Страшная сказка Красного леса (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 31

— Я нагрею вам воды умыться, — на ходу говорила Алама. — Вода в колодце возле дома, если жених твой принесет, хорошо будет.

— Он мне…

— Я принесу.

Дженна и Люмьер проговорили одновременно, только тея не закончила фразу, а Люмьер, передав ей вещевой мешок, сразу же взялся за ведра. Забрал с собой только фляги — видимо, хотел наполнить сразу. Алама пригласила Дженну в дом. Пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о притолоку, и внутри потолки тоже были невысокие, волку будет неудобно.

— А откуда вы родом? — спросила хозяйка, усаживая Дженну на плетеный стул.

— Из окрестностей Кровавого холма, — солгала та. — Мы с другом собираем травы, потом продаем их в столице. А в этот раз хотели добраться до болот, слышали, там растут особенно ценные экземпляры, вот только сбились с пути.

— Печально, но хорошо, что на нас вышли, — улыбнулась Алама. — У вас большое поселение?

— Да, достаточно большое. Дворов на сорок, — придумывала Дженна. Ей хотелось как можно скорее вернуться к Люмьеру. К счастью, вскоре сам он появился в домике.

— Я вылил воду в бочку, как вы и сказали, — обратился он к Аламе.

— Хорошо, парень. Ты проходи, садись, я вас угощу завтраком.

Хозяйка быстро выставила на стол соленые овощи и вареное мясо, принесла свежие яйца. Дженна и Люмьер ели быстро, без лишних разговоров, затем Алама ушла куда-то.

— Мне здесь не нравится, — тихо сказал волк. — Не хочу дожидаться вечера.

— Я тоже, — согласилась Дженна. — Только, сам понимаешь, за нами будет следить вся деревня. Мы тут пришлые и на виду. Давай просто будем осторожными и уйдем ночью, когда все уснут.

— Давай. Не отходи от меня. Если придется бежать, будем хотя бы рядом.

Наследница и не собиралась выпускать волка из вида. Пока Аламы не было, Люмьер аккуратно убрал небольшую часть мяса и овощей в их дорожный мешок. Съел он мало, и Дженна даже устыдилась, что не смогла совладать с голодом.

— А вот и молочко парное! — заявила хозяйка, снова появляясь в домике. — Пейте, ребятки.

И поставила перед ними деревянные кружки, в которые налила молоко.

— И водица подогрелась, можно идти мыться, — щебетала она.

Как, интересно, Алама так быстро нагрела воду? Однако спрашивать Дженна не стала. Она первая отправилась во двор, в небольшой огороженный угол, где стояла бочка, взяла ковш и с удовольствием смыла дорожную грязь, затем уступила место Люмьеру. Алама так и вилась вокруг, задавая десятки вопросов: а что выращивают в их поселении? А дорого ли в столице платят за травы? А сколько им лет? И прочее, и прочее. Правда, когда вернулся волк, она сразу затихла.

— Пойду, помогу соседям готовиться к празднику, — с улыбкой проговорила хозяйка и скрылась с глаз.

— Странная она, — заметил Люмьер. — Меня стороной обходит, ей ты больше интересна.

— Может, у них не принято так просто разговаривать с мужчинами? — предположила Дженна.

— Возможно, — не стал перечить волк. — И все равно странная. Может, конечно, дело в удаленности деревни от других населенных пунктов, но сомневаюсь.

— Сейчас нам не выбраться, — вздохнула Дженна. — Давай хоть немного отдохнем. А с праздника, думаю, легче будет улизнуть.

— Давай, — ответил Люмьер и сладко зевнул. — Пожалуй, я посплю немного, хорошо?

— Спи, я подежурю.

Волк устроился на лавке. Не прошло и минуты, как его дыхание стало ровным, размеренным. Устал… Дженна тоже с трудом боролась с дремотой, однако глаза так и закрывались. Кажется, она так сидя и уснула.

Волк

Спать хотелось так сильно, будто кто-то привесил к векам груз, и они никак не желали открываться. Люмьер старался вынырнуть из тягучего морока, и не мог. Хотел позвать Дженну, однако губы не повиновались. Неужели настолько устал? Возможно, однако все эти дни ему удавалось бороться и с утомлением, и с необходимостью постоянно быть начеку, и со многими другими проблемами. Почему же сейчас не выходит?

