Страшная сказка Красного леса (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 21

— Здесь, — сказал он спутнице. — Бери шест и слушай внимательно. Его нужно ставить выше себя по течению чуть наискось. Поняла?

— Не совсем…

— Я покажу, когда буду переходить сам. Большую часть вещей понесу я, ты возьмешь меньшую, чтобы мешок не перевешивал. Двигайся без напряжения, помогай себе шестом, хорошо проверяй, куда ставишь ногу. Старайся передвигать ноги по дну, не поднимай высоко. Шестом тоже не маши.

Дженна только кивала, как кукла-болванчик. Все слова Волка казались для нее простыми, понятными и невыполнимыми. Ставить шест выше по течению? Не поднимать высоко ноги?

А вокруг становилось все светлее.

— Давай сейчас, пока нет солнечных бликов, — предложил оборотень. — Иначе потом вода будет слепить нас обоих. Я первый, ты за мной. Начинай идти, когда я доберусь до того берега, договорились?

— Да.

Дженна готова была ответить «да» на любой вопрос, лишь бы переправа осталась позади. Она замерла на берегу, глядя, как Волк перекладывает часть ее ноши в свой мешок, проверяет его лямки, надежно закрепляет за спиной. Он не стал разуваться, так и подошел к воде в сапогах, взялся за шест и обернулся к Дженне.

— Начинаем. Смотри!

И поставил шест не справа, вниз по течению, пусть так и казалось удобнее, а чуть левее, будто отталкиваясь им. Прощупал опору, шагнул. Вода почти сразу скрыла его ноги, однако доходила лишь до голеней. Волк шел — медленно, будто прислушиваясь к воде. Проверял каждый камень, на который собирался поставить ногу, прощупывал дно. Шест его двигался легко, плавно. Дженна же стояла, затаив дыхание, и надеялась, что Волк не упадет, не ошибется. Как страшно!

Но вот оборотень выбрался на другой берег, сбросил с плеч дорожный мешок. Он тяжело дышал. Стало понятно: переход дался ему не так просто, как казалось.

— Давай! — Волк махнул рукой, снова подходя к воде.

Дженна проверила свой мешок, взялась за шест и сделала первый шаг. Холодная вода сразу промочила ноги. Стоило обуть сапоги, как и Волку! Но идти в них летом? То еще удовольствие. Так, куда ставить шест?

Длинная палка помогала балансировать на узкой полоске суши, позволявшей Дженне идти вперед. Шаг, еще шаг, и еще. Казалось, ноги стали деревянными, а тело — тяжелым, неповоротливым. Но вот уже середина реки! Еще немного, она почти прошла.

Почти… В следующую секунду шест ушел вдруг куда-то вбок, Дженна потеряла равновесие, выпустила палку. Удержалась… Только шеста теперь не было. Паника захватила ее с головой. Нужно идти, здесь же совсем немного! Шаг… И под ногой глубина. Дженна вскрикнула, замахала руками — и полетела в воду. Она не знала, глубоко ли здесь. Ледяная черная мгла накрыла ее, выбила воздух из легких, подхватила, словно песчинку, закружила в водовороте. Хотелось позвать на помощь, но во рту была вода. Повсюду вода! Дженна забарахталась, стараясь выбраться. Ее что-то схватило. Она рванулась, но нечто не выпускало ее, толкало вверх, а затем вода выпустила свою жертву. Тея отчаянно глотнула воздуха — и снова ушла вниз.

Плечам вдруг стало легко, а затем ее снова толкнули. Волк! Это должен быть Волк! И Дженна покорно позволила себя вытолкнуть. Она вывалилась на берег, кашляя и отплевываясь. Обернулась, чтобы поблагодарить, только Волка не увидела. Дженна тут же кинулась обратно к реке, опустилась на колени. Вон он! Чуть дальше от берега! Оборотень боролся с течением. Он барахтался и никак не мог выбраться. Тея огляделась, схватила его шест и бросилась к берегу, вошла в воду и протянула палку.

— Держись! — крикнула она.

Волк услышал. Вцепился в спасительный шест, повис на нем, обессилев, а затем начал подтягиваться вперед, к берегу. Дженна кинулась к нему, перехватила, и они вместе вывалились на спасительный песок, перемешанный с травой. Оборотень тут же закашлялся, а наследница упала на спину, раскинув руки и стараясь восстановить дыхание. Кажется, она только что умерла и вернулась к жизни.

