День Диссонанса - Фостер Алан Дин - Страница 29

• Предыдущая
• 29/62
• Следующая

– Все же вы талантливы, и бессмысленно это оспаривать.

На миг Джон-Тому почудилось, будто на месте Яльвара около грот-мачты стоит и глядит на него снизу вверх совершенно иное, моложавое существо. Он моргнул – наваждение исчезло. Все тот же старый, согбенный, усталый хорек.

Мадж ставил спинакер, чуть поодаль Розарык лихо управлялась с такелажем, а еще дальше над планширом разбойничьего судна виднелся ряд искаженных ненавистью физиономий. Пираты ожесточенно жестикулировали, кровожадные проклятия сотрясали воздух, но все перекрывалось громоподобным кудахтаньем Корробока. Головы морских злодеев исчезли за фальшбортом, а потом рассыпались по всей галере – экипаж ринулся на мачты. Под бой барабана и щелканье бича рабы, не успев протереть спросонья глаза, налегли на весла. Галера прибавила скорость.

Но на сей раз ветер дул в левый борт «Джона Б.». Даже при помощи гребцов галере с квадратными парусами не угнаться было за современной яхтой с косой парусной оснасткой. И все-таки, пока гребцы не попадали от изнеможения, казалось, что Корробоку удастся сократить дистанцию между кораблями. В конце концов Мадж распутал узел, не дававший подняться спинакеру. Парус расправился во всю ширь, наполнился ветром, и шлюп лихо оторвался от преследователя.

– Ура! Получилось! Уходим! – возликовал Джон-Том, и Мадж вторил ему с юта. С риском для жизни балансируя на кормовом леере, выдр повернулся спиной к галере, спустил штаны, сложился пополам и принялся мастерски строить рожи. Пираты ответили леденящими кровь посулами, но их вопли звучали все глуше.

– Да, мы уходим. – Яльвар пристально посмотрел на вздутые паруса. – Лишь бы ветер не подвел.

Когда их незваные попутчики изрядно поотстали, Мадж перестал кривляться, спрыгнул на палубу и натянул штаны.

– Классно мы их сделали, а, шеф? – Он улыбнулся от уха до уха и дружески шлепнул Джон-Тома по спине. – Да будь я проклят, если ты меня не надул. Я-то ждал явления какого-нибудь десятифутового демона, который сотрет этих ублюдков в пыль, а ты и меня охмурил не хуже, чем их!

– Попробуй я играть в открытую, Корробок еще до вечера прокатил бы меня на пике. – Джон-Том скорректировал курс.

– Ага, запросто. Боже ты мой! До чего ж ты ловко обтяпал это дельце, чувак, как ласково уложил их в постельку, а после освободил эту чудовищную дамочку. – Он кивнул в сторону Розарык.

– Вообще-то сначала я собирался искать ключи, – признался Джон-Том, стараясь утаить смущение. – А когда вспомнил, что понятия не имею о том, куда Корробок засунул связку, я смекнул: Розарык – наша единственная надежда.

Тигрица спустилась к ним с мачты и поглядела за корму.

– А я об одном жалею: не успела кое с кем попхощаться. – Глаза ее сузились, а из горла вырвалось такое жуткое рычание, что спутников пробил озноб. – С пехвым помощником, напхимех. Интехесно, удивился бы он, пхоснувшись без своих…

– Розарык, – с укором перебил Джон-Том, – не пристало даме так…

Тигрица показала огромные острые клыки.

– Это зависит от того, какая дама, пхавда, Джон-Том? – Внезапно она отстранила его, прошла вперед и хмуро вгляделась в даль.

– В чем дело? – Он повернулся лицом к корме. Ее голос прозвучал ровно, без малейшего испуга:

– Похоже, мы еще не окончательно пхостились с Коххобоком.

– Яльвар, спрячься внизу, – велел хорьку Джон-Том. – На палубе ты нам не понадобишься.

– Вынужден не подчиниться, господин. – Старец подобрал длинную острогу и крепко сжал ее в лапах. – Я не вернусь в это плавучее чистилище. Лучше умру здесь.

Задумывая и осуществляя свой рискованный план бегства с пиратского корабля, Джон-Том кое о чем забыл. Он так долго прожил в чужом мире, что перестал видеть разницу между людьми и животными.

Он не учел способности Корробока и некоторых его матросов летать.

