Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные - Журавлёв Андрей Юрьевич - Страница 26

Со временем существования этой пары суперхищников как раз совпала бурная эволюция усатых китов, которые старались уйти из-под двойного пресса, заняв самую крупную размерную категорию из всех возможных.

Итак, по размеру позвонков и других костей ясно, что мегалодон предпочитал охотиться на относительно небольших (от 2,5 до 7 м длиной) китов, которых заглатывал в два-три укуса. Его повседневные жертвы превосходили размером тех, что выбирает ББА. Мегалодон не был падальщиком, хотя всплывшими раздувшимися тушами, вероятно, не брезговал, подобно все той же ББА. Нападению на живые объекты есть еще одно свидетельство – соотношение стабильных (нерадиоактивных) изотопов кальция (⁴⁴Са/⁴²Са) в энамелоиде. Чем выше положение хищника в пищевой пирамиде, тем сильнее из-за фракционирования изотопов в организме отклоняется в отрицательную сторону соотношение этих изотопов от такового морской воды. У мегалодона это значение аномально низкое даже в сравнении с ББА. Конечно, сопоставление проводится по образцам, взятым из одного слоя и представляющим остатки единого сообщества. В нем мегалодон занимал место хищника пятого уровня. Следует отметить: для того чтобы данный показатель изменялся в строго определенном направлении, хищник должен заглатывать куски жертвы с костями и зубами – надежным источником кальция в диете.

Другой важный индикатор места в трофической цепи – соотношение стабильных изотопов азота (¹⁵N/¹⁴N), добытых из коллагена, заключенного в очень устойчивом энамелоиде. Ведь чем дальше уводит нас эта цепочка, тем больше «тяжелеет» органическое вещество, насыщаясь ¹⁵N. Аномально высокое соотношение этих изотопов у мегаакулы (22,9 ± 4‰) свидетельствует не только о ее положении на самой вершине пищевой пирамиды, но и о том, что она часто ела себе подобных. Причем не акул вообще, а именно своих соплеменников. Получился этакий тупорылый (с учетом внешнего вида) каннибал – увы, далеко не последний в череде позвоночных существ. Наконец, если к этой «гомеопатической» геохимии добавить изотопию цинка (⁶⁶Zn/⁶⁴Zn), то снова обнаружим явные отличия состава энамелоида мегалодона от такового ББА. Данный металл является одним из стимуляторов биоминерализации костной ткани, животные используют в этом процессе более легкий его изотоп, и, как результат, суперхищники «облегчаются» по этому показателю. И мегалодон снова оказывается на недосягаемых даже для ББА трофических вершинах…

Интересно, что ББА и некоторые другие сельдевые акулы обладают определенной теплокровностью в широком смысле: при длительном заплыве постоянная работа медленно сокращающихся мышечных волокон в красной, насыщенной кислородом мускулатуре вырабатывает тепло. Этот тепло не расходуется впустую – на повышение температуры Мирового океана, а с кровотоком по венам направляется на обогрев мозга (включая глаза), улучшая работу этого важного органа. Теплыми также все время остаются органы пищеварения – чтобы пища быстрее усваивалась. Разветвленная сеть сближенных вен и артерий позволяет поддерживать в кровотоке повышенную температуру (у ББА она составляет 26 ℃). Это явление называется красномышечной или частичной эндотермией и встречается также у самых быстрых костистых рыб – тунца, марлина, меч-рыбы. (Есть и полное исключение из правила – красноперый опах: он по-настоящему эндотермный, но вырабатывает и распределяет тепло совсем не так, как птицы и млекопитающие.)

Что, если и мегалодон был теплокровным, по крайней мере частично? Тогда ведь некоторые коэффициенты, использованные при вычислениях его физических возможностей, окажутся неверными. И вопрос этот совсем не праздный. Скажем, взрывная скорость на короткой дистанции, будь мегалодон холоднокровным, не превышала бы 6,7–7,9 км/ч, но при условии его теплокровности могла достигать 30,6–37,2 км/ч (как у современных косаток).

Скоростной режим для холоднокровных мегалодон все-таки не превышал. На это указывает еще одна совсем маленькая деталь – чешуя. Из куска породы (объемом 1800 см³) с большими зубами можно извлечь свыше полутысячи зубчатых дентиновых чешуек 0,8–1,5 мм длиной каждая. Когда-то эти микротрезубцы торчали из кожи гиганта. Чешуйки несли продольные кили, которые, конечно, снижали лобовое сопротивление, но, с учетом их небольшой частоты, не очень сильно. Именно эти мельчайшие детали огромной акулы подсказывают, что в дальние путешествия она отправлялась на «малых оборотах двигателя» – в пределах 5 км/ч.

