в голове. А вот то, что я так спокойно об этом рассуждаю — не очень нормально.

И ведь пришли конкретно за мной. Ждали у подъезда — никакой ошибки в том, что я случайная жертва обстоятельств. Да даже, если бы и было так! Вряд ли они способны извиниться, сказать: «Ну сорян, пацан! Накладочка вышла! Не того взяли!», и отпустить меня с миром.

Скорее уж, эти уроды меня прикопают где-то за городом, если окажется, что я всего лишь неудобный свидетель. А на это пока не похоже. Стукнули по башке, везут вон куда-то…

Ехали похитители, опять же, не быстро. Ну, у нас по городу, кстати, не разгуляешься с этим делом. Он старый, центр так вообще состоит из паутины узких, чуть ли не на одну машину, улиц — еле разъезжаются. А я как раз в центре живу. Пешеходные переходы, светофоры, камеры, дорожная полиция, не погоняешь, в общем.

Вот они и тащились едва-едва. Причем, недалеко. Я насчитал с десяток поворотов и три лежачих полицейских, когда машину стало покачивать особенно сильно. Наверное, с асфальта мы съехали на раздолбанную гравийку.

Следующим открытием было понимание точки прибытия. Без шуток — я абсолютно точно знал, куда меня привезли! На Затон. Точнее, к въезду на полуостров, частично отрезанный от набережной этим самым затоном. Здесь находился старый городской парк, по случаю позднего времени, наверняка совершенно пустой и безлюдный.

Это открытие напугало меня дважды. Во-первых, человека, которого везут ночью в безлюдное место вряд ли ждет что-то хорошее. А во-вторых… Как я смог это выяснить⁈

То есть, из всех этих поворотов, кочек и ухабов, а также времени, проведенном в багажнике, я умудрился составить маршрут движения? Так что ли? Что-то я никогда за собой не замечал способностей к анализу такого уровня! Это, как и поразительную сдержанность, наверное, стоило отнести к скрытым возможностям организма в стрессовой ситуации, про которые так любили говорить в интернете. Как это все работало никто не знал, но все сходились на том, что подобное возможно. Ну, там, поднять машину за капот, или отбить рукой лом.

Других объяснений у меня все равно не было.

Машина качнулась, хлопнули дверцы, прохрустел гравий под чьими-то ботинками. Мои похитители шли к багажнику, чтобы закончить то, что начали. Понимание этого удивительным образом «успокоило» меня еще больше. Мысли стали очень простыми и конкретными. Никаких рассуждений «кто», «зачем» и «почему». Есть я и враги. Враги хотят моей смерти. Я хочу жить. Нужно сражаться.

Только как это сделать, лежа в багажнике, со связанными руками и ногами? Как оказалось — очень даже можно. Достаточно лишь сильно подтянуть колени к груди, чуть сместить точку опору, и устроиться не вдоль своей тюрьмы, а поперек. Конечно, в таком состоянии долго находится чревато, но мне этого и не требовалось.

Когда крышка багажника со щелчком открылась и поплыла вверх, я выбросил ноги вперед. Как сжатая пружина. Стопы ударили по металлу, тот по чему-то мягкому и влажному. Во всяком случае, звук был такой, как когда мама готовила отбивные.

— Сука!

— Тварь! Мой нос!

Ругательства моих пленителей прозвучали настоящей музыкой для ушей. Никогда не ловил кайфа от того, чтобы делать кому-то больно, но тут аж волна по телу прошла. И мыслишка мелькнула, жестокая и самодовольная: «Так это я, ребята, вами еще и не занимался по настоящему!»

Как это — по настоящему — я не знал. Да и не думал об этом больше. Удар снизу по крышке багажника, инерцией загнал меня еще глубже внутрь, и пришлось здорово повозится по резиновому коврику, чтобы снова подползти к краю, и утвердить себя в сидячее положение. Казалось — часы. Но на деле прошло лишь несколько секунд. По крайней мере, получившие железякой по морде уроды, все еще ругались и жаловались, когда я получил возможность осмотреться. Всего на миг — двое мужчин стоят в полутора метрах от машины — после чего оттолкнулся ногами и вывалился наружу.

Я понимал, что падение, как и приземление контролировать не смогу. И не знал, что буду делать после того, как выберусь из багажника. Но сам маневр казался абсолютно правильным. Там я заперт в ловушке, а на земле появится хоть какой-то простор для действий.

Но когда лицо встретилось сразу с десятком камней, идея упасть на землю с высоты в метр уже не казалось такой хорошей. Моей голове сегодня что-то слишком часто достается.

— Он сбегает!

— Да вижу, не ори! Куда он, по твоему, сможет уползти? — и уже обращаясь ко мне. — А ну стой!

Дурацкое требование. Начнем с того, что я действительно не могу сбежать — только уползти. Но это надо, чтобы похитители вконец расслабились, например, начали разжигать костер и жарить шашлыки. Да и потом — ну странно же требовать от пленника отсутствие желания спастись. Типа, вот он крикнул: «Стоять!» и что? Я сразу же прекращу сопротивляться, потому что он так сказал?