Кажется, его подняли и куда-то понесли. Люмьер с величайшим усилием открыл глаза — ровно в тот момент, когда его привязывали к вкопанному в землю столбу. Он попытался дернуться, но тело оставалось непослушным, будто ватным.

— Дженна… — шевельнулись его сухие губы. — Дженна!

Никто не ответил, однако удалось чуть повернуть голову, чтобы увидеть: Дженну привязали рядом. Она даже не проснулась: ее голова была склонена, и девушка не реагировала на то, что творилось вокруг.

— Что вы делаете? — спросил Люмьер у Максана, который закреплял веревки.

— Празднуем, — усмехнулся тот, и его глаза недобро блеснули. — К сожалению, до конца праздника доживут не все.

Люмьер дернулся, но веревки держали крепко. Он забился, пытаясь выпутаться и понимая, как малы его шансы.

— Дженна! — крикнул во всю силу легких.

Девушка вздрогнула, открыла глаза и испуганно вскрикнула.

— Пустите, пустите! — забилась она, однако и ее привязали накрепко. Оставалось только смириться: они попались. Где же было сонное зелье? Неужели в молоке? Скорее всего. Вот только запаха не было, Люмьер бы почуял. Значит, чары?

А вокруг столбов уже собрались все жители деревни. Рядом были накрыты столы. Они ломились от еды, только от запахов теперь воротило. Люмьер ругал себя последними словами, что не уследил, поддался, подставил их под удар! Защитник нашелся! Теперь бы самого кто защитил!

Вперед вышла Алама, и гудевшая вокруг толпа замолчала. Женщина обвела взглядом присутствующих, будто определяя, кого нет. Теперь понятно, кто здесь главный.

— Братья и сестры! — провозгласила она. — Сегодня счастливый день для нашего селения! К нам прибыли чужаки — впервые за три года, и мы можем принести их в жертву нашему богу!

Кому это, интересно? Жертвоприношение… Достаточно ожидаемо. Дед Рауль рассказывал о племенах, которые жили в лесу и практиковали кровавые дары богам.

— Давайте же есть, пить и веселиться, а затем призовем нашего бога, чтобы он вкусил приготовленную для него пищу!

И почему Люмьер не сомневался: пищей тут являются они с Дженной? А селяне кинулись к столам, словно звери. Они хватали еду руками, пихали ее в рты, запивали чем-то из бутылей — судя по кисловатому запаху, вином из дикого винограда, достаточно мерзким. И наблюдать за ними было столь же мерзко. Зато они отвлеклись от жертв.

— Что будем делать? — тихо спросила Дженна.

— У меня отобрали оружие, — откликнулся Люмьер. — Да и пошевелиться я не могу.

— А если ты обернешься?

И они внимательно посмотрели друг на друга. Волк-оборотень больше человека. Порвутся ли веревки? Или задушат Люмьера на месте? Во всяком случае, клыки и когти могут их разодрать.

— Пусть сильнее напьются, — предложил оборотень. — Сейчас мы у всех на виду, но вскоре они будут так пьяны, что едва ли заметят момент, когда я стану волком. Дай мне разрешение, Дженна.

— Разрешаю тебе оборот, когда захочешь, — почти шепотом ответила девушка, но Люмьер услышал. Как же хотелось немедленно сменить форму! Встать на четыре лапы, показать этим ничтожествам, что такое оборотень! Нельзя, нельзя… Надо подождать.

А вакханалия вокруг достигла пика. Люди сбрасывали с себя одежды, обмазывали себя жиром от еды, лили вино, будто каждый тут был жертвой. Оборотень готов был поставить на то, что их с Дженной просто убьют, пролив кровь во имя некоего мифического существа, которое здесь обожествляют. Однако зачем? Какова его роль? Если это чародеи, может, дело в силе?

— Люмьер? — тихо окликнула его Дженна.

— Пора, — согласился волк.

Он уже почувствовал, как начинает выкручиваться тело, когда вдруг селяне попадали на колени и закричали, будто в одну глотку:

— Приди, великий! Приди, кровавый! Приди, всемогущий!

Они раскачивались из стороны в сторону, повторяя одно и то же. Сейчас! Тело Люмьера изменилось. В шкуру волка тут же впились веревки, однако зверь зарычал и принялся драть их зубами — лишь ошметки летели. Потом дернулся снова, ощущая свободу, и принялся перегрызать веревки на теле Дженны. Не успел…