Похоже, что мегалодон действительно мог поддерживать свою собственную температуру тела. В его фосфатных зубах надежно запечаталось первичное соотношение стабильных изотопов кислорода (¹⁸О/¹⁶О). Это соотношение зависит от температуры тела и у теплокровных животных почти не меняется, когда они путешествуют из тропических областей планеты в умеренные и обратно. Вот и в зубах мегалодона, собранных на разных широтах, этот показатель не сильно различается, тогда как изотопный состав этих же скелетных элементов у других рыб из тех же отложений заметно разнится. Уточняют средние показатели температуры «по палате» данные о редких связках в зубных минералах (¹³С и ¹⁸О), которых тем меньше, чем выше температура тела. Получается, что мегалодон нагревался сильнее, чем ББА (23 ± 4 ℃), но не до такой степени, как киты (32 ± 5 ℃). (На заметку авторам фантастических триллеров: мегалодонов нужно выслеживать с тепловизором – по большим «горящим» глазам. Фильмов, где эта акула выступает главным героем, скоро уже десяток наберется. Правда, фантастическое в них только то, что все они фантастически тупые.)

При длительных переходах включался экономичный режим: на крейсерской (маршевой) скорости 5 км/ч мегалодон мог преодолеть свыше 7500 км. (Этой скорости, кстати, более чем достаточно, чтобы работала таранная вентиляция и вода из открытого рта свободно проходила сквозь усиленные жаберные мембраны.) Вот только нужны ли ему были столь дальние круизы? Вполне возможно: мегалодон «отводил» детей в ясли. Так поступают и крупные современные живородящие акулы – ББА, тигровая и гигантская акула-молот. К моменту родов самки отправляются в дальнее путешествие куда-нибудь к островам, где теплая вода, небольшие глубины, вдоволь «детского питания» – мелкой рыбешки и не слишком много хищников. Ясли мегалодона обнаружены в Северной Атлантике (Южная Каролина) и в проливе, соединявшем Карибское море с Тихим океаном (Панама). Выделяются эти места по обилию и размеру зубов мегалодона: их много, но высота зуба остается в пределах 1,6–7,2 см. Соответственно, рождались мальки 2-метровыми (ББА вынашивает 1,5-метровых эмбрионов) и вырастали до 8 м. Гигантизм, частичная эндотермия и живорождение – три взаимосвязанных явления у больших акул. Без внутриутробного развития крупных эмбрионов, тоже весьма энергозатратного процесса, огромной акула не вырастет…

Тяжелая акула, больше похожая на дирижабль, чем на рыбу, с зарубцевавшимися на грудных плавниках ранами, оставленными ухажером, опустилась на белый тонкий песок вблизи ярко расцвеченного губками, жаберными венчиками кольчатых червей и мелкими рыбами рифа. Из ее чрева одна за другой на свет выскользнул десяток рыбок с раздувшимися животами: они неплохо отъелись на своих братьях и сестрах, не столь быстро превращавшихся из икры в зародыши, пока их мама везла малышей в своем брюхе до теплого мелководного пролива. Двухметровые зубастики мгновенно заметили рифовое многоцветье и, подгоняемые любопытством и чувством голода, устремились во взрослую жизнь. Они были готовы нападать и сопротивляться…

Глава 10

В ожидании Гого. Гогонас

История латимерии, поимка которой в 1938 г. на юго-западе Индийского океана потрясла научный мир не меньше, чем если бы где-нибудь в дебрях Конго увидели живого игуанодона или птеродактиля, известна многим. Об этом удивительном событии можно узнать, например, из трех замечательных книг[14]. Равноправные авторы этой сенсации – куратор скромного музея в Ист-Лондоне (ЮАР) Марджори Куртене-Латимер, любознательный и отважный капитан траулера Хендрик Госен и преподаватель химии из Университетcкого колледжа Родса в Грейамстауне (но в душе ихтиолог) Джон Смит. Именно он впоследствии станет автором научного описания удивительной рыбы, заплывшей в наше время прямо из мезозойских вод, и напишет книгу, переведенную на многие языки, в том числе на русский. Статья так и называлась – «Живая рыба мезозойского образа» – и предварялась крылатой фразой античного ученого Плиния Старшего: «Из Африки всегда что-то новое»[15]. Мисс Латимер была заслуженно увековечена в родовом имени самой удивительной рыбы на свете, а речка Чалумна, к устью которой вблизи портового городка Ист-Лондона заплыл тот самый целакант, чтобы угодить в трал капитана Госена, – в видовом (Latimeria chalumnae).