Восхождение язычника 5 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 39

Глава 19

— Бой, — рвется из моей глотки, и я несусь в сторону причала. Перед тропой к причалу, в изумлении замерло не меньше сотни врагов, а сколько их уже спустилось? Остается только гадать.

В основном лагере нападающих начинается бурление и крики, они явно не ожидали, что мы пойдем в открытый бой.

Пробежав половину расстояния до ощетинившихся оружием врагов, я начал замедлять шаг и оглянулся назад.

За мной, крича и потрясая оружием, неслись новгородцы и Малый Вепрь со своими людьми.

Могута же выстраивал клин, с боков которого встали люди дяди. Гарм же со своими соплеменниками уже принял вторую ипостась и не спеша трусил возле кромки леса в сторону врагов, пытаясь зайти в тыл.

«Справятся, не могут не справиться»,— мелькнула у меня мысль.

Повернувшись обратно в сторону врагов, которые готовились встречать меня и моих людей.

Я же не спеша и нагло двинулся в сторону врагов, на лице играла предвкушающая улыбка.

— Ух, Яромир, ну и дал ты деру, я и не думал, что в таких доспехах можно так бегать. А нам такие же выдашь? — послышался сзади голос Дирига.

— А ну охолони, — прикрикнул на него старший родич Путимир.

— А чего я? Я ничего, — тут же нашелся Дириг и замолк, мы же тем временем приближались, до врагов осталось не меньше двенадцати шагов.

Я же начал выпускать силу ветра во все стороны, ибо видел, что задние ряды чуди приготовились метнуть в нас дротики.

Шаг, еще шаг. И тут впереди раздался чей-то крик-команда, и в нас полетели дротики. Я был готов: взмах рукой — и порыв ветра сносит их в сторону.

У чуди аж глаза округлились от такого зрелища.

— А-а-а, — не выдержали у какого-то парня нервы, и он рванул в нашу сторону, увлекая и остальных.

Рунная цепочка уже наполнена силой, взмах рукой — и в сторону врагов срывается воздушная коса, оставляя широкую просеку в рядах врагов.

Секунда — и летит еще одна вправо, а следом и влево.

Оставляя в живых не больше тридцати.

— Вот это да, — раздается сзади чей-то удивленный возглас.— В жизни о таком не слышал.

— Бей, — вновь ору я и устремляюсь на замерших врагов, что с испугом смотрят на меня.

— А-а-а-а, — начали они верещать и разбегаться в стороны, бросая оружие, а мне в этот момент не повезло.

Я поскальзываюсь на крови и чьих-то внутренностях и со всего маха падаю на землю.

Цц — клацнули зубы, я слегка прикусил себе язык и попытался подняться, весь вымазавшись в крови.

Мне тут же помогли встать.

— Вперед, чего замерли⁈— проорал я, указывая топором на тропу, ведущую вниз к причалу, и рванул вперед.

Сверху тропы открывался прекрасный вид, можно было разглядеть, как враги наседают на Бенда и его людишек.

Они стояли по колено в воде и отбивались, кто-то с кнорра отстреливался из лука, но им приходилось туго.

Чудь же, не обращая ни на что внимания, атаковала, еще буквально пару минут — и они перебьют всех северян. Я поспешил.

— Бенд, я иду, держись, — с криком врубился я в ряды чуди.

Замах топора — и он с чавканьем входит в чей-то затылок, едва прикрытый меховой шапкой.

Пинок другому, и его сносит с причала прямо в воду, и тут подоспели мои бойцы, так же с разбега врубившись в ряды неприятеля.

Удар, еще один удар — и мы вырвались к воде, в которой по пояс стоял Бенд, весь окровавленный и с ужасной раной на плече. Он с ошалелым видом крутил топором и что-то пел во всю мощь. Я даже смог разобрать некоторые слова. Там говорилось об Одине и Вальхале, куда он попадет после смерти и будет пить, петь и веселиться.

Я замер, не зная, что и предпринять, а Бендт все продолжал размахивать топором и петь, он был словно в трансе, его же люди настороженно на нас смотрели, включая его брата Варда.

— Ей, Бенд, успокойся, ты жив. Это я, Яромир, — крикнул я здоровяку, но он словно не обратил на это внимания. — Вард, ты ему хоть скажи,— обратился я к родичу Бенда, но тот лишь продолжал насупившись на меня смотреть.

