Опричники (СИ) - Коруд Ал - Страница 5

Майор закряхтел:

— Бают, что было. Икоты у нас почитай, лет двадцать слыхом не слыхивали. Потому я и всполошился, когда мне с Пиринеми позвонили. Может, и не она это, но проверить следует.

— Почему тогда сам не поехал?

Кузьмич удивился:

— Так это у меня инструкции вам сначала звонить. Кто еще будет таким заниматься? Уголовный розыск? Не, это, робята, уже ваша работа. Басов мне и сказал, что команду вышлет.

Семенов в этот момент толкнул в бок напарницу и грозно на нее зыркнул. Чтобы лишнего не несла!

— Далеко еще, Кузьмич?

— За полчаса управимся. Дорога хорошая! У нас нынче быстро чистят.

Глава 3

Икота, икота перейди на Федота…

Ночную темень прорезали лишь фары несшегося по зимней дороге автомобиля. На обочинах она вмиг сгущалась, вырастая до небес. Жителям областного центра от такой картинки было жутковато. Деревни оставались в стороне от дороги, вокруг огромной стеной высился только лес, напрочь загораживая простор. Лишь мерный гул двигателя и тепло печки успокаивали встревоженные сердца работников Отдела. Разные мысли крутились у них в голове в ожидании нечаянного и, судя по всему, опасного приключения.

Кузьмич рулил и размышлял, как бы с наименьшими потерями пережить нежданное ЧС. Он, в отличие от многих, превосходно представлял последствия новой эпидемии Икотки, которые неминуемо скажутся на его же холке. До пенсии осталось всего ничего и хотелось дотянуть до нее неспешно и размеренно.

Семенов думал о том, что просто так ничто и никогда не появляется, и след стоит брать сразу же по прибытии. Он припоминал указующие на виновного признаки. Память у архивариуса была отличная!

Трескина вспоминала, какими методами лечили кликушество в старину и с затаенным страхом ожидала встречи с неведомым лицом к лицу. Она не раз выслушивала в отделе байки опытных работников, но так до конца и не верила им. Больно уж сказочно они временами выглядели. Или она еще не преодолела некий психологический барьер, отделяющий обычного человека от непознанного.

Люди боятся, и это нормально.

Но именно сейчас во тьме ночной Пелагея внезапно начала ощущать в себе нечто странное. Откуда в ее голове всплывают чрезвычайно жуткие рецепты снадобий? А заговоры? Когда и где она их успела прочитать? Материалистичная составляющая её сущности еще сопротивлялась неведомому порыву. Мало ли где в огромном массиве прочитанного за последние месяцы она могла увидеть их. Но иная, родовая, часть души стремилась возродиться и заняться старинным и очень любимым для выходцев из Похьелы — «Страны севера» промыслом. Древние чудские ведуньи-нуэйты помнили то, что забыли иные этносы очень давно. Убери веру у народа, и этот народ исчезнет. Но чудь белоглазая никуда не делась, просто растворилась в северном русском этносе, создав на её базе совсем иную культуру.

— Приехали, просыпайтесь! — Кузьмич выскочил из китайского внедорожника, разглядывая дорогу к дому, превратившуюся в заснеженную колею. — Ну что, молодежь, дальше пешком. Не знаю, стоит ли здесь ехать. Потом машину подгоню, если проезд есть.

— Нам куда? — Илья был собран и готов к действиям, пытаясь разглядеть в домах освещенные окна.

— В Кочмогора почти никто не живет, — так что вот в тот крайний дом, если мне память не изменяет.

Семенов, в свою очередь, подивился памяти начальника участковых района. Это он каждую деревушку здесь знает? Затем сотрудник Отдела ЧС смело потрусил по хорошо натоптанной тропе к дому, внимательно осматриваясь. Свет горел еще в двух избах. Ближняя была старинного покроя — огромный двухэтажный шестистенок. Другая на околице маленькая, скособоченная, светились лишь одним окошком. И что-то в той стороне Илье не понравилось.

