Разрушенная любовь (ЛП) - Браун Стейси - Страница 41

Я бросила взгляд на деревянный пол.

— Может быть, это и есть я, — пробормотала я.

Мама снова вздохнула и обреченно кивнула.

— Я поговорю с твоим отцом, постараюсь его успокоить. Но ты наказана, как минимум, на две недели. В течение этого времени ты не должна видеться с ним. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на себе, снова пришла в норму, — она повернулась, закрывая мою дверь, грусть легла тяжким грузом на ее плечи.

В тот момент, когда мама вышла из комнаты, слезы обожгли мне глаза, предупреждая о надвигающемся потоке. Спорить с родителями и причинять им боль было ужасно, но я больше не могла молчать. Необузданные эмоции захлестнули тело.

Я схватилась за комод, чтобы удержаться на ногах. Все безделушки и милые вещицы, которыми он был заставлен — фотографии с соревнований по черлидингу, Колтон, нежные розовые шкатулки, полные украшений — казались мне очередным ударом, напоминая о том, кем я должна быть: «Вернись в эту роль, Джеймерсон. Так будет проще, и все будут счастливы».

Кроме меня.

Рыдание вырвалось из моего горла, когда я смахнула все с комода. Раздался грохот, вещи полетели на пол. Фарфор, стекло и керамика разлетелись на мелкие осколки по деревянному полу.

Я рухнула на кровать, свернувшись клубочком. Несколько слезинок скатились по щекам, но остальные я сдержала. Я чувствовала бушующее внутри меня горе. Как я уже говорила Хантеру, если я дам волю эмоциям, действительно позволю себе скорбеть, они захлестнут меня, утащив на самое дно.

А что, если я не вернусь?

Глава 21

Джеймерсон

Первая половина новогодних каникул прошла в каком-то бесчувственном осознании происходящего. Рождество всегда было моим любимым праздником, но в этом году мне было сложно ощутить радость. Я была благодарна за то, что жива и могу провести это время с семьей, но печаль следовала за мной, как тень. Единственное, что меня хоть немного радовало, это восторг сестры. Я хотела, чтобы ее Рождество стало еще более волшебным.

— Рис? — я поманила ее пальцем, предлагая пойти за мной. На ней была пижама в праздничной тематике — рождественский подарок от мамы. В этом году маме удалось купить одинаковые пижамы для всех. Я улыбнулась, увидев, как папа надевает свои фланелевые штаны с изображением Гринча-похитителя Рождества. Мне досталась пижама с олененком Рудольфом, а Рис — с феей Динь-Динь в новогоднем наряде.

— Что? — спросила она, спрыгивая со стула у раковины.

— Пойдем со мной. У меня есть сюрприз.

Она выскочила из ванной.

— Что? Что это, Джей-Джей?

— Увидишь, — я повернулась к своей комнате. Сначала я хотела сделать это в ее комнате, но не было никакой возможности удержать ее снаружи столько времени, сколько мне было нужно.

Она вошла в мою комнату, осматривая ее в поисках подарка или явного сюрприза.

— Садись сюда, — я указала на подушки и фонарь на полу.

— Что это? — спросила она, указывая.

— Садись, — я подошла и выключила свет. Сестра напряглась, она все еще боялась темноты. — Ты мне доверяешь? — я села рядом с ней.

— Да, — она прижалась ко мне. Я легла на спину, и она последовала за мной. Затем я включила фонарь. Потолок засиял белыми рождественскими лампочками и свисающими снежинками.

— Ого! — воскликнула она.

Я нажала другую кнопку на пульте, и по потолку закружился еще один свет, создавая впечатление снегопада. Огоньки сверкали и переливались. Это было прекрасно.

— Безумно красиво, — прошептала она. — Это волшебно.

— Да, — я прижалась к ней поближе. — Я люблю тебя, малышка.

— И я люблю тебя… до луны и обратно, — прошептала она, положив голову мне на плечо.

— До бесконечности и дальше.

Она пыталась бороться с сонливостью, но вскоре сдалась. Ее грудь поднималась и опускалась в ровных, спокойных вздохах.

— Рис? — позвала мама из коридора. — Тебе уже пора спать. Если ты хочешь, чтобы Санта… — мама остановилась, судя по звуку, возле комнаты Рис. — Рис, где ты, детка?

