Александр. Том 1 (СИ) - "shellina" - Страница 29

Я нашёл время и прочитал дневник Александра полностью, так что первоначальной информацией более-менее владел. Воспитывала Сашку бабка, Екатерина Великая. Ну, как воспитывала, появлялась в детской чуть чаще, чем мать. Собственно, при таком отношении не удивительно, что внутри семьи процветали различные заговоры.

А вообще, Сашка был довольно скрытным малым. Создавалось ощущение, что, несмотря на восторженный либерализм, о чём он на самом деле думал и о чём мечтал, не знал никто. Да что уж там говорить, если Саша даже дневнику не доверил, что решился на заговор, потому что Пален что-то ему втирал про обязательный арест и отправку на урановые рудники. Ну, или что-то подобное. Правда это было или нет, вот прямо сейчас значения уже не имело.

— Я вас не узнаю, Александр, — сказала вдовствующая императрица, усаживаясь в карету. Всё это время я держал её за руку, помогая и контролируя пространство. Ведь стоило бы мне отвернуться, как здесь точно кто-нибудь бы очутился, помогая Марии Фёдоровне со всем возможным почтением.

— Чтобы узнавать человека, нужно его знать, — скучным голосом произнёс я. — А вы меня не знаете, вообще.

— Что вы такое говорите? — императрица нахмурилась. — Как я могу не знать собственного сына?

— Правда? — протянул я. — И какой мой любимый цвет?

— Красный? — неуверенно произнесла она.

— Нет, матушка. Красный — это любимый цвет моего отца. А я его терпеть не могу. Так что не нужно утверждать, что вы меня знаете, и вот именно сейчас не узнаёте. Если вы имеете в виду, что я стал вести себя немного по-другому, так я могу сейчас это делать. Ларчик очень просто открывается, не так ли? — И я захлопнул дверь кареты. — Сейчас в Зимний на поминальный обед, а затем в Михайловский. Её величество предпочитает горевать в одиночестве с малым окружением фрейлин. — Громко проговорил я. — Фрейлин я назначу сам сегодня, чтобы её величество не скучала. — Последнюю фразу я проговорил так тихо, что сам с трудом расслышал.

— Мы сейчас в Зимний? — ко мне подошёл Зимин, подводя коня.

— В Зимний, — я обернулся, и мой взгляд встретился со взглядом Елизаветы. Она была бледна, но держалась стойко. Ей подал руку какой-то хлыщ, помогая сесть в карету. Но перед этим она наклонила голову, приветствуя меня.

За всё это время я практически не виделся с женой. Пара совместных обедов и ужинов не в счёт. Нужно сегодня обязательно поужинать вместе и желательно наедине. Сделав отметку в памяти, я развернулся к коню и уже уцепился за луку седла, как сбоку раздался крик, и ко мне метнулась небольшая тень.

— Саша, — подскочивший темноволосый мальчик лет семи на вид, вцепился в меня, а на запрокинутом личике заблестели дорожки от слёз.

— Ваше высочество, Николай Павлович, — за ним бежал мужчина в офицерском мундире, что-то ещё вопивший по-французски.

— Убери его, — процедил я, опускаясь перед ребёнком на корточки.

Зимин прекрасно понял, кого я приказал убрать, и, встав на пути, полагая у воспитателя, перегородил ему дорогу. Так уж получилось, что я впервые сейчас встретился с младшим братом. У Сашки их много было, матушка, похоже, отличалась лошадиным здоровьем, для неё произвести на свет ребёнка ничего не стоило.

— Саша, мы, когда домой поедем? — я же про себя выругался, потому что Николай говорил на ломаном французском. Надо ему русского учителя найти. Он же пацан совсем. Вот как раз сейчас ему не нужен наставник из светил, главное, чтобы человек был хороший и правильно ориентированный.

— Сейчас поедем. Хочешь, я тебя к себе в седло возьму? — спросил я, пытаясь понять, какие у них отношения. Хотя по тому, как этот мальчик побежал к старшему брату, можно было понять, что Коля ищет у Сашки защиту.

— Правда? — Николай даже дыхание затаил, а слёзы мгновенно высохли.

— Конечно. Я сам уже хочу домой. Да и пообедать не помешает, — я поднялся и вскочил в седло, а подбежавший Розин поднял мальчика и помог мне устроить брата перед собой. — Ну что, тронули? — Спросил я у Николая, и тот закивал так, что его маленькая двууголка чуть не слетела.