Крылатых пиратов оказалось всего шестеро. Вероятно, капитан увлек их за собой под угрозой казни или высадки на необитаемый остров – иначе такой крошечный отряд едва ли решился бы атаковать беглецов. За попугаем, вооруженные дротиками и легкими мечами, летели двое здоровенных воронов, ястреб и маленький сокол.

Чтобы самому участвовать в схватке, Джон-Том включил автопилот. Яльвар зачарованно любовался очередным «волшебством» – красной лампочкой, мигающей на пульте управления.

Матросам не занимать было проворства и хитрости, да и Корробок, хоть и потерял в боях глаз и ногу, не мог пожаловаться на крылья. Он спикировал, а затем, резко изогнувшись всем телом, завис в двух десятках футов над шлюпом. Однако очень скоро выяснилось, что пират просчитался. Замысел Корробока был неплох. От летучих разбойников требовалось только держаться вне досягаемости оружия бывших пленников и осыпать их тонкими, как иглы, дротиками. Могло бы сработать – не случись на руках у противника джокера. Мадж с удовольствием застрелил из лука сокола, а затем ранил одного из коршунов.

Это вынудило пиратов броситься врукопашную, но теперь и проворство не помогло – защитники шлюпа превосходили их ростом. Один из крутящихся мечей Розарык рассек надвое раненого ворона, а чуть позже третья стрела Маджа пробила тонкие доспехи ястреба.

Видя, что в ближнем бою врага тоже не одолеть, Корробок дал приказ к отступлению.

– Ну, гады, берегите потроха! – орал попугай, приплясывая от злости в воздухе за пределами досягаемости стрел. – Клянусь, я поставил печати на ваших судьбах! Весь океан, нет, сволочи, весь мир не спрячет вас от меня! Куда б вы ни драпанули, старый Корробок все равно вас разыщет и заставит пожалеть, что на свет родились!

– Кончай вонять, чувак! – Мадж сопроводил этот совет длинной и оскорбительной тирадой, подвергая сомнению происхождение попугая. Розарык выслушала с омерзением.

– Какое жлобство! Пхосто с души вохотит, ей-богу. Ах, до чего ж я стосковалась по изысканной хечи цивилизованного общества!

Мадж услышал и надменно воззрился на нее.

– Ни хрена себе! Да будет тебе известно, котенок-слоненок, что изысканностью моя клепаная речь не уступит ничьей.

– Да, – согласилась тигрица с приторной улыбкой. – Пхосто ума не пхиложу, как я могла думать по-дхугому.

Между ними встал Джон-Том.

– Ну, а теперь-то вы из-за чего скандалите? Мы победили и благополучно идем прежним курсом.

– Кого… Кого мы победили?

Голос, доносящийся с трапа, дрожал. От дерзости в нем и следа не осталось.

Джон-Том вспомнил о Глупости.

– Розарык, встань за штурвал.

– Джон-Том, если хочешь знать мое мнение…

Он отключил автопилот. Шлюп резко взял вправо, и тигрица была вынуждена ухватиться за штурвал, чтобы удержать яхту от оверкиля.

Джон-Том осмотрел трап и увидел девушку, съежившуюся на самой нижней ступеньке. В чистоте и тесноте шлюпа она казалась поразительно хрупкой. На бледной шее темнело уродливое пятно обруча.

Юноша пригляделся к нему. На шлюпе полный комплект инструментов, среди них обязательно найдется слесарная ножовка или напильник.

– Успокойся, – мягко, даже ласково произнес он. – Ты свободна, как я и обещал. Не совсем свободна, конечно, – уточнил он с ободряющей улыбкой. – Ты теперь с нами, но про Корробока можешь забыть. Больше он не будет над тобой измываться. Я всех усыпил чаропением. И тебя. Пока пираты дрыхли, мы сбежали.

– Так… ты, значит, волшебник? – сбивчиво произнесла она. – Надо же, а я в тебе сомневалась.

– Пустяки. Порой я сам в себе сомневаюсь.

Девушка покачнулась, и он спохватился.

– Эй, ты что-то неважно выглядишь.

– Я так устала… – Глупость прижала ко лбу ладонь и упала в объятия Джон-Тома, мигом заставив его вспомнить о ее наготе, не говоря уже о запахе. Корробокова галера не служила эталоном чистоты. По всей видимости, Глупость не мылась с первого дня плена.

Поддерживая девушку одной рукой за талию, он помог ей встать.

– Пошли со мной.

С трудом переставляя ноги, она двинулась к мостику.

• Предыдущая
• 29/62
• Следующая