Однажды суровой зимой (СИ) - Михалева Елена - Страница 58

— Зачем? Они бы убили нас четверых, чтобы скрыть свой позор. И что бы стало с теми, кто засел в моей голове? Тогда я не осознавала того, что открылось мне спустя много-много ночей кошмаров о Пределе. Моя душа со своей смертью заберет из этого мира все, что она приняла в себя. Я унесу тринадцать владык и одного мятежного ангела далеко от нашего мира однажды. И в этом моя судьба, Вендал. Быть тем, кто несет в себе Владыку Преисподней. Теперь ты понимаешь, почему я так не хочу, чтобы ты был рядом?

Голос девушки сорвался в конце. Она так хотела быть сильной. Настолько крепкой и уверенной, чтобы ее понял тот, кто занимал все ее мысли. Она была готова открыть ему все, как есть. Пусть он осознает ее бремя и его причины. Даже если не сможет принять ее такой. Но предательские слезы сами-собой потекли из глаз. Девушка сжала губы, чтобы успокоиться.

Юноша понял ее эмоции. Подобные секреты лучше уносить с собой в могилу. Ведь любой, кто услышит их, побежит в ужасе прочь, не разбирая дороги. Любой, но только не он.

Вендал хотел обнять ее, но она отстранилась. Сложила ладони в молитвенном жесте и поднесла ко рту. Нужно было высказать одно последнее признание. Финальный аккорд.

— Я вижу их каждую ночь. Владык и Абадона. Они говорят со мной. Внушают все, к чему хотят склонить меня. Сделать своим орудием. Своим вместилищем. Они зовут меня. А я бегу от них каждую ночь во снах. Я должна нести эту ношу… Это проклятие до самой своей смерти. Я — отродье.

Слово застряло в горле, оставив привкус горечи на языке. То самое слово, коим назвали ее ангелы вскользь. Оно засело паразитом и точило разум не меньше, чем демоны и Абадон.

Слезы сильнейшая героиня больше не сдерживала. Хотя бы потому, что устала их подавлять и быть несгибаемой.

Она ожидала увидеть в глазах юноши отвращение. Но он смотрел с жалостью. С сочувствием куда более глубоким, чем Авершам представляла.

Наследник Кархолла протянул руку и погладил ее по спине. Ласково и осторожно. Словно боясь спугнуть. А затем вкрадчиво спросил:

— Ты сказала, что не видишь этих снов, если я рядом. Почему?

— Не знаю, — она улыбнулась сквозь слезы. — Мне так хорошо, когда ты со мной. Я не чувствую страха, что могу не справиться. Я не боюсь стать таким же чудовищем, как Абадон. Я…

— Я люблю тебя, — тихо произнес Вендал. — Так сильно.

Он смотрел на нее внимательным взглядом ясных зеленых глаз. Изучал каждую черточку лица, ставшего таким родным за эти дни. Светлая кожа. Маленький шрам у правого виска. Легкие, едва различимые веснушки на носу. Мягкие губы, чуть приоткрытые от удивления. Он любил в ней все. Ее нежные черты. Ее тонкие запястья. Густые чуть вьющиеся волосы. Стигмы ангела на лопатках. Стигмы демона на маленьких ступнях. Заботливую и непреклонную. Улыбающуюся, как ребенок, в минуты радости. Пугающую, как буря, в гневе. Он восхищался ею. Ее силой и стойкостью, которой завидовали даже Небеса. На своих хрупких плечах она несла величайшую ношу. И несла одна. В эту минуту Вендал захотел убить каждого, кто когда-либо причинял ей боль.

Она молча глядела на него. Воздух застрял где-то в легких.

— Ты любишь меня? — принц взял ее руки в свои.

— Я…

— Ты любишь меня, Эстлин? — настойчивее повторил он.

— Конечно, люблю.

Она вдруг вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Одинокой сироткой среди толпы. Но только теперь перед ней в толпе стоял тот, кто заставил померкнуть все вокруг. И она разрыдалась.

Он притянул ее к себе и принялся покрывать поцелуями. До тех пор, пока она не затихла. Принц прижал чародейку к груди. Гладил ее волосы и спину, неспешно и ласково. Когда же отдельные всхлипы прекратились, он сказал:

— Я тоже должен тебе кое-что рассказать. Что-то очень важное. Что, вероятно, меняет все.

Она отстранилась. На заплаканном лице читалась тревога.

— Прежде чем Малисса открыла портал сюда, в тронный зал пришел Пророк, — продолжал Вендал. — Он говорил со мной.

