Кодекс Охотника. Книга XXV (СИ) - Сапфир Олег - Страница 13

В общем, в тот момент Великий Охотник Сандр плакал. Но, что сделано, то сделано. Сейчас он уютно устроился в моей душе и, по крайней мере, у него есть шанс на перерождение. Ну, в тот момент, когда у меня появятся на это силы.

Другой вопрос в том, что душа дракона отлична от человеческой. И если она уже подошла к опасному рубежу безумия, то даже перерождение в этом не поможет. Но это не точно.

В общем, как в некоторых мирах Многомерной Вселенной смертельно больные богачи замораживали своё тело с расчётом на то, что через много-много лет найдётся лекарство от их болезни, так же и Патриарх попросил забрать его душу, надеясь на то, что я что-нибудь придумаю. Врут, когда говорят, что даже почти бессмертные существа не боятся смерти. Врут… Все боятся смерти. Я точно знаю.

Так вот, этот дракон вёл себя очень странно. И это навевало меня на определённые воспоминания и предположения. Не очень приятные, но определённо интересные. Мелковатый он для дракона, да и вообще… Я попросил высадить меня достаточно далеко от дракона. Ну и пошёл вперёд, весело насвистывая и пытаясь подойти настолько близко, чтобы я смог просканировать его ауру.

Я говорил, что драконы обладают отличным зрением? Этот конкретный заприметил меня заранее. Он затрубил и выпустил волну белого пламени, которая сожгла половину лесопарка. Я скривился, посчитав, сколько саженцев придётся высадить, и сколько лет они будут расти. Даже если привлечь друидов, то это влетит в копеечку. Мало того, что оплати этим алкашам их работу, так они ещё бухают во время работы столько, что просто жесть! Так, стоп, Сандр, что-то я загнался. Это немного не те друиды. Ну да ладно.

Практически совпал тот момент, когда я смог просканировать его душу, и дракон видоизменился.

— Да ладно! — засмеялся я и посмотрел на небо, добавив в никуда: — Вот это действительно день охренительных историй! Удивила, так удивила!

Дракон превратился в высокого мощного мужчину с зелеными волосами и смуглой кожей. Быстро бросив на него взгляд, его вообще нельзя было отличить от человека. Чрезвычайно симпатичного и мужественного. Вот только его глаза. Глаза его были глазами рептилий. Вертикальные зрачки смотрели на меня одновременно насмешливо и настороженно.

— Я был уверен, что драконидов не осталось, а тут вон оно что, — рассмеялся я, пытаясь добраться до его души и одновременно окутывая свою душу плотным покровом.

— А я-то думал, что перерожденных Охотников-дохляков в этом мире не существует, — копируя манеру моей речи, засмеялся драконид.

Я же, наконец, нащупал то, что хотел узнать, и кое-что понял. А именно то, что мой доспех надет на меня сверху, с этим конкретным индивидом мне ничем не поможет. Но у меня всегда есть план «Б».

— Хочешь поговорить об этом? — сказал я, замедлив свой шаг, но продолжая неторопливо продвигаться к спокойно сидящему дракониду.

— Вообще не имею желания, — покачал головой он с усмешкой. — Что я усвоил: Охотник всегда остаётся Охотником, даже если он такой жалкий, как ты сейчас. Поэтому я, пожалуй, не буду рисковать. Прости, Охотник, я искренне не хочу этого делать, но у меня нет выбора.

Мгновение, и у него в руках образовался огромный лук, из ниоткуда появились стрелы, и три стрелы, одна за другой, сорвались с тетивы, чтобы тут же пропасть из этого мира.

Я не зря подумал о том, что в данной ситуации мне доспех не поможет. Этого драконида я знал. Его звали Антарес. И в какой-то мере он был моим коллегой, Охотником среди расы драконидов, который, по воле своего Патриарха, путешествовал по Многомерной Вселенной, решая кое-какие вопросы.

А ещё он был Астральным Воином. А это значит, что его оружие (Антарес всегда пользовался луком) игнорировало здравый смысл и логику большинства миров, пробивая доспехи существ и людей, как будто их не существовало. Прямо сейчас я должен был упасть на землю, а из моих глаз и сердца должны были торчать три стрелы. Именно так Антарес и работал — три стрелы, три смертельных раны, и ни одного промаха. Но прямо сейчас стрелы почему-то не проявились.

— Что за?.. — на лице Антареса появилось дикое изумление.

