Можжевеловый Холм (ЛП) - Перри Девни - Страница 18

— Я понимаю, почему это был лучший день, — он провёл пальцами по спине Дрейка. По какой-то причине он не был готов положить ребёнка в кроватку. Нокс просто держал его, следя за тем, чтобы сын спал. — Но почему это был первый худший день тоже?

— Потому что я была одна. Мой брат и отец сделаны из одного теста, поэтому я не ожидала от них многого, но я думала, что хотя бы мама появится в больнице на рождение своего первого внука. Может быть, и сестра. Но все они игнорировали мои звонки и не отвечали на мои сообщения. Я рожала семнадцать часов.

Плач. Боль. Изнеможение.

В тот день умерла старая Мемфис. Потому что она поняла, что жизнь, которую она прожила, была настолько поверхностной, что ни один человек не пришёл, чтобы просто взять её за руку. Ни семьи. Ни друзей.

— Эпидуралка не сработала, — сказала я. — Врачи в конце концов сказали, что мне придётся делать экстренное кесарево сечение. Я очнулась через день после того, как чуть не умерла от послеродового кровотечения.

— Черт, — пробормотал Нокс.

— Дрейк был здоров. Только это имело значение. Мы провели в больнице пару недель, а когда нас отправили домой, я уже планировала отъезд из города. Когда папа позвонил и сказал, что я должна съехать, я просто подвинула дату отъезда.

К счастью, он не уволил меня до рождения Дрейка. Или, может быть, я уволилась. Учитывая, что я уволилась и он уволил меня во время одного и того же телефонного разговора, когда я лежала на больничной койке, я не была уверена, как отдел кадров обработал этот вопрос. Всё, что меня волновало, это то, что моя страховка всё ещё была активна, и она покрывала мои медицинские счета.

Отец, должно быть, думал, что после рождения Дрейка я изменю своё мнение. Что я подчинюсь его железной воле. Может быть, если бы он появился в больнице, я бы так и сделала.

— Я выбрала Куинси. Я подала заявление в гостиницу. Я купила «Вольво», а после того, как Элоиза предложила мне работу, я начала искать здесь жилье. Я не смогла найти ничего после недели поисков… и, вот я и здесь.

— Ты здесь, — что-то новое появилось в его голосе. Ласка на месте того, где когда-то было раздражение.

Мы с Ноксом сидели на диване, глядя в темноту.

Теперь у него была моя история, или большая её часть. Некоторые части были моими и только моими. Когда-нибудь они смогут принадлежать Дрейку, но это уже заботы будущего.

В моей истории были части, которые я ненавидела. Части истории, где я потерпела неудачу. Но в основном, я начинала чувствовать… гордость.

Приезд в Куинси был правильным решением.

— Тебе лучше поспать, — Нокс встал с дивана одним плавным движением и отнёс Дрейка в его кроватку. Нокс уложил его, убрав волосы со лба, затем встал и подошёл к двери, где я ждала, чтобы проводить его.

— Спасибо, — как я всегда извинялась, когда он стучал, так я поблагодарила его перед тем, как он ушёл.

Нокс нагнулся, чтобы натянуть обувь, затем встал во весь рост и кивнул, потянувшись к ручке двери. Но он приостановился, прежде чем шагнуть наружу, в ночь. Он повернулся ко мне, громадина выше ста восьмидесяти сантиметров. Я же была всего сто шестьдесят четыре сантиметра еще и босиком.

— Ты не одна. Больше нет.

Я открыла рот, но слов не последовало. Он снова обнимал меня, прижав к себе так крепко своими невидимыми руками, что я не могла говорить.

Нокс поднёс руку к моей щеке и заправил выбившуюся прядь волос за ухо. Одно движение его пальцев — и все нервные окончания в моем теле заискрились. Дыхание сбилось.

— Спокойной ночи, Мемфис, — затем он ушёл, закрыв за собой дверь и удалившись в свой дом.

Улыбка мелькнула на моих губах.

— Спокойной ночи, Нокс.

8. НОКС

На улице чирикнула птичка, и мой взгляд в сотый раз за час метнулся к окнам. Подъездная дорожка была пуста, как и три минуты назад.

— Блин, — я провёл рукой по волосам и стащил последнюю футболку с кучи чистой одежды на кровати, отнёс её в шкаф на вешалку. Затем я отнёс пустую корзину в прачечную и направился на кухню.