— Спасибо, — просипела она, поворачивая голову.

Оборотень стер с губ воду, встряхнул волосами. Он казался измотанным, но живым! И это главное. Они выбрались, река позади.

— Волк? — тихо позвала Дженна.

— Люмьер, — произнес он устало. — Меня зовут Люмьер.

Волк

— Спасибо, Люмьер, — донесся до него чуть сиплый голос Дженны. — Ты спас мне жизнь.

И вообще не понял, зачем это сделал. Ведь так просто было дать девчонке умереть. Пошла бы ко дну, а он остался свободен, вот только Люмьер не мог так поступить. Дженна доверилась ему. Она не видела в нем врага, и просто обмануть… Можно сколько угодно лгать себе, что позднее он обязательно избавится от докуки. Не избавится. Отведет к обители предков и будет надеяться, что Дженна сдержит данное слово. А если не сдержит… Что же, ему обещали быструю смерть. Умирать Люмьер не хотел, но и жить как падаль не желал.

Дженна поднялась, дотащилась до него, склонилась, желая убедиться: волк не испустил дух. Сама она выглядела как русалка: с мокрыми волосами, синими от холода губами и белыми щеками. Главное, что жива.

— Ты как? — спросила она.

— И напился, и искупался, — усмехнулся Люмьер, осторожно приподнимаясь. Ребра немного ныли — Дженна умудрилась ударить по ним локтем, а в целом могло быть и хуже.

— Ты спас меня. — Его спутница теперь сидела на прибрежной полосе, вся несчастная и поникшая. — Почему?

Хотелось бы Люмьеру знать…

— Не хочу, чтобы ты умерла, — сказал он правду. — Сейчас разведу костер, согреешься. Дальше пойдем завтра.

Уточнять, что после незапланированного купания у него подрагивают и руки, и ноги, волк не стал. Не годится оборотню признаваться в своей слабости, еще и перед девицей.

— Раздевайся, — сказал он перед тем, как уйти за хворостом. — Твой плащ в мешке, он сухой.

А второй мешок пошел ко дну… Пришлось снять его с плеч Дженны, чтобы ее вытащить. Хорошо, что большая часть их припасов находилась уже на берегу, иначе скверно было бы дело. Люмьер стащил мокрую одежду, разложил на солнце, оставшись в одних портках, и пошел прочь — искать ветки для костра. Оставалось надеяться, что его спутница не будет скромничать и тоже просушит свою одежду.

Хвороста в лесу хватало, и вскоре Люмьер заторопился обратно. Солнце — солнцем. Оно, конечно, летнее, жаркое, однако под сенью деревьев его лучи едва ощутимы, а вот пламя поможет согреться.

Когда он вернулся на берег, рядом с его одеждой сохли вещи Дженны, а сама она превратилась в кокон, завернувшись в красный плащ. Мокрые каштановые волосы рассыпались по плечам, а сама тея являла вид до того несчастный, что Люмьеру даже стало ее жаль. Он высыпал хворост, соорудил костерок, разжег его и позвал Дженну:

— Подвигайся к огню.

Она поднялась, прошла босыми ступнями по прибрежному песку и устроилась у костра. Люмьер же сел прямо на землю, радуясь, что на кожу попадают солнечные лучи. Хорошо! Особенно после ледяной воды.

— Как думаешь, вдоль заброшенного тракта опасно? — спросила Дженна, не глядя на него.

— Неприятности могут быть, — ответил оборотень. — Там шли бои, а значит, могли остаться старые ловушки: как на людей, так и на оборотней. Мы больше не охотимся в тех землях, слишком много крови, земля заражена. Оборотням пришлось уйти в другом направлении, да и мало нас осталось. Дед рассказывал, когда уходили, было две стаи по пятьдесят волков в каждой. Что случилось со второй, мы не знаем, а в нашей сейчас чуть больше двадцати оборотней.

— Поймали?

— Кого поймали, кого убили. Многие отправлялись мстить людям и не возвращались. По-разному, Дженна. Мы давно не живем с людьми в мире.

— Это страшно.

Девушка опустила голову, скрывая от Люмьера выражение лица. Видимо, его слова ее расстроили.

— Ты ни в чем не виновата, — заметил оборотень, хоть и готов был винить всех людей в бедах своего племени.

— Но моя семья уничтожала оборотней годами, — откликнулась Дженна.