Правой рукой я держал поводья, а левой придерживал прижавшегося ко мне ребёнка. Застоявшийся конь рвался вперёд, приходилось его сдерживать. Нас практически сразу окружили мои гвардейцы. Опять же, это была инициатива Зимина, которой я не сопротивлялся. Мы все делали вид, что так и было задумано, а Василий пытался при моём молчаливом согласии выстроить нечто, напоминающее собственную службу безопасности императорской семьи. Так, например, не только меня вполне ненавязчиво охраняли, но и вокруг карет жены и матери скакали несколько офицеров. Скоро, наверное, нужно будет Зимина загружать по полной. Пускай новое ведомство создаёт, глядишь, и разные бомбисты не будут иметь никакого успеха в своих грязных делишках. Да и выделение охраны из регулярных армейских частей нужно, чего уж там. Это должна быть именно что отдельная служба, с иерархией, уставом и всем остальным. И люди, которых туда будут брать, должны быть абсолютно преданы охраняемому лицу и своей службе.

Размышляя подобным образом, я доехал до Зимнего дворца. Соскочив с коня, снял с седла Николая, ухватил его за руку и повёл во дворец.

— Ваше величество, — Розин и Краснов перегородили дорогу тому самому офицеру, который упустил Николая, когда тот подбежал ко мне. — Ради всего святого, извините. Этого больше никогда не повторится. — И он попытался отодвинуть Розина. Но Филипп только покачал головой.

— Нельзя, — сказал он одно слово и повернулся ко мне, встав вполоборота. — Ваше величество, пропустить господина Ламздорфа? Похоже, Матвей Игоревич хочет забрать своего воспитанника.

— Пропустите, — подумав, кивнул я и посмотрел на насупившегося Николая. Мальчик не горел особым желанием куда-то идти с воспитателем. — Коля, иди с Филиппом в детскую. Уже пора обедать. Я позже к вам с Мишей загляну.

Николай очень серьёзно кивнул и позволил Розину увести себя. Я проследил за ними, пока они не исчезли из вида, и только после этого повернулся к Ламздорфу.

— Скажите, Матвей Игоревич, чем вы руководствовались, притащив своего воспитанника в собор? Насколько я знаю, Николай уже попрощался с отцом. — Спросил я, пытаясь понять, почему опять немец?

— Мария Фёдоровна настояла, чтобы все её сыновья, кроме Михаила, присутствовали на службе, — ответил Ламздорф.

— Ясно, — я прикрыл глаза. В последнюю неделю я предоставил Марии Фёдоровне относительную свободу в пределах Михайловского замка. Похоже, что зря. — Хорошо, что Михаила не додумались с собой взять. Что вам сказал Павел Петрович, когда назначал на должность воспитателей сыновей? Слово в слово. Лукавить не советую, его слова легко проверить.

— Я должен воспитывать Великих князей так, чтобы из них немецкие принцы не вышли, — он и не собирался ничего скрывать. Более того, в нём чувствовалась уверенность в том, что я оставлю его на этом месте. Что маман меня в любом случае продавит.

— Под немецкими принцами, видимо, мы с Константином подразумевались, — я принялся крутить на пальце перстень. — Я вижу, что вам сложно справляться с такими сорванцами, как Великие князья, здоровье, полагаю, подводит. Так что, я освобождаю вас от занимаемой должности. Пенсию вам назначат в размерах того жалованья, кое вы сейчас получаете. Необходимо и отдохнуть, о себе опять же подумать, о семье.

— Ваше величество, но я ничуть не устал, — попробовал спорить Ламздорф.

— Ну что вы, я же собственными глазами видел, как Николай сбежал из-под вашей опеки, и как вы его не смогли догнать. Зачем такое насилие над самим собой проводить? — и я улыбнулся. — Её величеству, Марии Фёдоровне я сам сообщу, не стоит её в горе беспокоить. Она и так в последнее время сама не своя от переживаний.

— Но, ваше величество…

— Краснов, проследи, — равнодушно проговорил я, разворачиваясь и уходя по коридору в сторону своих апартаментов. Скворцов должен был уже перебраться сюда, а мне ещё предстояло выдержать поминальный обед.