Не та война (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 12

— Пожалуй, вы тут правы, Николай Иванович. Но тогда война примет совсем иной характер, чем раньше. В Маньчжурию японцы не пойдут, уже там были биты — а такой опыт они учитывают. Следовательно, им можно нас побеждать только там, где мы не имеем сил, или не сможем перебрасывать морем достаточные подкрепления. Этими направлениями для нашего противника станут Сахалин, Камчатка с Командорскими островами, и, по большому счету, все побережье Охотского моря.

— Вы абсолютно правы в своих рассуждениях, Александр Михайлович. Заняв крепкие оборонительные позиции на Ялу, японцы могут удерживать их неопределенный срок. Однако только в одном случае — при получении полного господства на Желтом море. А это не так просто сделать при наличии у нас там подводных лодок и приспособленных к минным постановкам легких сил флота. Вот почему еще Фелькерзам настаивал о перевозке всех субмарин в Дальний, оставив часть в Гензане. Угроза торпедных атак из-под воды заставит неприятеля держаться на порядочном отдалении от Дальнего и Порт-Артура, — Небогатов постучал пальцами по столу, потянулся к папиросам. Закурил, посмотрел на карту и глухо произнес:

— Нашим морским силам на Квантуне придется вести изнурительную войну именно у корейского побережья. Зато первым двум эскадрам предстоит долгая борьба уже на Японском море — набеги и минирование вражеских портов с первого дня войны. Причем, и со стороны океана также, но там действовать будут вспомогательные крейсера. Потому приказ необходимо отправить сейчас — получат время на подготовку и переход. Жалко, но установить блокаду вражеского побережья вряд ли удастся — японцы получили от англичан слишком много крейсеров, и потери в них будут быстро восполнены. Нашу убыль мы возместить не в силах — просто нечем!

— А если в войну вступит Королевский флот?

— Тогда противник получит полное господство в Желтом, и неоспоримое в Японском морях. Мы сможем вести только оборону собственных берегов, и то с трудом. Наши рейдеры в океане будут уничтожены за два-три месяца. Последует захват Сахалина и Камчатки, отбить которые мы будем не в силах. Причинить неприятельским морским перевозкам значимый ущерб не сможем, победить в полевом сражении тоже, страна наша в кризисе — а потому пойдем на мир, крайне невыгодный для нас. Вот и все — мы достигли в прошлом году победы, вот только она для нас может стать подобно той, что одержал царь Пирр, высадившись в Италии. Но вся штука в том, что англичанам теперь уже нет нужды напрямую воевать с нами — они просто объявят нейтралитет, но «благожелательный» к своему союзнику. Любой потопленный нами японский корабль будет тут же заменен на английский, а их у короля много, отдать могут хоть пару десятков. Все равно на слом пускать, когда дредноуты начнут лихорадочно строить. А мы не Гераклы, чтобы долго выдержать такую войну с Лернейской гидрой!

Последние слова адмирала прозвучали не приговором, а уже эпитафией на погребальном постаменте. Александр Михайлович имел живое воображение, представив картину подобного исхода войны, и содрогнулся.

— И что делать⁈

Извечный русский вопрос вырвался у Александра Михайловича поневоле — обрисованная адмиралом перспектива новой войны со страной Восходящего Солнца выглядела крайне ужасающей.

— Воевать, воевать до конца, если хватит политической решимости и воли! Тут есть выбор, у поражения таковой отсутствует. Обрести союзников — а они есть, «владычицу морей» боятся, но не любят. И вести войну не так, как надеется неприятель — крепко ударить по самому больному месту…

Тут допустимо несколько вариантов «родственной» трактовки — муж, жена и шурин. Либо дядя с любимым племянником и племянницей. Или…

Глава 13

— Мой молодой друг, зачем воевать самим, если за нас это охотно совершат «желтолицые друзья». Тем более, когда их терпение подошло к концу, и скоро в ночной тишине их миноносцы подойдут к русским гаваням. И попробуют повторить то, что однажды у них получилось.

Сигарный дым поднимался к потолку, сизой струйкой входя в отдушину. Возможно, несколько веков тому назад в этой комнате за стаканом выдержанного бренди также спокойно сидели почтенные джентльмены, получившие рыцарские звания за успешные набеги на испанские порты в Карибском море, потопившие немало галеонов, что везли серебро в Кастилию из рудников «Нового Света», тогда загадочной страны Эльдорадо.

