"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 31

«Ага, а ещё я вышивать умею… крестиком! Только я ведь ещё никакого желания горбатиться на твою контору не изъявлял».

«Жить-то как собираешься? В солдаты загребут, не спросят».

«Ну да. Времена у вас тёмные».

«Это у вас тёмные. А у нас каждому дворянину служить вместно. Всё, не мешай, братец. С мыслей сбиваешь».

«Умолкаю».

— Вот ты каков, Иван, сын Егорьев! Без году неделя, как на службе, а уже брательника свово пропихнуть желаешь. Не много ль на себя берёшь?

— Не себя ради стараюсь. О пользе пекусь учреждения, к коему приставлен. Если бы не Пётр, повозились бы мы с убивцем. Глядишь, до виски[15] б дошло, а там любой себя очернить может. Есть в нём сыскные таланты, жаль будет, ежли впустую пропадут.

— Подумаю, — неопределённо сказал Ушаков. — За то, что к розыску без моего дозволения братца своего привлёк, накладываю на тебя штраф в три рубля. Деньга иной раз посильнее плети бьёт. Сие тебе урок на першпективу. Но коли из энтого польза изошла, даю согласие ещё испытать твоего Петра. Теперь от того, отыщите ли вы пропажу князя Трубецкого, не токмо твоё будущее зависит.

«Спасибо, предок! Удружил мне конкретно!»

«Ничего, потомок! Благодарить опосля станешь».

«Ага… После того как мы с тобой по полной программе опарафинимся. В смысле, когда позор на весь мир будет. Я ведь тебе никаких гарантий, что цацки сумею найти, не давал».

«Ты же сам говорил: „шерше ля фам“. А уцепиться есть за что».

«Думаешь, она?»

Женский облик нарисовался перед глазами копииста словно живой.

«Не думаю. Уверен!»

Предок вернулся со службы поздно. Пришёл не один — с хозяином квартиры. Тут уж хочешь не хочешь, но надо соответствовать моменту и вести себя сообразно традициям, а они даже в восемнадцатом веке немногим отличались от мне привычных. Потому, как принято — за знакомство раздавили бутылочку под нехитрую закуску. Собственно, пили только мы с Василием, Иван решительно отказался и потихоньку цедил холодный, безумно приятный на вкус квас. Я, попробовав, пришёл к выводу, что такого в моём времени не делают: то ли рецепт потеряли, то ли гораздо проще разводить водой всякие химические концентраты. Даже бочковый, якобы «живой», который мне всегда нравился, этот квас напоминал слабо.

Чего уж… многое мы приобрели, но многое и потеряли.

За столом всё было тихо и мирно, без всяких безобразий. Захмелев, Вася откровенно признался, что меня уважает. Я с ним полностью согласился, сказав, что тоже себя уважаю и предложил выпить за другого достойного человека — Василия Турицына. Отказа, как водится, не последовало.

Алкогольным парам домовладелец сопротивлялся недолго. Всё же сказалась бессонная ночь. Скоро он начал зевать, потом клевать носом, закончилась «вечеринка» тем, что мы с Ваней утащили бесчувственное тело Турицына на койку и продолжили посиделки вдвоём.

Первым делом предок попросил у меня прощения:

— Ты, братец, извини. Я, когда протекцию тебе перед Ушаковым выказывал, токмо о хорошем пёкся.

Я плеснул себе в стакан ещё водочки и ответил:

— Полно убиваться. Правильно ты поступил. Немного необдуманно, но правильно. Я сидеть на чужой шее не привычен. Мужик…

Иван вскинулся. Ну да, назвать дворянина мужиком — перебор. Я спешно поправился:

— …то бишь мужчина, должен обеспечивать себя сам. А поработать не только на свой карман, но и на благо Отечества, для меня в радость.

Предок просиял.

— Отрадно слышать, что заботит тебя не токмо корысть, но и благое зачинание.

— Вот за это и выпьем!

Мы чокнулись: я — водочкой, Иван — квасом.

Первым проснулся Турицын. Он долго шумел и ругался. С утра у него был жуткий сушняк, усугубившийся головной болью. Из-за устроенного трамтарарама проснулись и мы.

Всё же не испоганенная экология — великая вещь! В родном городе да после такой попойки у меня бы башка раскалывалась, а тут — хоть бы хны. С Турицыным-то всё понятно, перебрал прилично, потому и маялся. Я же больше нормы не пил.

