S-T-I-K-S. Обратная сторона (СИ) - Зенченко Антон - Страница 11

- Но мы не чувствовали ни кисляка, ни тумана не видели. Сказал кто-то с задних рядов.

- А это потому что товарищ солдат, вы и все здесь присутствующие, скорее всего были пьяны. Ибо часть грузится с субботы на воскресение, примерно в четыре часа утра. Вам хоть шомпол в ухо вставь и поковыряй, хер бы чувствовали! Хохотнув ответил Дым. Ладно, пора заканчивать, через несколько дней всё будете знать, как старожилы. Дым прошелся по рядам и раздал каждому тонкий скоросшиватель. Достал черный пластиковый брусок, что это фотоаппарат понять можно было лишь по объективу, он оказывается мгновенно снимки печатает, как полароид только круче во много раз меньше и тоньше, затем сказал: Я сейчас называю стол и цифру, встаём, я фоткаю, подходите ко мне забираете фото и прикрепите внутри папки, место там есть. Кстати я только сейчас заметил в левом верхнем углу стола цифру «3» а под ней цифра «1» по меньше шрифтом, а у моего соседа так же, только вместо единицы – двойка, значит третий стол, первое или второе место. Истинно армейский дебилизм.

В папке находился анкетник с вопросами. Первая строка гласила, придумайте себе прозвище. На сколько я понял, со слов киношного Дыма, что погремуха эта теперь навсегда, это и имя и фамилия и твой личный брэнд. Ну и что можно придумать с Волкова Платона Игоревича? Глядя по сторонам, я понял, что не только у меня с этим проблемы, другие тоже сидели и думали, кто-то смотрел в потолок, кто-то грыз обратную сторону ручки.

В голову первым полезло конечно же «Волк», но я откинул это сразу же. Сильно пафосно, не заслуженно и, если честно какой с меня нахрен Волк… Вторым почему-то мыслились герои мифов древней Греции, но и их имена казались мне слишком громкими. Накатить бы сейчас… О! а почему нет, подумал я и сам себе улыбнулся. Древняя Греция, накатить, да плевать буду Бахусом! В этот момент Дым назвал номер парты и порядковый номер, я встал, он сфотографировал меня, я забрал фото, прицепил фото в папку и продолжил заполнять, дальше дело пошло на много легче.

В основном, вопросы носили чисто бытовой характер, на кого учился, в каких родах войск служил, есть ли боевой опыт, в каких сферах жизни есть опыт, дружен ли с механикой или электроникой, и так далее. Какая нафиг механика, у меня руки под мединструмент заточены. Закончил я медицинский институт, потом интернатура при довольно неплохом наставнике. Но выбрал всё-таки общую хирургию. Она включает в себя лечение хирургических заболеваний органов брюшной полости, пищевода, желудка, кишечника, печени, желчного пузыря, селезенки, поджелудочной железы, щитовидной железы, кожи, молочной железы, грыж. Профессионалы ведут амбулаторный прием в поликлиниках и работают в стационарах общехирургического профиля. Большинство патологий связано с развитием воспалительного процесса. Операции относятся к гнойной хирургии.

Когда наконец получил диплом, мой наставник предложил ехать в Новосибирск, там есть военный госпиталь, им очень толковые люди нужны. Ну а что, и заработная плата весьма неплохая, так ещё и погоны, и все привилегии из них вытекающие. Не Москва конечно, да и молодой был, на подъем легкий. Так и не заметил, как двадцать лет прошло. На пятнадцатом году развелся с супругой, не выдержала она постоянного моего отсутствия дома, нашла себе другого, с сыновьями я конечно не переставал общаться, но и они в Москву рванули в институты поступать. Одиночество и усталость вылились в другую беду, я всё больше и больше налегал на алкоголь. Нет не запивался, но за вечер мог и 0.5 коньяку приговорить. Деньги позволяли, да и благодарные пациенты только спиртное и дарили. И в какой-то момент я сорвался. Сорвался что называется по дикому, в штопор. Недельные запои прогулы на работе. Понимал, что плохо, но сделать ничего не мог. Главврач Марк Семёнович, конечно по началу прикрывал меня, специалист то я в целом очень неплохой, но сколько веревочке не вейся… После очередного запоя Семёныч вызвал меня. Я сидел напротив него он мялся, краснел, но никак не мог начать разговор.

