Агент Их Величеств, Часть первая (СИ) - Александров Александр - Страница 11

- Вопрос в том, Фигаро, – глаза Ноктуса загадочно блеснули в полумраке, – что подразумевать под словом «преуспеть». Моя задача как вашего куратора, с одной стороны, не дать вам убиться на первом же задании, а, с другой, предоставить вам возможность познакомиться с чем-то действительно необычным. Не с прямой угрозой, коей является, скажем, Демон-Сублиматор, не с мелкой помехой вроде домового, а с чем-то загадочным, трудноуловимым и непредсказуемым... Кстати, хочу сразу заметить, что ни один агент Отдела во время своей командировки в Серебряную Пагоду не пострадал.

- И на том спасибо. И, всё-таки, что же такого уникального в этой Пагоде? Ну, кроме цен?

- А, тоже заметили?.. Мда... Так вот, Фигаро, вам загадка: как вы думаете, сколько преступлений – я имею в виду любые преступления, начиная с убийств и заканчивая мелким хулиганством – зарегистрировала жандармерия Серебряной Пагоды за прошлый год?

- Хм... – следователь нахмурился, – да откуда ж я знаю? Мне что, назвать произвольное число от нуля до... сколько, говорите, народу там проживает в этом городишке?

- Фигаро, – голос куратора был бесконечно терпелив, – хорошо заданный вопрос уже содержит в себе половину ответа. Вы не в состоянии угадать неизвестное вам число в таком большом диапазоне – точнее, шанс этого исчезающе мал – следовательно, я говорю о неких экстремальных значениях, на которые стоит обратить внимание. Таковых всего два: либо каждый из горожан кого-то убил, ограбил или изнасиловал, либо...

- Вы хотите сказать, – Фигаро фыркнул, – что местная жандармерия вообще никого не задерживает? Тогда это место должно быть просто раем для преступников. Тут что, подпольные цеха, в которых алхимики днями и ночами варят «синюю пыль»?

- Не совсем. – Ноктус прикрыл глаза и пыхнул сигаретой, выпустив дым через ноздри. – Я имею в виду, что жители Серебряной Пагоды не совершают преступлений. Вообще.

- Простите, но я чего-то не понимаю. В городе, где живёт пять тысяч человек, не может не совершаться никаких преступлений. Значит, жандармерия просто насквозь коррумпирована, да и всё. Ну, или некомпетентна.

- Фигаро, вы думаете, мы тут, в Отделе, все идиоты? – Ноктус зевнул так, что сигарета едва не отклеилась у него от губы. – Местный жандарм, равно как и оба его заместителя чисты как воды Байкала. Дело не в этом. Здесь просто никто не нарушает закон. Никто не убивает, не крадёт, не устраивает драк. Никто не пытается свистнуть у приезжего кошелёк. Никто не мучает кошек и собак. Никто не мусорит в общественных местах. Не топчет газоны. Не глушит рыбу динамитом. Не...

- Так, стоп, стоп! – Фигаро резко вскинул руки, едва не перевернув пепельницу. – Одну минуточку! Здесь есть ткацкая фабрика. Так?

- Верно.

- Сколько в городе питейных заведений?

- Семь. Это если считать только зарегистрированные ресторации.

- Сколько борделей?

- Два. Сказать адреса?

- Спасибо. Понадобится – сам найду. Сколько в городе жандармов?

- Трое. Начальник жандармерии Абрахам Ашер, и два его помощника.

- Вы хотите сказать, – Фигаро говорил медленно, чеканя каждое слово, – что в городе, где добрая треть жителей наверняка – заводские работяги, и где полно злачных мест, никто не устраивает поножовщин? Кабацких драк? Что здесь нет медвежатников и форточников? И на весь город – всего три жандарма? Да это же невозможно. Не маловероятно, а просто невозможно.

- Именно. – Ноктус сладко улыбнулся, буквально расплывшись в кресле. – Я рад, что до вас это так быстро дошло. Теперь вы понимаете, почему в Особом отделе Серебряная Пагода считается аномалией третьего класса?

- А что говорят жандармы?

- Они привыкли. Ашер, местный главжандарм, вообще приписывает местные тихие нравы исключительно своим собственным заслугам. Говорит, мол, ещё его папенька держал город в железном кулаке, и теперь супостаты за версту... ну, и так далее. Он с его доблестными помощниками занимается всякими геройствами: снимает котиков с деревьев, переводит старушек через улицу, торжественно открывает общественные клозеты... Короче, к нему вопросов и претензий нет. Дело в чём-то другом.

