Джунгли Вечного Сумрака (СИ) - Семенов Павел - Страница 6

Опыт сражения с прошлой такой же тварью не проходит даром. Кеша уже знает, где у нее уязвимые места. Вцепившись лапами в еще не успевшее понять, что происходит, существо, краборептилоид с размаху вгоняет свой клюв в глаз противнику.

— Так держать! — подбадриваю я. И с гордостью сообщаю, лежащему рядом, Ктулху. — Мой ученик!

Краказю присоединилась к жертве и отключила ее сознание. Но вот, чтобы взять над ней полный контроль и управлять, как своим телом, требуется время. Вот сейчас Ктулху проверяет и по очереди тестирует все системы подчиненного организма, хорошо ли они его слушаются.

А яростная схватка, тем временем, продолжается. И уже становится понятным, кто победит.

Через некоторое время, химероид стоит на груди поверженного врага. Он весь в крови. А в его клюве, гордо задранного к небесам, второй глаз жабо-паука.

— Красавчик! — искренне одобряю я.

Даже чуть не прослезился.

Жаль, что после смерти моба, Кеша не получил новый уровень. Видимо, ему требуется еще опыт. Ничего, набьем еще.

Проглотив глазное яблоко побежденного противника, химероид испускает громкий ликующий хриплый клич:

— Дрррако-о-он!

Но тут из кустов выпрыгивает новое существо, ранее мной не виденное. Стоит, такое, на нижних конечностях. В верхних сжимает копье. Ростом мне чуть выше пояса. Оно смотрит на Кешу, облизывается и заявляет:

— Жррать!

Мой питомец, заметив наглеца, брезгливо заявляет:

— Жжалкий парррадист!

И с яростью бросается на нового противника.

Ой, дура-а-ак!

Обезьянолюд юнец — 12 уровень.

Подражатель моего химероида без затей, как дубиной, трескает подбегающего Кешу по голове наконечником копья.

Хорошо так трескает. Мой питомец закатывает глаза, но упасть на травку не успевает, так как тут же оказывается схвачен обезянолюдом. Этот волосатый гуманоид-карлик с широкой выпирающей челюстью сразу вгрызается Кеше в шею, стараясь отгрызть его пернатую бестолковку.

Я аж опешиваю от такого. Потом, я офигиваю от этой картины еще больше, когда у обезьянолюда это не получается, и тот начинает с остервенением тянуть шею краборептилоида, отложив в сторону свое копье. В итоге голова Кеши полностью оказывается во рту странного моба, а тело снаружи, за которое и тянут волосатые руки. Мой питомец, к этому моменту, перестает подавать признаки жизни.

Обезьянолюд пыхтит, рычит, тянет, дергает химероида за лапы и хвост, но ничего не выходит. Он так увлечен этим занятием, что, даже, заметив меня, не перестает терзать моего питомца. Не нападает на новую цель и не убегает с добычей. Видимо, голод совсем одолел бедолагу.

Даже жалко его становится. Вот она, пища, прямо в руках, ешь — не хочу. Но не откусывается. Печаль.

Посмотрев немного на все это, я предлагаю свою помощь:

— У тебя ничего не получится. Но я могу помочь.

И подхожу ближе.

— Мжрать… — с птичьей головой во рту проговаривает моб.

Он ее, кстати, все это время еще и разжевать пытается.

— Жрать, жрать, — соглашаюсь я. — Тебе в этом деле зубы не помогут. Они не возьмут этого мутанта-рептилоида. Тут нужен аргумент посерьезнее. А у меня такой есть.

И я вытаскиваю свою секиру.

Обезьянолюд даже дергать и тянуть Кешу перестает на секунду. Замирает и смотрит на мое оружие. А потом, после утробного урчания желудка, снова продолжает попытки по разделки дичи.

За химероида не боюсь. Вряд ли своим ударом смогу ему навредить.

— Ты, главное, держи его покрепче и не дергай. А то промажу.

И с размаху опускаю лезвие своего оружия на голову противника, все так же стоящего и жующего голову моего питомца.

Секира втыкается прямо в лоб между глаз. Обезянолюд медленно сводит глаза к предмету в своей голове. А потом медленно и плавно оседает.