Вскоре дверь моей комнаты открылась, и вошла мама. Я приложила палец к губам. Мама сложила руки на груди, опершись бедром о дверной косяк, ее лицо растянулось в теплой улыбке. Прошло всего несколько секунд, прежде чем она легла на пол по другую сторону от Рис.

— Так вот чем ты занималась весь день, — прошептала мама. — Это прекрасно, Джейм.

Мы смотрели вверх, наблюдая за танцующим по потолку светом.

— Что происходит? — папа подошел к моей двери и посмотрел вверх. — Ух ты. Это невероятно, Джей-Джей.

После ссоры из-за татуировки отношения между мной и родителями стали напряженными. Мы больше не ругались по этому поводу, но они каждый раз раздраженно цокали языком, когда ее видели.

Он вошел и опустился рядом со мной. Мы вчетвером лежали, слыша, как нежное дыхание Рис касается моей щеки.

Папа нарушил тишину:

— Знаешь, нет ничего, чего бы мы не сделали для тебя и твоей сестры. Нам трудно отпустить тебя. Мы хотим, чтобы ты была в безопасности.

— Да, я знаю.

Мама перегнулась через Рис и взяла меня за руку.

— Мы очень любим тебя, Джейм.

— Я тоже вас люблю.

Папа взял меня за другую руку. Я посмотрела на руку, которую держал отец, на летящую на моем предплечье татуировку в виде птицы. Казалось, я вижу, как от нее отлетает еще одно перо, обретая свободу.

На моих губах появилась улыбка.

Я сжала обе их руки.

— С Рождеством.

— С Рождеством, — ответили они в унисон.

***

Остаток каникул пролетел в тумане праздничных встреч и тусовок с семьей. Даже после того, как родители сняли с меня наказание, я держалась ближе к дому. Несколько раз мы виделись со Стиви. Она нужна была мне, чтобы не сойти с ума. Она должна была закончить физиотерапию после праздников, но ее мама уговорила врачей продлить лечение еще на месяц. Думаю, это был ее способ удержать Стиви дома. Я была благодарна, потому что не хотела, чтобы она уезжала.

Целую неделю не работали ни физиотерапевт, ни психотерапевт, поэтому за все каникулы я побывала на приеме только дважды. А после Нового года одно из моих понедельничных занятий было временно перенесено на вторник, день Хантера, но он так и не появился.

Не то чтобы я следила за дверью или что-то в этом роде.

— Эй? Ты мне помогаешь или как? — Стиви застонала, держа ноги в воздухе. Я резко отвела взгляд от двери, щеки залились румянцем, в надежде, что она не заметит моего пристального внимания к каждому, кто входил или проходил рядом с входом.

— Извини, — я толкнула ее ногу вниз. Сегодня на повестке дня были упражнения на укрепление нижнего пресса и спины.

— Надеешься, что в зал войдет кто-то высокий, темноволосый и сексуальный?

— Нет, — резко ответила я.

— Ага. Конечно, — на ее лице появилась понимающая улыбка. — Эй, я тебя не виню. Задница этого парня определенно входит в мой топ лучших. Я тоже скучаю по ней.

— Я слышу одну болтовню, — отозвался Джастин.

Стиви закатила глаза и подняла ноги, чтобы я снова толкнула их вниз. Мы повторили это еще несколько раз, прежде чем она расслабилась на мате, вытирая капельку пота со лба.

— Уф… кажется, на сегодня хватит. Твоя очередь, Виски.

— Ого. Целых пять подъемов ног.

— Посмотри-ка, кто-то дерзит, — Стиви приподняла бровь, убирая со лба светлые волосы. Внутри они были окрашены в черный цвет. Она встала на ноги, поправляя хвост. — Я хорошо тебя тренирую, юная ученица. Мне нравится эта твоя новая манера поведения.

— Только ты ее и одобряешь, — я села на мат, уже предчувствуя боль от этого упражнения. Моя травма распространялась на нижнюю часть спины, и мышцы вдоль позвоночника всегда болели.

— Ого. Неужели в школе и дома все еще борются с новой и улучшенной Джейм?

— Борются — это мягко сказано, — я легла на спину, подняв ноги. Я уже чувствовала напряжение в спине. — Родители решили игнорировать мою татуировку. Если они ее не замечают, значит, ее нет. Мама постоянно пытается уговорить меня вернуться в чирлидинг или попробовать себя в волейболе, что угодно, лишь бы я снова чем-то занялась.