- Так-с. – Фигаро несколько раз пыхнул трубкой, погрузившись в размышления. – А, может, дело в составе местной воды? Ну, там, какая-нибудь примесь...

- Хорошо! – Ноктус тихонько зааплодировал. – Замечательно! Это было нашей первой теорией. Могу вас уверить: алхимики Отдела проверили и местную воду, и местную еду, и даже воздух вывозили отсюда в специальных баллонах. Никаких особых примесей в них нет, и никакого специфического действия на высшую нервную деятельность они не оказывают. Но ход ваших мыслей мне нравится. Думаете как агент.

- Ну ладно, а эфирные аномалии? Нечто, оказывающее псионическое действие на всех, кто попадает в его поле действия? Какая-нибудь эдакая эфирная штука, которая подавляет агрессию?

- Опять-таки, замечательно. Год назад в этих горах работала почти сотня наших специалистов... Святый Эфир, как же, всё-таки, прекрасно, что чиновнику моего уровня не нужно ни перед кем отчитываться! Вот будь я инквизитором, я бы никогда не получил ни санкций на подобную операцию, ни, тем более, ресурсов. А тут – щёлк! – и готово. Волшебство отсутствия бюрократии. Но нет. Ни черта наши метафизики здесь не нашли. Да, есть несколько Мест силы, да, имеются в наличии зачарованные поляны, древние гроты в которых спит всякая нечисть, но нет ничего, что оказывало бы на людей псионическое воздействие.

- Ну а собственно псионики что говорят? – не сдавался следователь. – Вот только не надо мне рассказывать, что у вас в штате нет ни одного псионика. Я имею в виду, не колдуна, а псионика от рождения.

- Есть, – спокойно кивнул куратор, – и да, мы его сюда отправляли. Вот что он сказал – цитирую почти дословно – «тут, без сомнения, очень умиротворяющий психический фон, но я не могу сказать, где находится его источник, или даже, что таковой вообще имеется». Во как, представляете? Вроде и что-то такое сказал, но, по сути, ничего вообще. Хотите знать, сколько он получает в год?

- Не хочу. Скажите спасибо, что он работает на вас, а не шляется где попало.

- Это верно, – признал Ноктус, – это вы метко подметили. В общем, общую суть я до вас, надеюсь, донёс. А дальше сами. Понадобится – мы продлим вашу командировку на неделю, или даже на месяц. Окажется, что местное кладбище некротически активное. Хотите, мы вам туда даже некрота завезём? Настоящего реаниманта?

- Да ну вас к чертям. Моя задача, как я понимаю, держать нос по ветру, и попытаться что-то разнюхать. Эфирные аномалии, алхимические примеси в воде и псиоников искать бесполезно, поэтому стоит сосредоточиться на чём-нибудь другом. Так?

- Совершенно верно. Связь по обычным каналам; просто подавайте знак, что с вами всё в порядке. Напрямую, через шар – только если случиться что-то совсем уж из ряда вон. – Куратор усмехнулся и стряхнул сигаретный пепел себе на колени. – Удачи, Фигаро. И постарайтесь получить удовольствие. Воспринимайте это как отпуск.

Картинка затрепетала, замерцала, и шар погас. Канал связи закрылся.

Фигаро погасил свечу, открыл балконные двери и оба окна, впуская в комнату поток солнечного света и свежего воздуха, сел в кресло и, подперев подбородок кулаком, задумался.

Впервые за всю свою карьеру следователь понятия не имел, с какой стороны вообще подойти к делу.

Если что-то эдакое происходит, то, разумеется, начинаешь собирать улики, показания, ведешь всяческого рода наблюдения, и тому подобное; всё это подробно описано в учебниках по сыскному делу.

Но если не происходит ничего?

Следователь немного подумал, и пришёл к выводу, что формулировка, всё же, не точная: «не происходит ничего» и «происходит ничего» – совсем разные штуки, а в Серебряной Пагоде как раз именно что происходило ничего.

Вот только что было тому причиной?

...Однажды Фигаро довелось столкнуться с Малефираном – мелким демоноидом терроризировавшим деревню Крючья неподалёку от Белых Вёрст. Другой ненавидел шум, а также испытывал предельное отвращение к низкочастотным эфирным колебаниям, которые возникали при ругани, взаимных проклятиях и раздорах. Поэтому любой житель Крючьев, повысивший голос на ближнего своего или же просто случайно нашумевший тут же получал весьма чувствительный кинетический удар по башке – не смертельный, но крайне неприятный. Сам же демоноид требовал незначительных подношений, в виде чёрных кур и, изредка, козлов, не имея аппетита к человеческому «виталису» (демоноиды этой группы просто не в состоянии его поглощать).