Орден Архитекторов 4 - Сапфир Олег - Страница 8

А ещё, прямо сейчас, там работали люди, заканчивая ландшафтный дизайн. Ему даже удалось увидеть владельца этого участка и дома – Теодора Вавилонского. Удивительно для аристократа, но он лично приезжал принимать работу, и вроде был удовлетворён. А потом уже, отпустив всех сотрудников, он расставил по участку маленьких гномиков в красных шапочках. Штефан на этом моменте даже поморщился. Какая безвкусица.

Но, тем не менее, не ему здесь жить. И не ему круглосуточно смотреть на этих уродливых карликов. Но вскоре уехали и рабочие, и Вавилонский. Причём больше всех ему не понравился здоровенный лысый мужчина, который толкался рядом с владельцем дома. Слухи в маленьком княжестве распространялись быстро, и он знал, что это полковник Скала – один из самых ненавидимых людей в Империи. Ну, ненавидимых борцами за свободу Лихтенштейна. Но Штефану было глубоко наплевать на это. Его интересовали лишь деньги.

Когда уже все убрались, он выждал, всё ещё осматривая участок в бинокль, и ему показалось пару раз, что как будто гномики дёрнули головами. Но, как только он направлял на них бинокль, то вроде уже никто не смотрел. Кажется, ему пора на отдых.

Герцог Иванов щедро платил за такую работу. Так что как раз хватит ему, чтобы взять свою новую пассию и рвануть с ней на Средиземное море. Осталось только выполнить работу.

Штефан обладал Даром Скрытника, или как некоторые его называли, “теневика”. Этот Дар имел неожиданный бонус: Штефан видел Теней и всегда вовремя от них убегал. По молодости он даже хотел пойти в Тенеборцы, где его талант был чрезвычайно востребован. Но потом подумал, что человечество само по себе, а он сам по себе.

Уйдя в тень и скрываясь от камер наблюдения, он пошел выполнять задание. Камеры, кстати, были допотопной модели, стационарные, и периметр совсем не закрывали. Его умения ходить сквозь тень у него не хватало, но от камер скрыться получалось. Физическая форма у Штефана была нормальной, так что он быстро перебрался через забор и направился к дому, попутно оглядываясь. Всё было спокойно.

Подойдя к самой двери, диверсант хмыкнул. Дверь была закрыта на обычный ключ. Да, большой, да, амбарный. Он и замков-то таких давно не видел, как будто сарай закрыт. Штефан достал отмычки и, присев на корточки, точечно подсветил участок работы. Хотя, в принципе, он мог работать и на ощупь, но, учитывая, что здесь вокруг было тихо и спокойно, то почему бы не упростить себе задачу. Странно, но элементарный, супер простой замок не хотел сдаваться. Он ковырялся и так, и эдак, и даже немного вспотел. А потом случилось странное: замок открылся, когда он, в принципе, ничего не делал. Но, с другой стороны, открылся и открылся.

Дверь так быстро подалась вниз, что ему пришлось аж упасть на одну руку. А потом кто-то постучал по его спине. Повернувшись, он увидел двух стоящих гномиков. Штефан был готов поклясться, что они улыбались. А после этого дверь, как будто ожив, с силой долбанула его так, что он взмыл в воздух. Ну и потерял сознание уже в полёте…

– Доброе утро! – я спустился утром вниз.

Первого, кого, по привычке, я увидел, был Семён Семёнович, с большой газетой в руках. Я понятия не имел, где он их брал, но каждое утро у него была свежая газета.

– Читал новости? – уточнил он.

– Нет, – я немного смутился, потому что, в принципе, не следил за окружающей ситуацией. Мне тупо было некогда, а по-хорошему надо было. С другой стороны, зачем мне следить, если есть Семёнович, который утром устраивал мне политинформацию? И этот его вопрос насчёт «читал новости» тоже был уже достаточно регулярным и привычным.

– Австро-Венгры снова перекрыли транспортный коридор в Империю.

– Что на этот раз? – уточнил я.

