Агент Их Величеств, Часть первая (СИ) - Александров Александр - Страница 36

- Люди смогут покинуть Город!! Они смогут уйти, когда захотят! Они будут знать, что это возможно! Их память...

- Не слово.

- Они даже могут... что? – Арлекин, казалось, подавился; он тяжело хватал ртом воздух, и выпученными глазами глядел на следователя так, словно тот внезапно превратился в одно из Всесопряжённых Могуществ. – Что вы сказали, простите?

- Не слово. Клятву. – Фигаро выпустил из руки афишу, и она с лёгким шелестом спланировала на пол. – Вы дадите мне Великую Клятву на своём Имени, или я вышвырну вас за пределы этого мира. Но для начала... Хашфаламет Антаксис фха!

Барьер Звезды Ангазара в последний раз вспыхнул, и исчез.

- Ф-ф-ф-ф-фу ты, чёрт! – Следователь витиевато выругался и сплюнул прямо на пол; его трясло. – Ещё немного, и проклятая Звезда выжгла бы мне все кишки. Пожалуй, привязка Именем будет получше.

- Что ж сразу не привязали? – буркнул Арлекин. – Он старался не смотреть на Фигаро; было видно, что недавние события стали для Другого сильным ударом. – Чего ждали?

- Не был уверен, – просто сказал следователь и захихикал. – Ох, мать же моя женщина, всё же, это был риск, большой риск. Я и не подумал, что вы можете заблокировать все эфирные каналы ещё до того, как попадёте в ловушку. В следующий раз обещаю не выделываться, а сразу звонить начальству – ну его к бесу такие пироги... А скажите, хватило бы у меня силёнок вышибить вас за дверь даже без Имени? Если бы припекло?

- Да, – простонал Арлекин, – хватило бы... Чёрные Звёзды и их слизь, как же это мерзко: не иметь возможности солгать! Но вы бы, наверное, умерли. Заклятье Высшего Тоннеля несложное, но оно требует много сил. А вы не магистр... Почему? Почему вы меня не развоплотили? Имя вы знаете, заклятье тоже...

- Я бы мог, конечно. – Фигаро обессилено бухнулся в кресло и дрожащими руками налил себе полный стакан коньяку. – Но что бы это дало в краткосрочной перспективе? Вы бы не погибли, а просто временно покинули этот мир, отправившись в этот свой Предел Радуг, или откуда вы там выползли. Но вы бы вернулись. Поднакопили сил, нашли слабое место в ткани Сфер, и вернулись. Опять кровавые жертвы, опять вся эта свистопляска по новой, но, – следователь, матюгнувшись, выхлебал коньяк как газировку, – за одним исключением: вы бы стали умнее. И второй раз уже бы так не подставились. Хрен бы вас кто тогда нашёл, разве что случайно.

- Это правда. – Розовый Арлекин печально вздохнул. – Вы, конечно, сильно утрируете: не так-то просто попасть в ваш мир существу вроде меня. Но выводы я бы сделал. Поднакопил сил, поиграл с реальностью, проник бы, для начала, в человеческие сны, разведал обстановку... Но, кстати, вы кое-что упускаете, когда говорите про «краткосрочные перспективы». Например, то, что все, кого я сберёг от смерти, немедленно откинули бы копыта. В основном, старики, конечно... ну, и городской голова, но есть тут и пара совсем юных душ, чей час уже давно пришёл, и только я удерживаю их в этом мире.

- Да нет, об этом я, как раз, тоже подумал. И, признаться, если бы не этот фактор – фактор человеческих жизней – я бы выставил вас за дверь.

- Только ли этот? – Другой грузно рухнул на маленький диванчик в углу. Теперь стало заметно, насколько Арлекин, всё-таки, выше среднего человека: Фигаро, например, встань он рядом, буквально дышал бы Антаксису в пояс. – Или было что-то ещё?

- Ну... Вам это... налить? У меня здесь коньяк.

- Что? А, благодарю покорно, но я не могу употреблять алкоголь. Только позитивные эмоции от этой процедуры, когда употребляет кто-то другой. Но стараюсь не увлекаться.

- Правильно, – Фигаро одобрительно кивнул, – берегите здоровье. Оно вам ещё понадобится, потому что если вы согласитесь принести клятву, то вы тут застрянете надолго... Что же до вашего вопроса, то... Вы слышали о Жераре Фламеле?

- Нет. Это кто?

