Однажды суровой зимой (СИ) - Михалева Елена - Страница 18

Она хотела пойти вперед, но Вендал настойчиво взял ее под руку и повел за собой. Будто это он был хозяином домика и вел девушку в гости.

— Не так уж и плохо я выгляжу, — заметил он со свойственной озорной улыбкой. — Иначе ты бы не позарилась на меня с высоты своего великолепия и известности.

— Ох, Вендал, — она покачала головой. — Ты невыносим.

От принца не укрылось, как уголки ее губ слегка приподнялись, хоть она и сдерживалась.

— У всех свои таланты, — пожал плечами наследник Кархолла.

На ужин был тыквенный суп с гренками, которые пришлось жарить Вендалу под чутким руководством чародейки. Судя по всему, ее искренне забавляли его кулинарные способности. Пока же принц терпеливо мыл посуду в тазике, чародейка занималась завариванием очередного отвара, который должен был благотворно сказаться на здоровье наследника рода Винграйнов.

— Я придумала новую ассоциацию, — неожиданно сообщила она. — Взамен неудачной утренней.

— Хорошо, — принц закончил вытирать посуду и сложил ее аккуратной стопочкой на полке маленького буфета. — Начнем.

Он забрался с ногами на кровать и задумчиво почесал кончик носа.

— Это животное?

— Нет, — чародейка закинула в чайничек сушеные ягоды малины.

— Это предмет? — предположил наследник.

— Да, — кивнула Эстлин.

— Маленький? — он внимательно следил за каждым движением, пытаясь угадать хоть малейший намек на ответ.

— Да, — чародейка была невозмутима.

— Деревянный? — проверил он новую догадку.

— Нет, — она приподняла крышечку чайника, чтобы вдохнуть глубокий пряно-ягодный аромат.

— Металлический? — он запустил пальцы в свои густые темные волосы.

— Да, — чародейка направилась к буфету за чашками.

— С узором? — спросил принц, все так же неотрывно следя за ней.

Взгляд Эстлин скользнул по столу и на мгновение задержался на свертке возле подноса со свечами. Будто она что-то вспоминала.

— Да, — ответила она уверенно.

— Попалась! — воскликнул Вендал так внезапно, что она вздрогнула и чуть не выронила чашки.

— Ты что, с ума сошел? — чародейка часто заморгала.

— Это нож? — принц снова улыбался.

— Черт, — буркнула она, разгадав причину его внезапной радости. — Да.

— Я могу спросить тебя, о чем угодно, — он подмигнул. — Таковы условия, помнишь?

— Пожалуйста, только не как в прошлый раз, — она закатила глаза. — Я не желаю рассказывать о своих бывших любовниках или самых стыдных воспоминаниях.

Принц скрестил руки на груди.

— Да ты все равно не отвечаешь на эти вопросы, — заметил он. — Вечно какие-то уклончивые недомолвки. Так что не буду спрашивать ни о чем таком, не волнуйся. Это бесполезно, я уже понял.

— Что для вас в Кархолле норма, то для нелюдимой чародейки нарушение всех мыслимых личных границ, — парировала она, наливая им отвар.

— Ну а как насчет вопроса про имя? — осведомился Вендал. — Я же могу спросить, кто дал тебе твое имя, Эстлин?

— Можешь, — она протянула ему чашку. — Это не секрет. Чародеи говорили, что так нарекла меня мать до того, как передать меня в орден.

Чародейка удобно уселась в кресло напротив.

— Сама я этого не помню, была совсем крошкой, — заметила она.

— А кто принес тебя в орден? — не понял Вендал. — Я почему-то думал, что это она сама и была.

— Нет, — Эстлин отрицательно покачала головой. Она какое-то время колебалась, пристально глядя на Вендала. Будто решала, стоит ли говорить что-то еще или нет. Но затем добавила, — возможно, это был мой отец.

— Возможно? — принц отхлебнул маленький глоточек обжигающего отвара. На этот раз чай был вполне сносным. — А что, чародеи ордена не описывали тебе его? Или ты не спрашивала?

Авершам закусила губу. Принялась изучать плавающий в чашке листик. Все те же крошечные морщинки пролегли меж ее бровями. Наконец, она подняла на него взор и заметила:

— Ты и так задал больше одного вопроса. Думаю, для сегодняшней игры достаточно. Кто выиграл?