На самом деле, исторически так сложилось, что молодая и буйная республика испытывала острый недостаток в денежных средствах, и пыталась их вытащить из того, у кого эти деньги были. Ну, например, из Российской Империи. Причём они себя считали полностью вправе. Проще всего было сделать, как раз устроив очередную бучу на железнодорожных путях. Нападения на поезда случались регулярно, такие как, например, когда я ехал сюда. Но на это уже никто не обращал внимания. Республиканцы говорили, что это бандиты, ну, а имперцы просто нормально организовывали защиту своих поездов. Но иногда случалось, когда внезапно падал шлагбаум, и поезда вообще прекращали ходить.

– Хотят больше денег? – предположил я.

– Ну, посыл такой… У них там праздник, День Независимости на носу. Надо же за чей-то счёт салют устроить, – хмыкнул Семёныч. – Хотя в этот раз всё выглядит подозрительно.

– Почему это? – уточнил я.

– Да потому что, как они обычно выбивают деньги. Роняют шлагбаумы, начинают ныть, получают подачку, и снова всё. А на этот раз, вместе с упавшим шлагбаумом, на границу подошла их армия.

– Да ладно! – хмыкнул я. – Они что, на Империю решили прыгнуть? Совсем поехали, что ли?

– Прыгнуть, это вряд ли, – протянул Семёныч, почёсывая бороду. – А вот не пустить наших – вполне в их духе.

– Не пустить… куда?

– Теодор, ты умный молодой человек. Ты что, не проснулся, что ли? – посмотрел он на меня.

Я реально не проснулся. У меня был день чёртова сурка последнее время. Днём я всячески качался, усиливался, ночью – восстанавливался. Времени совсем не было, поэтому башка забита совсем другим.

– Я подозреваю, что не хотят пустить сюда, в Лихтенштейн.

– Оба-на… – до меня допёрло. – Пруссия опять?

– Не похоже.

– Швейцария?

– Не, те вообще воевать не умеют. Раз купить им не получилось, они вроде и не лазают.

– А кто тогда?

– А вот этого я не знаю, – сказал Семёныч. – Но я уточню по своим каналам.

– Ну и ладно, – сказал я. – А это нам чем-то грозит?

– По регламенту, князь должен объявить особое положение. Это то, которое идёт до военного. Тоже ничего особенного. Когда сухопутные пути перекрываются, он всегда так делает. Ну и, возможно, под шумок начнут таскать патриотически настроенных аристократов на военные сборы, – тут он усмехнулся.

– А это что за хрень?

– Долг каждого гражданина и патриота защищать свою родину. Ты разве не стоял на воинском резерве по месту жительства в Империи?

– Не-а, – покачал я головой. – Мне же восемнадцать только исполнилось.

– Вот, уклонист, значит, – усмехнулся он. – Что ж, по-хорошему надо пойти и встать на учёт во имя Империи и батюшки-императора.

Теперь я почесал затылок.

– Ладно, схожу, чего уж. Я человек законопослушный.

– Доброе утро! – прогудели у меня за спиной.

Это был Скала, который был свеж и весел, раздет по пояс и обтирался полотенцем. Реально, все культуристы этого мира курят и, наверное, тихо плачут, когда видят уже немолодого Кирилла Александровича. Ведь утренняя зарядка и утреннее обливание для него было всем.

– Теодор, ты, конечно, мой господин сейчас, но это был сегодня последний день. Завтра мы идём на зарядку вместе. И обливание тоже.

– Бли-и-ин… – протянул я. – Ладно, согласен.

В принципе, этому телу, с развитием ядра, обычная нагрузка тоже не помешает. Так что я не был против.

– Какие новости? – Скала посмотрел на Семёныча, и тот быстро подсунул ему парящую чашку кофе. Походу они уже спелись.

– Австрияки перекрыли путь и подтянули войска к границе.

– Ого! – а вот Скала сразу понял, о чём он там думал.

– А ещё молодой господин идёт выполнять патриотический долг и становиться на воинский учёт.

– Ого! – сказал ещё раз Скала, посмотрев на меня. – Ну ладно, тогда мы поедем вместе.

– Зачем это? – спросил я.

– У меня там старая парочка приятелей. Чтоб быстрее медкомиссию прошел.

Оказывается, очень забавное зрелище, когда генерал с выпученными глазами выпрыгивает из-за стола, отдаёт воинское приветствие, и орёт, как не в себе:

– Здравия желаю, господин полковник!

Охренели все. Охренел находящийся на совещании у генерала старший офицерский состав. Адъютант, что занёс чай, с грохотом уронил поднос. Да и я охренел, чего уж тут скрывать.