Снова он вскинул лук, и ещё три стрелы полетели в мою сторону, чтобы так же не долететь.

— Где… Где мои стрелы? — забавно было на него посмотреть. Сейчас он походил на расстроенного ребёнка, у которого забрали игрушку.

Ну да, проживи так тысячи лет, в то время, как твои способности не давали сбоя, а тут в какой-то момент ты понимаешь, что что-то пошло не так, именно в тот момент, когда это больше всего тебе нужно.

— Где твои все стрелы? — улыбнулся я. — Ну, вероятно, ш-ш-шпиж-ж-ждили, — хмыкнул я, и из носа у меня потекла кровь.

— Ши-ши-ши! — раздалось сбоку, и шесть стрел, одна за другой, выпали из воздуха и упали на траву.

Да, сейчас был именно тот момент, когда я делал хорошую мину при плохой игре. Шнырька смог перехватить эти стрелы. Вот только энергии на это я потратил чуть ли не больше, чем совсем недавно во дворце Императора против гораздо большей толпы. Ведь астральный воин — это астральный воин, и если он захочет убить тебя, то нужно очень постараться, чтобы это предотвратить.

Я с ужасом думал, что ещё три стрелы, которые в меня полетят следующими, я ещё перехвачу. А вот дальше надо бросаться в рукопашную, и это будет, ох, какой непростой бой. Но, с другой стороны, есть другой вариант.

— Покажись! И расскажи, трудно было? — я незаметно вытер кровь под носом, небрежно бросив слова в воздух.

Выпендрёжник Шнырька появился у меня на плече в больших чёрных солнцезащитных очках и с толстой золотой цепочкой на груди, а на каждом пальчике лапы были нанизаны по нескольку золотых перстней, да так, что у него, собственно, лапка не сжималась, но он умудрился двумя руками держать чашечку с какао, в которой плавала зефирка, и создавать чрезвычайно пафосный и уверенный в себе вид.

— Как два пальца об аш-ш-шфальт! — важно заявил мелкий и осторожно пригубил горячее какао. Он тоже был в напряжении, понимая, что сейчас очень важный момент, и помогал мне, как мог.

Антарес впился в него глазами, и с его лица исчезло изумление. А что появилось на этом лице? Правильно, на этом лице появился страх. Он узнал Шнарка. А у кого из Охотников был Шнарк? Только у одного. И имя ему…

— С…с…сандр? — заикаясь, произнёс он.

Ну, а я приоткрыл немного завесу над своей душой.

Почему я сразу этого не сделал? Ведь тогда он понял бы, насколько я сейчас слаб. И пустил бы не шесть стрел, а, к примеру, девяносто девять. И тут уже никакой Шнырька не справился бы. Подохнуть вот так вот глупо мне совсем не хотелось. Поэтому я запланировал и успешно осуществил это представление. Ведь я знаю, что сейчас он побоится глубоко лезть в мою душу. А внешний слепок моей души он и так получил.

— Я… н… н… не хотел. Я совсем этого н… н… не хотел…

Ну вот, он заикается. Хороший признак. Так он заикался, когда я держал его за одну ногу над жерлом вулкана, в недрах которого плескалось тёмное пламя, в ягодице Антареса торчал один очень интересный артефактный кинжал, который не давал ему использовать магию и сбежать от заслуженного наказания. Прямо тогда он смог найти нужные слова и оправдаться. Этого хватило, чтобы я его отпустил, кое-что потребовав взамен.

Но когда ты могущественное существо, а тобой небрежно потряхивают над океаном тёмной энергии, и вся твоя жизнь зависит от того, сможешь ли ты правильно подобрать слова… Что ж, я думаю, такое сильно бьёт по самоуверенности. И это точно!

— Да-да, не хотел. Я так и подумал. Тебя заставили, и вот это всё. У меня только один вопрос. И поверь, хоть рядом сейчас и нет теневого вулкана, но хорошо подумай перед тем, как ответить. Я не чувствую в тебя Скверны, но ты пришёл из этого портала. Ты продался Неназываемому по доброй воле?

— Причём здесь Неназываемый? — искренне удивился Антарес. — Это Морфей.

— Морфей? — я нахмурился. — Значит так, сейчас я подойду к тебе очень близко и попробую кое-что проверить. Вот только, если ты попытаешься сотворить какую-то херню, то диалога у нас не получится. Тебе ясно?