— Ты ж не понимаешь, — грустно вздохнул я и поднял руку в направлении Бенда, мысленно складывая рунную цепочку воздушного кулака и тут же наполняя ее силой. После чего отпустил заклинание.

Воздушный кулак попал прямиком в Бенда, опрокидывая его в воду.

— А-а-а-а, — с бешеными глазами вынырнул из-под воды Бенд и начал крутить головой по сторонам, в его глазах появлялось осмысленность, и он уставился на меня.

— Яромир? — с сомнением произнес он, опуская топор. С него стекала вода, а волосы были растрепаны.

— А что, не признаешь? — ухмыльнулся я, стягивая шлем.

— Да как-то…— протянул Бенд, приглядываясь ко мне, а после начал ржать во всю грудь. — Ха-ха-ха, — смеялся он. — У не могу, снова я с тобой встречаюсь и готовлюсь уйти к Одину.

Действительно забавно выходит, и я тоже улыбнулся и развел руками в стороны.

— Весело у вас тут. Не такой встречи я ожидал, — продолжил толстяк.

— Да вот пожаловали тут ко мне на днях, а я выпроводить еще не успел к твоему приезду, ты погодь, проводим их, и с тобой поговорим.

— Хех, — хмыкнул Бендт. — Может, помочь? — скривившись, произнес Бендт, разглядывая рану на плече.

— Не сами, вы уж помогли. Благодарю, — и я кивнул свею.

— Новгородцы, вы здесь остаетесь, присмотрите за гостями, чтобы их никто не забидел, — начал я командовать.

— Дык, они сами кого хочешь обидят, — буркнул стоящий рядом Дириг, его расслышал Бендт и снова начал ржать как конь.

Я же сзади услышал звук удара по железному шлему и вскрик Дирига.

— Присмотрим, Яромир, ты не беспокойся, — тут же произнес Путимир.

— Вот и славно, а мы посмотрим, как подле города дела, — развернувшись, я прошел сквозь толпу и по тропе направился вверх, за мной же шли сумы, возглавляемые Малым Вепрям.

Поднявшись по тропе к городу и увидев происходящее на поле боя, я понял, что мне вмешиваться и не надо. Шел полный разгром противника, который ничего не мог противопоставить моим войскам.

Могута во главе бронированного клина просто и без затей резал противника, чудь накатывалась на них волнами, пытаясь оказать сопротивление, но было без толку. Враги выставляли копья вперед, но мой клин, прикрывшись щитами, просто шел вперед, а острия копий скользили по доспехам, не причиняя вреда. С каждым разом все больше трупов чуди валилось на землю.

Самые умные пытались убежать, но не тут-то было. Бойцы дяди не стояли без дела, в их руках были луки и дротики, которыми они умело пользовались, а после и добивали врагов.

Тех же, кому повезло ускользнуть, встречали носившиеся по полю оборотни, их пасти и лапы были в крови. Оборотней было не больше тридцати, но они прекрасно справлялись со своим делом, довершая разгром и внося хаос.

Бойня, иного слова я не мог подобрать, глядя на эту картину.

Мой взгляд просто прикипел к своему бронированному клину, тяжелая пехота как она есть.

Могута не стеснялся и применял магию, да и от моих ближников иногда летели заклинания из артефактных колец.

Глядя на эту картину, я понял, что единственным, что могло бы противостоять моей тяжелой пехоте, была конница. Либо тяжелая, которая могла бы попытаться смять моих бойцов, вот только и на это можно было бы ответить магией, сметая уже ее, а после растаптывая.

С легкой конницей было бы сложнее, в особенности если бы она была вооружена луками или на крайняк дротиками. Издали осыпали стрелами и отступили, и так каждый раз, ведь не угонишься за ними на своих двоих, да еще и в тяжелых доспехах.

Надо бы свою конницу заводить для прикрытия пехоты, да и вообще конница дело полезное и нужное. Потом можно будет, конечно, подумать и об отряде копейщиков с длинными копьями, но это потом.

Глядя на работу клина, я понял, что их надо разделять, а то очень уж он у меня большой и вытянутый получился, все-таки почти четыреста бойцов в нем. Да и видно, Могута уже устает, тяжело стоять на острие клина, да и доспехи тяжелы, в них долго не побегаешь. Мне легче стоять, я поддерживаю себя силой жизни. Хм, надо бы сделать еще пару десятков артефактов с силой жизни, ведь ими можно не только лечить раны, но и восстанавливать собственные силы, а в долгом бою это самое оно.