Обезьянолюд юнец 12 уровня погиб.

Блин! Опять Кеша опыт не получил.

К тому времени, как он оживает и приходит в себя Ктулху наконец-то берет под полный контроль своего носителя.

Теперь рядом стоит забавная тварюшка. Жаба с воротником из щупалец на паучьих лапах. Глаза у нее почему-то разбежались в разные стороны, потому вид у существа дико придурковатый.

— Ну и питомцы мне достались, — сокрушаясь, качаю головой. — Враги умрут раньше, чем вы до них доберетесь.

— Шквашш! — выдает Ктулху, через пасть жабы-паука.

— Дррракон! — подтверждает Кеша.

Окончание «от смеха» придерживаю. Вдруг это подорвет их моральный дух. Кроме него, на данный момент, я достоинств у этой команды не вижу.

Из зарослей раздается приближающийся шум. И оттуда к нам выбирается еще тройка обезянолюдов.

— Жрать! Жрать! Жрать! — хором кричат они, тыча копьями в нашу сторону.

— Жрррать? — испугано Кеша.

Ретироваться я ему не даю, ногой придавливая ему хвост. Надолго его боевого настроя, после моей мотивирующей работы, не хватило.

— Смотри-ка, твои братья по разуму! Ну, чего ждешь? Давай, иди к ним! — предлагаю питомцу. — Может, договориться сможешь.

— Не-а! — бешено мотает он головой из стороны в сторону.

— Ах, ты сыкливый тупоноид!

Зря только хвалил, когда он сражался с будущим носителем Ктулху.

В этот момент троица бросается на нас.

Где-то в Джунглях Вечного Сумрака.

Огромная толпа обезьянолюдов разных возрастов и сословий радуется и громко скандирует:

— Жрать! Жрать! Жрать!

У них сегодня праздник. Шаман племени через свои ритуалы сумел почуять, что в их охотничьи угодья пожаловала добыча уровнем ниже, чем у самых младших соплеменников. А это легкая добыча. Плюс, она очень редкая. Оттого очень ценимая. И вкусная. Ведь, разумные очень не часто забредают в эти джунгли.

Еще реже кому-то из племени удается добраться до их нежного мяса, так как другие хищники, что тут обитают, оказываются быстрее. А местная фауна намного сильнее даже таких великих воинов, как обезьянолюды. Но воины племени часто побеждают ее представителей. Правда, когда наваливаются толпой. Но побеждают же. Значит они великие и сильные. И разумные должны быть пойманы ими. И съедены тоже только ими.

А потому — вперед!

Вождь обезьянолюдов вскидывает руки вверх, объявляя начало охоты. После чего, команды охотников и воинов разбегаются в разные стороны на поиски двух групп разумных. В своих видениях шаман различил, что одна из них состоит из трех прямоходящих гуманоидов и пары зверушек. А вторая всего из одного прямоходящего и двух небольших существ.

Главное, добраться до редких деликатесов первыми.

Троица обезьянолюдов юнцов бросается на нас кучно, немного мешая друг другу, и вопя:

— Жрать!

Ну, а я что? Я пинаю Кешу.

А Кеша что?

А Кеша летит гордой… Хотел сказать птицей, да только это нифига не так. Он летит кривой, корявой и, растопырившей свои крабьи лапы, зюквой. Но, по-моему, он даже умудряется помогать телу планировать в воздухе с помощью хвоста. Так как попадает не просто в голову ближайшему противнику, а клювом точно в глаз. Ну, или я такой меткий футболист.

Да, чего скромничать⁈ Конечно, это я такой крутой!

— Ааа! — вопит теперь уже одноглазый полуобезьяний карлик.

Двое его сородичей не обращают на это внимания. Отталкивают орущего, чтобы не мешал, и бегут на нас.

Следующим на своего противника спешит грозный Ктулху. Спешит потому, что я его тоже бросаю. На этот раз рукой.

Первый из двойки обезьянолюдов радуется моему броску.

— Жрать квакша! — радостно кричит он.

А через мгновение вопит не очень радостно:

— Больно, квакша! Больно!

Чем меня немного радует, так как эти коротышки, оказывается, знают не только слово «жрать».