Посуда была вымыта. Холодильник забит. Весь дом был чист.

Впервые за несколько месяцев я взял целый выходной. Не такой уж большой подвиг. Настоящим достижением было не пойти в «Наклз» в свой выходной день. Ресторан был в моих мыслях постоянно, и в большинство дней отпуска я ходил туда заглянуть. Материнская забота, по словам Скипа.

Но сегодня я не выходил из дома. Я даже не позвонил, чтобы узнать, как идут дела. Понедельник был спокойным днём, поэтому я сомневался, что будет безумный ажиотаж, особенно в конце октября. Тем не менее, мои пальцы так и чесались набрать номер просто для того, чтобы отвлечься. Просто чтобы отвлечься от часов.

Было шесть часов вечера. Разве Мемфис уже не должна быть дома? Я не был уверен, во сколько она приходит домой — я всегда был в ресторане, но её смена заканчивалась в пять. Где она была?

Прошло пять дней с тех пор, как она рассказала мне о своей семье. Пять дней и пять ночей без Мемфис. На выходных ресторан был забит охотниками, остановившихся в отеле. Наши пути не пересекались. И каждый вечер, когда я возвращался домой после наступления темноты, свет в лофте был выключен. Дрейк не будил меня.

С его слезами или без, я бы зашёл сегодня вечером.

Я просто… чёрт возьми, я скучал по ней. Я скучал по сладкому аромату её духов. Я скучал по её нежному шёпоту. Я скучал по тому, как она прячет подбородок, чтобы скрыть румянец.

Я бы нашёл предлог, чтобы навестить её, даже если это было просто для того, чтобы поздороваться. Чтобы дать ей понять, что история, которую она рассказала о своих родителях, не отпугнула меня. Неудивительно, что она сбежала в Монтану.

То, через что она прошла в одиночку, было немыслимо.

Моя семья только и делала, что оказывала поддержку, граничащую с властностью, но только потому, что им было не всё равно. Ни за что на свете мама и папа не стали бы обращаться со своими дочерями так, как обращались с Мемфис. Ни за что на свете они бы не упустили возможности взять на руки своего внука.

Чёрт, но она была сильной. Я чертовски уважал её за то, что она ушла. От денег. От наследия. От контроля. Я восхищался тем, что она поставила жизнь своего сына на первое место.

Как бы рискованно это ни было, я должен был увидеть её. И, надеюсь, мне удастся удержаться от поцелуя.

Потому что, чёрт возьми, как же я хотел её поцеловать. Как я почти поцеловал её той ночью.

Одинадцать минут шестого. Почему я не знал её расписание? Что, если ей понадобится помощь? Кому бы она позвонила? Есть ли у неё вообще мой номер?

Стук моих пальцев по гранитной столешнице наполнил тишину дома. Я думал, что буду скучать по этому. Тишине. Одиночеству. Но весь день у меня внутри была тревога: слишком тихо. Слишком пусто. Где она была?

Работа по дому не помогла успокоить нервы. Не помогла и уборка гаража. Теперь все два места были чистыми, и у нас с Мемфис было достаточно места для парковки, когда выпадет снег. Я не планировал готовить сегодня. У меня было много остатков еды.

Но мне нужна было чем-то занять себя, хоть чем-то, чтобы отвлечься от пустой подъездной дорожки, поэтому я направился в кладовку и достал пакет с манной мукой.

Приготовление теста для макарон и его раскатка не должны были занять много времени. Вот только каждые тридцать секунд я поглядывал на дорожку, надеясь увидеть серый «Вольво», направляющийся в мою сторону. За стеклом был лишь прохладный осенний день.

Трава на лугах из зелёной превратилась в золотую. Жёлтые сосны были покрыты инеем. Горы вдали были покрыты белыми шапками.

Осень была моим любимым временем года, и, если не считать небольшого притока охотников в этот район, в эти дни на Главной улице было больше знакомых лиц, чем незнакомцев. До праздников было еще далеко. Это было время, чтобы немного отдохнуть.

Но сегодня я занимался чем угодно, только не отдыхал, и, если я собирался чувствовать себя так в выходной день, что ж… Я буду мамой, Скип, до Рождества.