Трескина не отставала, восторженно озирая окрестности. Отсюда открывался шикарный вид на Пинегу и светящуюся за излучиной реки деревню Пиринемь. Распогодилось, из-за облаков вынырнула шикарная полнокровная луна, залив окружающее пространство волшебным светом. Если бы не страшная суть предстоящего расследования, то так бы и застыть на месте, впитывая небесную красу. Разве такое в городе можно увидеть?

«Что на меня некась накатило?»

Вздрогнула Пелагея, ощутив нарастающую в себе непонятного рода силу.

— Не отставай, Поля! — не оборачиваясь, каким-то незнакомым доселе тоном приказал ей Семенов. Полицейский покряхтывал сзади, и девушка припустила за коллегой.

Их уже ждали, дверь в сени тут же открылась, и оттуда выскочил худощавый, невысокого роста мужчинка. Он тут же обвиняющим тоном заявил:

— Заждались вас! Человеку совсем худо! Можа лучше докторшу вызвать?

Иван Кузьмич вышел вперед:

— Не гони лошадей, Авакумов! Люди с области ехали. Случай непростой. Так что открывай ворота и показывай.

Хозяин от начальственного окрика гонор потерял, затем кивнул и пригласил гостей внутрь. Лишь Илья чуть отстал, что-то высматривая в стороне приткнувшегося на особь сарая. Затем опричник нахмурился и шагнул внутрь, привычно отряхнув ботинки стоящей около двери метелкой. Северному человеку, бывавшему в деревне, такое не кажется чем-то особенным. Кузьмич одобряюще кивнул и зашел последним.

Они прошли в большую комнату, где стояла огромная русская печь. Дом был построен по старинным лекалам, но уже в современное время разделен внутри перегородками. Стены оклеены обоями, потолок покрашен. Проводка новенькая, в люстре светодиодные лампы. Мебель также смахивала на Икеевскую. Лишь огромные плахи на полу вместо досок указывали на старинное происхождение здания. Авакумов с явным недоверием оглядел молодых специалистов. Иван Кузьмич его поторопил:

— Веди к жёнке, чего время терять.

— Ну, смотрите сами, — обреченно махнул рукой хозяин и кивнул в сторону маленькой комнаты, что находилась за печкой. С лежанки на происходящее с любопытством взирали две светлые головки. Мальчика и девочки лет семи-восьми, так похожих друг на друга.

Полицейский поторопил застывшую Трескину.

— Не стой столбом, куртку сымай и сумку тащи!

Пелагея обидчиво сжала губы, но подчинилась. Майор за ним не пошел, оставшись стоять у дверей. Девушка ожидала увидеть нечто старинное и странное. Но мебель и убранство в комнате были современными, на стене висел плоский телевизор, а на тумбочке лежал смартфон.

Трескина не сразу разглядела крепкую женщину среднего возраста, что пластом лежала на широкой кровати. Лицо бледное, светло-серые глаза испуганно светились, белокурые локоны растрепаны. Но ничего на первый взгляд сверхъестественного. Илья подошел к голове хозяйки, замысловато махнул рукой, что-то пробормотав, и началось. Женщина затряслась, её выгнуло, затем она закричала нечеловеческим, необычайно низким голосом:

— Ио! Ио! Ио! Не-ет! Не-ет! Натопи баньку! И-ы-ы-ы!

Опосля слов было уже не разобрать, и была ли это человеческая речь? Она выла, кричала и голосила. Такое впечатление, что как будто черти надрывали чрез чресла бедной женщины. Пелагея разом похолодела, если бы на ее спине росли волосы, то они стали дыбом. Только сейчас она заметила, что бедолага была крепко привязана к кровати. И в самом деле, такими выкрутасами она могла сделать себе больно.

— Что столбом стоишь? — толкнул девушку Илья. — Икота это, ныне чуешь?

Сейчас отчетливо стали слышны икающие звуки. Хозяйка малость успокоилась, но глаза лихорадочно горели, на лбу выступил пот.

— Что делать?

— Снимать штаны и бегать! — зло процедил архивариус. — Недавно икотку посадили. В жизнь бы не поверил сам, если б не увидел. Хотя ведь кино про них нам Марфа показывала. Еще годов семидесятых, когда последняя эпидемия пронеслась. Сотрудники мединститута по нашей просьбе сняли. Эй, хозяин?