Октоберленд - Аттанасио Альфред Анджело - Страница 24

Поч отцепил кварц и приложил к глазу Чарма у себя на плече. В эбеновом пространстве глаза Чарма он увидел, кто подслушивает: чиновник двора с длинным лицом и в высокой шляпе, украшенной наговорными камнями, как пирог цукатами. Определив его, Поч прицепил кварцевую подвеску к жезлу силы колдовской проволокой и провел жезлом над собой и Шаи Малиа, опуская завесу молчания. Кварц подвески снова затуманился.

— Теперь он нас не слышит. — Голос его звучал глухо в ватном окружении Чарма. — Это был астрософ.

— Разумеется. — Шаи Малиа лукаво улыбнулась. — Я его позвала в зал, чтобы он нас обвенчал. И он, наверное, интересуется, куда мы девались. Я думаю, ты не возражаешь.

— Не возражаю? — Поч заморгал удивленно и притянул ее к себе. — Я так давно этого желал! Не могу поверить, что ты сама это устроила.

Она прижалась к нему щекой.

— Я же сказала, что выйду за тебя, когда ты станешь маркграфом.

— Но разве ты не хочешь большой церемонии? — Поч отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Можем устроить что-нибудь получше астрософа. Пусть нас обвенчает чародей. Да можно даже мастера-чародея с Календаря Очей позвать!

— Нет, Поч, нет. — Она отвела его длинные рыжие волосы назад, открывая лицо. — Подумай о Милых. Им нужна наша забота, а пышная церемония нас только отвлечет. Астрософ вполне годится.

Поч кивнул, и недовольная гримаса озабоченности сменила на его лице сонливость.

— Милые — откуда они? Как ты их нашла? И что — что конкретно можем мы для них сделать?

— Защитить их, Поч! — Пораженная его вопросом, она отодвинула голову от него. — Они же такие маленькие, такие деликатные. А родом они из-за Края Мира. Крошки-эльфы из сада Безымянных.

— Из-за Края Мира, из короны Извечной Звезды. — Поч произносил это вслух, смиренный благоговением. — Они из другого времени, другого уровня бытия. Неудивительно, что они так поражают нас красотой. Как ты их нашла?

— Случайно, любимый. — Она сияла готовностью поделиться своим открытием. — Они забрались на Ткань Небес.

— Брр! Противное место. — Поч передернулся. — Они из сада попали в самое неприятное место Ирта. Их там могли сожрать призраки.

— Могли, но я услышала их во сне, когда была с тобой на Гнилом Болоте.

— Почему ты мне тогда не сказала?

Она наклонила голову в ответ на столь глупый вопрос.

— И что бы ты тогда мог для них сделать? Ты был всего лишь хранителем. А теперь — теперь ты маркграф. У нас есть замок, город, и весь Илвр, который может встать на их защиту.

— Да. — Он прижал ее теснее, исполненный той же решимостью. — Крошки-эльфы пришли на Ирт строить волшебные комнаты в опасное время. Им нужна наша защита и наша поддержка. Ты понимаешь, Шаи? Они наши дети!

Пройдя свадебный обряд, Поч сидел в зале аудиенций с Овери Скарн. Тучная женщина устроилась рядом с резным креслом маркграфа на скамье слушателя — узкой доске, нарочно сделанной неудобной, чтобы просители не задерживались надолго. Они болтали, а просторный зал кипел суетой — танцовщицы с лентами, жонглеры с горящими факелами, представители лесопилок, купцы и их семьи, — вся публика, постоянно толкущаяся в зале аудиенций и неожиданно оказавшаяся на бракосочетании маркграфа.

Шаи Малиа ушла сразу после обряда, сообщив мужу, что собирается заглянуть к Милым. Он хотел бы пойти с нею, но Овери Скарн было необходимо немедленно распорядиться насчет своей инвестиционной компании, чтобы начать лесоповал в таких масштабах, которых никогда бы не допустила маркграфиня. Пока они с Почем обсуждали подробности, Шаи Малиа отступила в темную нишу, освещенную единственным горящим фонарем. Там ее ждала высокая худая фигура — мужчина в плаще, с ястребиным профилем и бусинками черных глаз.

— Вы Н’драто? — Сквозь газ вуалей Шаи Малиа увидела легкий кивок и тяжелый взгляд. — Подтверди.

Шершавый голос человека произнес слова, которые сообщили Шаи Малиа в Доме Убийц:

— Чтобы стереть память, я целую тебя в лоб.

