Как я строил магическую империю (СИ) - Зубов Константин - Страница 47

— Как? — прорычал Влад и сжал рукоять меча.

— Вся пища, что мы едим, отравлена. А каждый вечер нам дают воду с противоядием.

Повисла тишина. Я уже достаточно восстановился и встал, после чего поднял дрожащую девушку и прижал её к себе.

— А избранные — это те, кто про всё это знал и помогал графу?

— Да…

— Сможешь их показать?

— Я боюсь… — Таня задрожала ещё сильнее и прижалась ко мне.

— Не бойся. Я защищу тебя. Защищу всех вас.

Я отстранил девушку и, сняв засов с двери, открыл её.

Внутри по-прежнему было тихо. Десятки силуэтов стояли в полумраке и молча смотрели на меня полными страха и одновременно надежды глазами.

— Ждите здесь! — громко произнёс я. — Скоро я принесу противоядие, и больше вы никогда не будете есть отравленную еду. Влад, за мной.

Я повернулся к усадьбе, и в этот момент лежащая на земле валькирия снова громко замычала и задёргалась.

— Я отпущу тебя, если ты успокоилась, — сказал я, вытаскивая тряпку из её рта.

— Возьмите меня с собой! Я чаще с ними общалась, и Таня может испугаться!

— Тебя как зовут?

— Ира!

— Ты обещаешь, что не набросишься на них или не выкинешь ещё какую-нибудь глупость?

— Обещаю!

— Хорошо. Отпустите её.

Ира вскочила на ноги и первым делом обернулась к бараку.

— Все будет хорошо! Ждите!

О, неужели внушение все-таки сработало?

Я приобнял Таню, и мы медленно пошли по дороге к усадьбе.

— Ваше благородие! — Навстречу нам бежал один из двух бойцов, оставленных в комнате связи. — Рация заработала! Мы игнорируем, как вы и говорили, но она уже пятнадцать минут без остановки вызывает.

— И что говорят?

— Приём, говорят, вызываем поместье Пантелеева, срочно ответьте.

— Продолжайте слушать, если что-то новое скажут, сообщите.

— Так точно! — гвардеец развернулся и умчался в усадьбу.

То, что ребята назвали подвалом, по сути, являлось полноценным минус первым этажом, и треть его занимала самая настоящая тюрьма.

Длинный коридор и по семь камер с каждой стороны. Причём девушки были здесь впервые. Для кого это построено? Чего мы ещё не знаем о верном слуге императора графе Пантелееве?

Сначала мы зашли в «лазарет», то есть в отдельную камеру, где лежали пятеро тяжелораненых. Среди них нужных нам людей не оказалось.

Дальше мы стали двигаться от одной двери к другой, и у каждой Влад открывал смотровое окошко и громко командовал.

— Подходим по одному!

Лица менялись, но ни в ком девушки не признавали «избранных».

— Не может быть, чтобы мы всех их убили, — прошептал мне на ухо Влад, когда и напротив предпоследней камеры бывшие рабыни отрицательно замотали головами.

Вообще, такое запросто могло быть, ведь во время побоища в Савино дольше всех не желали сдаваться именно приближенные жирному мудаку отморозки. Соответственно, их и полегло больше всего.

— Подходим по одному! — снова скомандовал главный гвардеец.

В окошке по очереди появились пять лиц, и девочки снова никак не среагировали. Зато среагировал я.

Первый пленник был чистым и прилизанным, а последний чумазым и растрёпанным. Вот только это всё равно был один и тот же человек. Он надеялся, что в полумраке фокус с подменой проканает, и у него получится выдать себя за другого. И причина для подобного поведения могла быть только одна.

— Оружие к бою! Открыть дверь!

Охрана быстро выполнила приказ.

Пятеро заключённых попятились и скучковались у дальней стенки.

— Вон тот! — крикнула вдруг Ира и ткнула пальцем в одного из них.

Того самого, чьё лицо мы не видели в окошке, и кого пытался прикрыть его дружок.

— Да, это он! — Таня тоже узнала обидчика и непроизвольно сделала шаг назад.

— Сюда иди! — приказал я.

— Нет… — длинноволосый мужик затрясся и вжался в стену. — Вы меня с кем-то спутали.

Пленники являлись сильными бойцами и, возможно, владели магией, поэтому просто врываться в камеру было ненужным риском.

