Сила не по рангу (СИ) - Хай Алекс - Страница 18

Но цесаревич был еще слишком мал, его дар должен был проявиться лет через тринадцать — не раньше. И неизвестно, что именно проявится и в какой форме. Здоровье тоже штука нестабильная, и вчерашний здоровый младенец завтра может оказаться в смертельной опасности. А новых детей императрица пока что не рожала…

Короче говоря, Совет регентов и вся империя постоянно балансировали в условиях вялотекущего династического кризиса.

А теперь вдруг появляюсь такой красивый я с легендарным Черным Алмазом. Причем даже не носящий фамилию Романова. Ясное дело, что в дворянской среде, да и не только в ней, начнут задавать еще более неудобные вопросы. Зачем немощный император на троне? Зачем вообще теперь нужен император, если даже самый сильный маг не принадлежит к его роду…

Словом, я создал весьма неприятный прецедент, и Совету регентов было гораздо выгоднее публично посадить меня в лужу, а не возвеличивать. Проблем меньше.

Чудеса — они вообще не всем удобны. Один известный одаренный пару тысяч лет назад совершил несколько чудес в этом мире — и это тоже много кому не понравилось. И чем все для чудотворца закончилось, мы тоже знаем.

— Почтенный члены Совета регентов, — я поднялся и обратился ко всем присутствующим. — Я готов повторить Великую Триаду. В любом месте и в любое время, которое вы назначите. Однако смею напомнить, что мне, как и любому магу, необходимо время на восстановление сил. Сегодня я прошел все этапы Испытания, отдав много накопленных сил, а их я старательно собирал несколько дней. Надеюсь на ваше понимание в данном вопросе.

Закончив говорить, я сел и внимательно изучал реакцию советников. Мещерский, Кутайсов и неназванная дама явно заинтересовались и даже воодушевились. На другой половине стола реальный интерес проявил только министр Императорского Двора Голицын. Оно и понятно — наверняка ему придется все это организовывать.

Федор Николаевич обратился к Рюмину:

— Иван Петрович, раз Алексей Иоаннович принимает наши условия, полагаю, именины цесаревича вполне подойдут. Это будет небольшой закрытый праздник в Царском селе, на котором будут присутствовать члены семьи, советники, придворные и гости. Вы также будете приглашены как родственник его императорского величества. В июле, как раз через десять дней. — Он обернулся ко мне. — Этого ведь хватит, чтобы восстановить силы, Алексей Иоаннович?

Я украдкой покосился на матушку. Хорошая новость — нас уже пригласили на семейное мероприятие. Это прогресс. Плохая — они создадут все условия для того, чтобы мой позор, если я не справлюсь, был грандиозным.

Матушка на миг поджала губы, но затем вернула любезную улыбку.

— Мы с благодарностью принимаем приглашение на именины цесаревича и ждем официального подтверждения. Мой сын будет готов.

Я коротко кивнул.

— Непременно буду, почтенные советники.

Секретарь Рюмин что-то записал в роскошной записной книжке с золотым срезом и обменялся парой знаков с великим князем.

— В таком случае решено, — сказал дядя. — Благодарим вас за аудиенцию и согласие. Официальное приглашение будет направленно дворцовой почтовой службой в ваш особняк.

Нам намекнули, что встреча была закончена. Мы с матушкой поднялись, я поклонился, а она вновь присела в реверансе, и после церемонии прощания нас наконец-то выпустили из Белого зала.

У стен были уши. Главное — ничего в стенах Зимнего не обсуждать. Поэтому вышли мы молча, лишь обменявшись парой взглядов.

В соседнем зале нас дожидался обер-камергер Шрюмер.

— Ваша светлость! — он раскраснелся не то от переживаний, не то от жары. — Как все прошло?

— Вполне неплохо, — отозвалась матушка. — Благодарю за гостеприимство, Борис Владимирович.

— Здесь один из слуг великого князя, — Шрюмер покосился на лакея в ливрее другого оттенка. — Искал его светлость. Говорит, есть послание для Алексея Иоанновича.

Матушка кивком разрешила слуге подойти. Лакей поклонился.