В качестве платы она предложила Дому Убийц одну пятую от всех доходов лесных концессий Илвра за пять тысяч дней. Крутая цена даже за искусство наемного убийцы, но необходимость задачи оправдывала затраты.

— Я санкционирую перевод средств, как только у меня будут доказательства успеха вашей работы.

— У вас есть то, что я требовал? — Н’драто протянул руку в шелковой перчатке, такой тугой, что она казалась нарисованной на коже.

— Думаю, этого должно быть достаточно. — Шаи Малиа положила ему на ладонь фарфоровую коробочку не больше ногтя. — Я сама собрала это с ее подушки.

Н’драто отступил в текучую тень дымного фонаря и безмолвно исчез. Мгновение спустя Шаи Малиа шагнула вперед посмотреть, куда девался убийца, и увидела коробочку в нише перед нефритовой статуей Богини. Крышка была снята, прядь волос исчезла.

Волосинки были связаны в амулет-искатель. Как и подозревала жена маркграфа, искатель показал, что Джиоти Одол находится в пределах города. Н’драто вышел из замка через служебный вход, вернувшись в заросшую крапивой канаву, откуда и появился. Сняв с изгороди фольговые пластины, рефлекторы Чарма, которыми он обманул сторожевые амулеты, Н’драто накинул их на плечи.

Обвешанный пластинами как мантией, он зашагал вниз с холма, где стоял замок, и слился с сумерками, заполненными светом планетной пыли и звездных скоплений, льющимся сквозь густые кроны. Следуя указаниям амулета, он двинулся по склонам парковых холмов за замком. На ходу он сложил фольговые пластины, и силуэт его потускнел, посерел, стал как дуновение ветра на лужайках.

Избегая конусов оранжевого света ламп, он вошел в редкую рощу над дорожками замка. Вскоре он миновал стелу и обелиск каменного мемориала, где были написаны имена погибших родственников маркграфа, мертвецов, в честь которых воздвиглись из руин эти дома и улицы. Он вполне понимал, что его наняли уничтожить половину того, что осталось от этой когда-то почитаемой семьи.

Вдоль мостовых, обсаженных пламенными деревьями, он спустился с высот замка, переходя улицу лишь тогда, когда черная пелена бегущих облаков закрывала горящие луны в паутине звездных дымов. Люди бродили группами по бульварам и болтали на углах улиц, но никто его не заметил.

Искатель вел его между домами, вздымающимися в ночь беспорядочными искривленными бастионами. Он покинул элегантные высоты и спустился в бедные окраины города за линией деревьев.

Мощеная дорога кончилась, и лишь узкие песчаные дорожки вились среди ребристых складов, лесопилок и сараев. Лесорубы и пильщики, направлявшиеся к себе в бараки или в шумную пивную, вылезали из джунглей в неясный свет фонарей на шестах.

Возле припаркованных трейлеров с гигантскими грязными колесами сидели водители, выставив ноги в сапогах на дерево контейнеров, и охраняли дневную добычу от браконьеров, а их напарники тащили из пивнушки еду и выпивку. Никто из сторожей не заметил крадущуюся фигуру Н’драто. Он прошел между ними, за их спинами — быстрая черная рябь, едва заметная глазу, мелькнула и ушла.

Джиоти он нашел за пивной, под окном с жестяным подоконником и ржавой рамой. Одетая в штаны из оленьей шкуры, сапоги и порванный передник без амулетов, она выглядела обычной работягой. Склонив голову, она грызла кусок хлеба и не увидела, как Н’драто присел на штабель старого потускневшего кирпича.

Он соразмерял свое продвижение с шумными выкриками из пивной, беззвучно скользя среди ржавых мусорных ящиков. Узкий проход привел его к Джиоти, и он, подходя ближе, вытащил клинок. На миг он остановился осмотреться, где ее охрана.

Никого не увидев, он ощутил тень сомнения, миг тревоги, потому что он знал: Дом Убийц назначил Нетте защищать последнюю представительницу Дома Одол. Раньше, чем сомнение могло бы его сковать, рука отошла назад и быстро повернулась, направляя черный клинок в незащищенное горло Джиоти.

Из мусорного ящика выскочила рука в перчатке, сбив ему удар. Нож клацнул по жестяной панели над головой Джиоти — она вскочила и увидела, как Нетте встает из мусорного ящика и толкает какую-то темную фигуру к другому. На миг они сцепились, потом тень вывернулась и исчезла в полумраке трейлеров.