- Алхимик. Причём не просто алхимик, а из плеяды великих алхимиков, вроде Магнуса Дефо или Седрика Бруне. Фламель жил в Испании около ста лет назад. Он основал знаменитую на весь мир «Школу Тонких Искусств» имени себя любимого, открыл несколько новых алхимических оснований, солей и первоэлементов, написал сотни прекрасных книг, многие из которых используются для обучения по сей день, а также спас невероятное количество больных и умирающих.

- Великий человек. Прямо подвижник науки.

- Угу. Вот только Фламель также создал печально знаменитое наркотизирующее средство – «синюю пыль», от которой сейчас страдают все страны на всех континентах. Кроме шуток: «пыль» нюхают даже на исследовательских станциях в Антарктиде, настолько эта зараза популярна. А теперь скажите мне: стал бы мир лучше, если бы Фламеля задушили в колыбели?

- Не знаю. – Арлекин дёрнул плечом. – Тут начинаются калькуляции, в которых участвуют человеческие жизни, а я в них не силён. Для меня лично ценнее тот, кто более счастлив, но вряд ли моя личная пищевая математика может иметь общемировое приложение.

- Вот именно. – Фигаро налил себе ещё коньяку, достал трубку и принялся яростно пихать в неё табак. – Если бы все художники, писатели, великие артисты и знаменитые учёные были эдакими маленькими херувимчиками питающимися овсянкой, мир был бы, наверно, куда более приятным местом. Но он устроен иначе. Седрик Бруне, Фламель, Мерлин Первый, Аманда Раш, Виктор Крейн... потом этот… как его... ну, художник, который написал «Великое снисхождение»...

- Столыпин?

- Да, точно. А дебошир и пьяница Кен Моуди? Великий писатель! Прекрасный! А Дюруа? Можно ли представить себе мир без его скульптур? А Чайковский? А... Да к чёрту имена, вы понимаете, что я хочу сказать.

Следователь, наконец, закурил, глубоко затянулся, выпустил из ноздрей такое облако дыма, которому позавидовал бы и паровоз, и отхлебнул из стакана.

- Кто я такой, чтобы разрушать ваш Город? Я просто следователь ДДД. Ну, хорошо, я не просто следователь, но суть от этого не меняется: моя задача – предотвращать смерти и разрушения. Не карать за то, чего уже не вернуть, за то, что уже никак не исправить. Вот я и предотвращу.

- А, эта ваша клятва. – Лицо Другого стало кислым. – Да, помню, и заранее согласен... Хотя погодите. Может, вы там такого понапишете, что уж лучше выгоняйте меня отсюда нафиг.

- Ну, это вам решать. – Фигаро пожал плечами. – Но пунктов там не особо много. И первый из них такой: вы никогда больше не причините вреда ни одному человеку в этом мире. Вы никого не убьёте, не покалечите и не отправите в кому до конца его дней. Ясно?

- Куда уж яснее.

- Однако, – Следователь поднял палец, – вы можете отступить от Пункта Номер Один в том случае, если опасность будет угрожать жителям города от агрессивно настроенного Другого существа, а также если я по какой-либо причине временно освобожу вас от необходимости его придерживаться.

- Да, но если...

- Далее, – Фигаро бесцеремонно прервал Арлекина, – вы никого не станете удерживать в своём Городе против его воли, и не будете блокировать в сознании его жителей саму идею возможности этот Город покинуть. Вы также не будете придавать этой идее никаких эмоциональных подтекстов, вроде «я могу уехать, но зачем, ведь здесь так здорово, а весь остальной мир – помойная яма». Жители вашего Рая должны решать сами. Точка.

Арлекин только покачал головой.

- Пункт номер три, – голос следователя немного смягчился, – если вы по каким-то личным соображениям захотите покинуть наш мир, вы вправе это сделать. Я не собираюсь переворачивать вашу идиллию с ног на голову и превращать теперь уже вас в заложника собственного творения. Построенный вами Город прекрасен, но Рай не создаётся из-под палки. Так что если захотите – уходите к себе в Радужный Предел, или откуда там вы родом. На здоровье.

- О... – Антаксис выглядел слегка обескураженным, – о... Не думаю, что такая мысль пришла бы мне в голову, но... За саму возможность – спасибо. Я это запомню, господин Фигаро.

- Ну вас к чёрту. Из ваших уст это звучит слишком зловеще... И последнее – видите, я же говорил, что пунктов в клятве немного? – вы в любой момент предстанете передо мной по первому моему требованию, если я решу вызвать вас силой вашего Имени. И я в любой момент смогу изменить либо дополнить условия вашей Клятвы, если мне этого захочется, за исключением пункта номер три.