— Ваша светлость, я послан великим князем Андреем Федоровичем с приглашением отобедать в компании его императорского высочества и его семьи сегодня через полчаса. Его императорское высочество просит вас оказать честь и будет счастлив также видеть за трапезой ее светлость Анну Николаевну. Обед состоится в столовой Малого Эрмитажа, форма одежды — повседневная. Если вы согласны, я буду счастлив проводить вас в соседнее здание.

Кузен Андрей не забыл о своем намерении. Но решил выкрутиться и не тащить меня в «Царскую забаву», а проявить гостеприимство. Ничего, я все равно там однажды окажусь и оплачу счет. Что-то мне подсказывало, что теперь мы с кузеном Андреем будем общаться часто.

Матушка ждала моей реакции.

— Я бы с удовольствием принял приглашение его императорского высочества, — сказал я, глядя на нее. — Мы сможем отложить наши планы на час-другой?

Светлейшая княгиня тоже быстро прикинула, что отказываться от приглашения не стоило.

— Все наши дела подождут, дорогой сын. Я бы тоже с удовольствием отобедала в компании племянника. Сообщу слугам, что мы задержимся во дворце.

Лакей снова поклонился.

— Мы предупредим вашу свиту, ваша светлость. Если вы готовы, прошу следовать за мной.

Обер-камергер покачал головой.

— Повезло вам, ваша светлость. В Малом Эрмитаже своя кухня — они готовят только для семей императора и великого князя. Даже повседневные обеды там роскошные… Желаю вам провести время с удовольствием.

— Благодарю, Борис Владимирович, — лучезарно улыбнулась матушка и на прощание пожала руку обер-камергеру. — Надеюсь на скорую встречу.

Шрюмер пожал руку и мне.

— Добро пожаловать в Зимний, ваша светлость, — шепнул он. — Надеюсь увидеть вас здесь снова как можно скорее.

Он мне понравился, этот Шрюмер. Да, должность обер-камергера была почетной и предполагала много пафоса, но Борис Владимирович показался мне довольно приземленным и не испорченным бриллиантами человеком, как это бывает с теми, кто лишь недавно выбился в люди. Кроме того, он явно хорошо относился к матушке, и в моих глазах это автоматически добавляло ему очков.

— Вы давно знакомы с его высокопревосходительством? — спросил я, пока нас вели в другую часть дворца.

Матушка улыбнулась воспоминаниям.

— Я знаю Бориса Васильевича с детства. Он с молодости делал карьеру при дворе, но тогда, конечно, занимал не столь высокие должности. Пару раз покрывал мои шалости и спас от весьма сурового наказания. Удивишься, но многие фрейлины были в него влюблены. В молодости его высокопревосходительство был чудо как хорош собой. На одной из фрейлин он, собственно, и женился… Если мне не изменяет память, она теперь статс-дама и служит при дворе императрицы.

— Семейный подряд, — улыбнулся я.

— Бароны Шрюмеры всегда были в Зимнем. Уже лет сто пятьдесят служат во дворце. Если кто и может писать учебники о том, как надлежит нести придворную службу, так это Шрюмеры. Но только Борис Васильевич поднялся так высоко и получил бриллиантовый ключ. К слову, именно близость ко двору помогла мужчинам и женщинам их рода делать выгодные брачные партии, что укрепило их род и в магическом плане. Не смотри на титул барона, там есть куда более высокие заслуги…

Я молча кивнул. Значит, со Шрюмерами нужно дружить. И раз они так давно и близко при дворе, то знают все обо всех. Это тоже может пригодиться, если в Зимний придется зачастить.

Тем временем нас провели по галерее, что соединяла Зимний дворец и Малый Эрмитаж. Мы оказались в уже знакомых интерьерах. Лакей передал нас заботам других слуг и сам поспешил передать весть о нашем согласии на обед.

Мы оказались в зале с часами в виде павлина. Увы, металлическая птица так и застыла — ее не заводили. Едва слуги разместили нас в прохладе арочной ниши, как в зале появился сам кузен Андрей.

— Ваша светлость!

Он торопливо направился к нам, буквально сияя от радости. Хорошо играл, зараза такая. Он пожал мне руку и поклонился моей матушке.

— Анна Николаевна, дорогая тетушка. Счастлив принимать вас в этом доме и благодарю за согласие на трапезу.