— Этот человек насиловал и убивал работниц цеха, — громко произнёс я и достал пистолет. — Приведите его сюда!

— Гена, — самый старший из пленников повернулся к дрожащему. — Это правда⁈

— Нет! — завизжал обоссавшийся ублюдок. — Они врут!

— Сюда его! — повторил я и поднял пистолет. — Иначе сначала я прострелю ногу тому уроду, кто его пытался выгородить, а потом остальным.

Мужики переглянулись и, набросившись на Гену, заломили ему руки за спину. Ещё через секунду он пробкой вылетел из камеры и упал к моим ногам, где его тут же повязали охранники.

Дверь с грохотом захлопнулась, а я сел на корточки и достал нож.

— Ну что, Гена, радуйся! Грешная полоса твоей жизни закончилась. Пришло время искупления.

Не знаю, что мудила увидел в моем лице, но в этот раз он обоссался по-настоящему.

— Ешьте-ешьте. — Я медленно шёл по бараку. — Эта еда точно не отравлена.

Девушки сидели на краях двухуровневых коек и то и дело испуганно поглядывали на меня. Что, впрочем, не мешало им за обе щеки уплетать простейшую овсяную кашу. Ублюдок Пантелеев даже отравленной еды давал им мало. Зато сам, сука, жрал за пятерых!

На меня снова накатило бешенство, и оно усиливалось, когда я видел абсолютно скотские и антисанитарные условия, в которых жили рабыни.

По счастью, «избранный» Гена показал нам, где хранится яд и противоядие, а также сдал ещё трёх, посвященных в самые тёмные делишки графа, подельников. Одного из гвардии, его просто не знали именно Ира с Таней, и ещё двух из дома: слугу и повара. Ещё трое, к сожалению, умерли под стенами Савино.

— Дмитрий Николаевич! — вдруг обратилась ко мне Таня.

— Поешь сначала, Танюш, — я кивнул на половину порции каши.

— Я мало ем, — скромно улыбнулась девушка и, поставив тарелку на маленькую кривую тумбочку, снова взяла в руки кончик своей косы.

— Тогда слушаю, — я остановился напротив неё.

— Дмитрий Николаевич, а что с нами дальше будет?

Бряцанье ложек моментально прекратилось, и на меня одновременно уставились пятьдесят пар глаз.

— У вас есть два варианта, — медленно заговорил я, осознавая важность момента. — Первый: мы можем отвезти вас в город и передать властям.

— И что они с нами сделают? — тут же спросил кто-то.

— Я не знаю, девочки, — развёл руками я. — Распределят куда-то, наверное. По деревням, скорее всего.

— А второй вариант? — с надеждой в голосе спросила Таня.

— Второй вариант — это поехать со мной в…

— Я с вами! — тут же вскочила с койки девушка.

— Да подожди! — улыбнулся я и посадил её назад. — Я тоже хочу, чтобы все поехали со мной. Но сначала я должен вам рассказать о том, что предлагаю и что требую взамен…

Следующие пятнадцать минут я вещал, и, признаться, у меня никогда не было такой благодарной публики. За это время никто не отвёл распахнутых от удивления глаз, а про еду все и вовсе забыли. Никто не пискнул даже в той части, где я перечислял их будущие обязанности.

— Резюмируя! То есть подводя краткий итог… — Я остановился у дальней стены барака и обвёл взглядом бледные лица всех присутствующих, — вы будете абсолютно свободны, но должны много работать ради своего будущего и ради будущего деревни. Я обещаю вас защищать, кормить и предоставлять все доступные блага. Мне не нужны скандалы и проблемы, и со мной поедут только те, кто готов неукоснительно соблюдать все правила.

— Там много мужиков! — тихо произнёс кто-то, и это не звучало радостно.

— Я понимаю ваши чувства, но не все мужики плохие, — я глубоко вздохнул. — Со временем мы вам это докажем. Ну а если кто-то посмеет вас обидеть, то он ответит передо мной.

— Я с вами… — снова вскочила Таня, но сидящая рядом Ира схватила её за руку и силой усадила на койку.

— Дмитрий Николаевич, нам нужно посовещаться! — сказала она. — Пожалуйста, дайте нам пятнадцать минут.

— Конечно! — я кивнул и вышел из барака.