— Вот только сейчас у них ничего не выйдет. На этот счет у русских есть поговорка — «когда обожгли губы на кипятке молока, то дуют на воду». Звучит несколько иначе, но смысл такой.

— Вы настолько хорошо знаете русский язык, сэр?

Молодой джентльмен внимательно посмотрел на старика, он давно перестал чему-либо удивляться в клубе. Ведь каждый имеет право на свойственную только ему экстравагантность — кто собирает чучела или бабочек, но есть и полиглоты, знающие множество языков. Особенно много их среди моряков — они умеют ругаться на множестве наречий, постоянно пополняя свой обширный словарный запас в долгих плаваниях.

— О нет, я даже не могу изысканно ругаться, ибо русским это зачастую заменяет речь. Кстати, очень полезно для спешности в бою — передача приказа идет несколькими рублеными фразами, которые полностью заменяют все уставные формулировки, имеющие гораздо больше слов. Вот, послушайте всего одно слово, и вы поймете, в чем сила русского солдата. Да-да, именно солдата — не дай вам бог увидеть, как они идут с ним в атаку, уставив в ваш живот свои граненые штыки.

И старый джентльмен произнес всего несколько выразительных букв, сложившихся в знакомое сочетание. Молодой заместитель министра встряхнул головой, и удивленно спросил:

— Зачем взывать о мире, если они идут в рукопашную схватку? Или это какой-то ритуал, вроде обязательного кодекса при дуэли, когда секунданты предлагают соперникам примириться?

— Хм-ха, насмешили вы меня, мой молодой друг, ха-ха…

Клекочущий старческий смех стал ему ответом. А затем последовало пространное объяснение, не вполне понятное:

— Этот призыв не о мире, мой молодой друг, это так они поминают тот орган женщины, благодаря которому младенцы появляются на свет. Русские вообще часто приводят именно половые органы мужчин и женщин, а также процесс взаимодействия между ними от рождения и до смерти. И всяческие производные от этих самых действий. В этом и есть сакральный смысл их заклятий, которых мало у нас, да и у других цивилизованных народов, где чаще прибегают к богохульствам. Чтобы понять хоть что-то у меня ушло полвека жизни. Но я не зря потратил это время — вот послушайте.

Старый джентльмен стал произносить короткие словосочетания, основой которых был бесконечный «мир», «мир», «мир», совершенно непонятный для его молодого коллеги. Тот только потряс головой еще один раз, и ошеломленно спросил, не скрывая интереса:

— Что все это означает, сэр?

— О, разное, мой юный друг. Угроза убийством, одобрение, порицание, призыв драться, отчаяние, приказ открыть огонь, задробить стрельбу и многое другое. Как видите, столь обширный объем понятий на основе всего одного слова с небольшими добавлениями. Очень сочный язык, крайне выразительный. А теперь послушайте еще одни термины, с точно таким же обозначением как уже приведенные, но уже на основе нашего мужского «достоинства» — вы понимаете, что я имею в виду.

Пожилой лорд стал снова приводить рубленые фразы, похожие по звучанию на вскрики, из которых непрерывной лентой пошел один только постоянно задаваемый вопрос — «кто», «кто», «кто».

— Но разве так можно говорить, сэр? На основе всего двух обозначений получить столь огромное количество понятий?

— Вот это и есть загадка, мой друг. У русских их много, и не такие они варвары, как повествуют в наших газетах. Поверьте мне на слово — каждый день я читаю сотни отчетов о проделанной работе от многих агентов, что достаточно прожили в России. Поверьте, ни одна страна в мире не имеет о России такой осведомленности как мы. В каждой знатной семье принято нанимать для отпрысков бонну, при лошадях держать кучеров, при лорде секретарей, при усадьбах дворецких. И знать стремится нанимать для этого подданных Британской империи. А те служат честно нашей короне, сохраняя верность — каждый возвращающийся или прибывающий из России обязан отчитаться и составить доклад на возглавляемую мной службу. И ответить на все возникшие у нас вопросы. Так что многие тысячи человек есть глаза и уши — даже у царя была наша бонна, что воспитывала еще его супругу. Как видите, я предельно откровенен с вами. Да, что вы знаете о казаках?