— О чем? — ее брови сошлись к переносице.

— Он сказал, что я не зря пришел в эту хижину, а ты не случайно впустила меня. Сказал, это я спас тебя от голосов в голове, — Вендал усмехнулся. — Я ведь даже не понял, о чем он говорит. А он все с самого начала знал. Он говорил о том, что все будут против нашего союза. Он напугает ангелов, демонов и окружающих людей. Демоны потеряют в тебе владыку. Ангелов устрашит то, какими могущественными могут быть наши дети, если они получат твои силы. Или силы того, что ты несешь внутри.

Он сделал паузу, чтобы поцеловать ее. А Эстлин нахмурилась еще сильнее.

— Он сказал мне, что тебя одолеют сомнения. Вот как теперь. Но ты, — он улыбнулся и поцеловал снова. — Ты скажешь, что любишь меня. И тогда та сила, что терзает тебя, изменится. И у нас будет прекрасный и совершенно нормальный ребенок. А ты никогда не позволишь никому омрачить наше счастье. Ты понимаешь, Эстлин? Если мы будем вместе, твои тревоги окажутся напрасными. Тебе не стать разрушителем трех миров. Это наша судьба.

Он улыбался искренне и совершенно счастливо. И она почувствовала облегчение. Улыбнулась в ответ. Обвила руками его шею. Прижалась так крепко, как могла. Его сердце билось отчетливо и жарко. Она зажмурилась, стараясь не потерять ни секунды этого ощущения.

Они долго сидели, словно оцепенев в объятиях друг друга. А буря за окном сошла на нет. Будто удивляясь этому странному союзу.

— Мне надо увидеть его, Вендал, — наконец, сказала Эстлин. — Увидеть и спросить совета.

— Вернемся во дворец? — нехотя предложил принц. — Надеюсь, Пророк все еще там.

Принц снял тяжелый перстень с гербом дома Винграйнов и протянул чародейке. Родовая драгоценность помогла открыть портал в блистательный тронный зал Кархолла. Вернее, он был блистательным несколько часов назад, когда Вендал покинул его. Сейчас же ему показалось, что Эстлин ошиблась и перенесла их в неверное место. В место, где недавно произошла кровавая осада.

Зал был завален трупами и залит кровью. Тела стражников в парадных мундирах и тела гостей в богатых одеждах. Кто-то в панике пытался бежать прочь. Кто-то, напротив, стремился пробиться к месту трагедии, чтобы помочь, но угодил в мясорубку. Мебель превращена в щепки. Красные брызги на стенах и колоннах повсюду. И в эпицентре всего — перевернутый трон короля, который точно маленький табурет швырнули в середину зала и так и бросили посреди этого безмолвного хаоса.

Вендал завертелся на месте, отказываясь поверить глазам. Схватился за голову в растерянности.

— Что здесь…

Эстлин тем временем пыталась отыскать братьев, сестру и Ориса. Она никого не обнаружила, но это не принесло облегчения. Напротив. Только один человек на ее памяти обладал достаточной силой, чтобы вот так просто швыряться монолитной мебелью. И если он пришел в столь слепую ярость, ничего хорошего это не сулило.

— Отец! — принц бросился прочь из зала.

— Вендал, подожди! — чародейка поспешила за ним.

В опустевших коридорах не было ни души.

— Отец! — что было мочи закричал юноша.

Эхо разнесло его голос.

Они выбежали к парадной лестнице, ведущей на верхние этажи. В этот момент наверху показался запыхавшийся камергер.

— Ох, мой принц! Какое счастье, что вы оба здесь! — он всплеснул руками, переводя дух: — Ваш батюшка! Ох! Кто бы мог подумать!

— Что с ним? Говори скорее! — юноша бегом поднялся наверх и уже тряс несчастного за плечи.

— Ох, он у себя в покоях…

Стоило слуге произнести это, как принц побежал прочь по направлению к отцовским комнатам. Эстлин не отставала.

— Он серьезно ранен! — крикнул вслед камергер.

У дверей королевской спальни стояли пятеро стражников. Принца и чародейку они пропустили, ни слова не проронив. Но в их глазах читался шок.

Внутри двое служанок и дворцовый лекарь суетились у большой постели с тяжелым бархатным балдахином.

На ложе лежал бледный Орис Винграйн. Грудь его поперек перехватывала широкая перевязь. Алая от крови. Правую руку у самого плеча украшала такая же перевязь вкупе с деревянной шиной, что свидетельствовало о переломе.