Снова скудный завтрак, потом Василий потопал на службу, а мы остались дома, прикидывая план дальнейших действий.

— В любом случае, сначала надо заглянуть к Чиркову за паспортом, — твёрдо сказал я.

Копиист согласился.

— Думаю, раз обещал, то не обманет. Не лживой породы человек.

— Э, стоп! Тут, братец, не всё просто. Ты на его счёт сильно не обольщайся. Он — сыщик, значит, должен врать, не краснея. Служба такая. Но нас опрокидывать ему резонов нет. Скорее всего, поможет. К тому же у тебя такая крыша! Сам Ушаков за спиною, а это — фигура!

— Ты меня за дурачка-то не держи! Я всё понимаю, — покраснел от обиды предок.

— Не злись, — попросил я и сразу пояснил:

— Опыта у тебя, Ваня, не хватает. Не спорю, парень ты умный, смышлёный, но ещё зелёный.

— Сам-то какой?

— Да такой же, — фыркнул я.

— Так чего меня поучаешь?! — изумился он.

— Для порядка, — сказал я, и мы засмеялись.

Потом Иван перевёл разговор на другую тему:

— Как думаешь, мог камердинер алмазные вещи украсть?

— Сомневаюсь. Многовато грехов на него списать хотим, — покачал головой я. — Так не бывает.

— Подожди. Вот, к примеру, мы думаем, что по ревности он Варю убил, а коли та случаем узнала, что Антон татьбой занимался?

— А он её типа как свидетельницу устранил? — развил мысль я.

— Да. Или она с него что-то требовала за молчание.

— Понятно. У нас это называется шантаж.

Иван кивнул, запоминая новое слово. Потом ввернёт где-нибудь при удобном случае.

Я задумался.

— Нет, не то. Вспомни его реакцию на мои слова… Ну, как он вёл себя во время нашего разговора. Из меня психолог, конечно, как из дерьма пуля, но даже мне понятно — любил он девку. И если грохнул, так только из-за ревности. Остальное не вписывается.

— Выходит, убийца и вор — разные люди? — расстроился Иван, и я его понимал: казалось, вот оно, раскрытие преступления. Знай расставляй «галочки» да заполняй наградные листы.

Сам с трудом от соблазна бы удержался. Но…

— Выходит, что разные, — подтвердил я. — И в таком свете твои вчерашние предположения по «шерше ля фамам» показались мне резонными. Присмотрим за мадам Трубецкой. Ох, чует моё сердце — та ещё шалава. И ждать от неё можно что хочешь. С её-то репутацией!

— Заарестовать её и точка, — сказал Иван и сам испугался.

Я покачал головой.

— С чего бы? Доказательств у нас нет, под пытками человек хоть что на себя возьмёт, включая убийство библейского Авеля. Ещё не забывай, что муженёк её — важная птица. Почему он эту чувырлу возле себя терпит — другой вопрос, но раз терпит, значит, так нужно. С княгиней придётся по-другому работать. Тонко и деликатно. За шкварник возьмём, когда уж совсем припрёт и никакого другого способа не найдётся. Но, повторюсь, арест только в самом крайнем случае. Мне, братишка, ещё пожить хочется.

— Тогда что предлагаешь?

— Последим за ней. Узнаем, кто такой этот загадочный «К» из записки. Может, через него удастся к княгине подступиться. Уж с ним-то мы церемониться не станем. Поддерживаешь меня?

— Да, — кивнул Иван.

— И ещё: надо раздобыть транспорт. Любой неприметный экипаж.

— В канцелярии возьму.

— Вот и озаботься этим вопросом. Возьмём экипаж, на нём к Чиркову махнём за документами, а потом неподалёку от дома Трубецких попасёмся. Княгиня наверняка на свиданку дёрнет, мы за ней. Если повезёт, мистера «К» срисуем. Ну а дальше будем работать по обстоятельствам.

— Кучера брать?

— Тебе решать. Я вашими «мерседесами» управлять не умею. Хочешь сам побыть кучером — на здоровье!

Мы отправились в крепость, улаживать транспортные проблемы. Иван оказался прав: выбить лошадей и неказистый экипаж удалось без напряжения умственных и физических сил. От придатка в виде кучера мы отказались. Предок не считал для себя зазорным денёк-другой посидеть на козлах.