— Ты, конечно, — Вендал притворно вздохнул.

Ему хотелось задать ей еще сотню вопросов, но он сдержался. Одним из уроков отца в свое время была понятная истина — любое доверие нужно заслужить.

Они намазывали пышные теплые булки облепиховым вареньем и ели их, запивая молоком. Вендал и забыл, каким вкусным может быть свежий хлеб. Еще мягкий внутри и хрустящий снаружи. Пахнущий печкой и сдобой. Эстлин разбудила его утром этим запахом. Она спешно внесла их с улицы, чтобы те не успели остыть. Корзинка с крынкой молока и булками была обернута двумя полотенцами и серым пуховым платком, но чародейка все равно торопилась, чтобы не растерять драгоценного тепла. Она громко хлопнула дверью, заставив Вендала буквально подскочить в постели.

Он посмотрел на нее растерянно. На улице еще было совсем темно. Куда она опять так рано ходила?

— Что-то произошло? — но по одному взгляду на ее сияющее лицо он понял, что ничего плохого случиться не могло.

Она быстро скинула сапоги и плащ прямо на пол и забралась к нему на кровать с корзинкой, холодная и румяная. Развернула платок и полотенца. И мир растворился в этом запахе. Так, что у Вендала навернулись слезы.

Он заглянул в корзинку, где лежало шесть пухлых булок, слегка присыпанных белой мукой. Сбоку теснились маленькая молочная крынка, накрытая тряпицей, и пузатая баночка с ярким оранжевым вареньем, заткнутая тугой пробковой крышкой.

— Мне не спалось. И я сходила в город, — с гордостью сообщила Эстлин. — Свежий хлеб, молоко и облепиховое варенье. Надеюсь, ты такое ешь. Потому что мне пришлось разбудить молочника раньше положенного. Но он не смог отказать героине Срединного Мира, разумеется.

Он весело засмеялась.

Вендал с наслаждением наклонился к корзинке и глубоко вдохнул чарующий запах.

— Ты идеальна, ты ведь это знаешь? — пробормотал он чуть хриплым после сна голосом.

— Догадываюсь, — ответила она, стараясь держаться непринужденно. Но нежный румянец на щеках стал еще гуще.

После сытного завтрака чародейка затеяла ревизию в своих запасах, как бытовых, так и магических. Она раскрыла свой сундучок с книгами, извлекла на свет листок пожелтевшего пергамента, чернильницу и перо и принялась составлять список покупок. Авершам сновала туда-сюда, то исчезая в кладовке, то возвращаясь в комнатку, чтобы вписать в список новый пункт. На предложение Вендала помочь девушка ответила решительным отказом. И заскучавший было принц начал клевать носом и зевать.

Чтобы не заснуть окончательно, наследник Кархолла прошелся по комнатке и заглянул в список на столе. Аккуратным мелким почерком в нем значились две колонки слов. В левой Вендал увидел лук, муку, яйца, лесные орехи и долгий перечень специй. А правая была немного длиннее и изобиловала названиями, половину которых принц не понимал.

— Бутень, купырь, омежник, ягоды аронника десяток, пикульник, пу… пупавка синяя? — Вендал тихо усмехнулся. — Корень кревеля? Незабудка мышиная? Жабрей медовый? Сушеные осы? Дрожжи ягельные? — Его брови поползли вверх. Чем дальше вниз, тем меньше он хотел знать, зачем это все нужно Эстлин. — Почки змеиные сушеные две штуки. Крылья желтоглазки целые, — напротив слова «целые» стояло три восклицательных знака.

В чуланчике что-то грохнуло. Принц вздрогнул. Бегло дочитал список про себя. И не обнаружив там «крови младенцев» и «сердца девственницы» немного успокоился. Оставалось надеяться, что ничего из этого списка ему принимать не придется. Или, по крайне мере, он не будет об этом знать.

Вендал отошел от стола и потянулся. Выглянул в окошко. Утро выдалось хмурым. Низкие серые облака грозили разродиться новым снегопадом к обеду. Оттого-то такой тяжелой и сонной была его голова.

Принц остановился у раскрытого сундука. В его недрах аккуратными стопками лежали книги разных размеров и степени потрепанности. Сверху красовался тот самый Ал`Ором, который Эстлин читала на днях. В царившем сумраке изображение древа едва различалось.