- Давай уже Семёныч, не томи. Знаю, что опять накосячил, но впредь попробую держать себя в руках.

- Всё Игоревич, не будет больше никаких «впредь». Персонал на тебя жалуется, руки говорят у тебя трясутся, и перегар как у змейгорыныча. Да и загулы твои, тоже мало способствуют положительному имиджу. Я тебя до каких пор покрывать буду, а? Уже и обо мне шушукаются, мне всё это не надо! В общем так Платоша, расставаться будем. Не перебивай, дай договорить! Я договорился, переведут тебя в военную часть, там при казарме жить будешь в офицерском общежитии, свежий воздух и пригляд других офицеров может вправят тебе мозги.

Начмед на пенсию вышел, вот тебя вместо него, и должность полковничья и работы особо не много, всех тяжёлых в город везут, а тебе только косящие от службы солдатики достанутся. Там потихоньку и до пенсии дослужишь. А здесь вломят тебя куда повыше, а там сам знаешь, разбираться не будут, турнут со службы с волчьим билетом и не погон не досрочной пенсии.

- Я тебя услышал Семёныч. Думал хуже всё кончится. И да, спасибо тебе. Я встал, протянул руку главврачу, он пожал её, отвернул лицо не много в сторону и буркнул: Не за что, иди собирайся.

Вот так я собственно и попал в В/Ч 1243, по этому в анкете так и написал, опыт только в области медицины, а конкретно – хирургии. Чем и подписал сам себе приговор… Сдал папку Дыму и принялся ждать, когда закончат остальные. Дым открыл папку, прочел анкетник, непонятные чувства отразились на его лице. Он глянул на меня, ещё раз в анкетник и с горечью в голосе произнес:

- мда Бахус… не завидую я тебе.

- Всмысле? Что не так? С удивлением ответил я.

- Скоро сам всё узнаешь, не имею права говорить.

Вот это поворот! Что не так-то? И почему такая реакция? Ну не людей же в конце концов на органы разбирать заставят, подумал я. Как позже выяснилось, я пиздец как был прав, и да, я очень сожалел о том, что написал тогда. Хотя…

Когда закончили был уже темно, Дым сообщил кому-то по рации что уже всё, за нами зашел старшина, скомандовал идти за ним. О привел нас блок коек на пятьдесят, на койках только матрацы и пушки без наволочек, в блоке стоял застарелый запах, чем-то не уловимо напоминающий запах вагона плацкарта.

- Всё мужики, отбой. Снимаем только обувь и спать.

- А умыться перед сном, носки состернуть? Задал кто-то вопрос.

- Всё завра, тильке после распредэления. Усё будэ зависеть, от того, який у вас Дар. Коли боевой, то милости просим в ударну группу, там и хорчуются от пуза и форма другая, из будущего! Ещё им жемчуг дают! А коли дар бестолковый, то к батракам или в караулку основным составом. Усё хлопцы, отбой. С этими словами он выключил свет и мир вокруг нас померк. Кто-то пытался с кем-то разговаривать, но я никого не слышал, так с тяжелыми мыслями и провалился в тревожный сон.

Утром нас поднял тот же старшина и мы строем прошли к интересному месту. Медблок.

- Так хлопцы, заходим по одному, хто не боится, першим быть хочет? Спросил старшина. Обвел взглядом строй, ребята мялись. А была не была:

- Я хочу! Сказал я и вышел из строя.

- Ну тады и заходи! Залихватски произнес старшина и изобразил что-то вроде реверанса с предложением войти.

Помещение внутри было не большим, стоял стол с приставкой, на нем открытый ноутбук, пара стульев, шкаф, вешалка для одежды и две двери во внутренние помещения. А ещё тут было дико накурено. Во главе стола сидел лысый крепкий мужчина лет тридцати пяти, одет он был как все, в камуфляж, только на плечи накинут белый халат.

- Садись. Я Зуб, знахарь. Как звать? Он рукой махнул на стул.

- Волков Плато….

- Какой нахуй Волков? Он взглянул на меня из подлобья, взял не потушенный бычок из пепельницы и затянулся.

- Как тебя сейчас звать? Выдыхая дым повторил вопрос знахарь.

- А! Забыл, виноват. Бахус я теперь.

- Закрой глаза, расслабься и откинься на спинку стула. Бахуууус – протянул он.