И такая судьба (СИ) - Леккор Михаил - Страница 46

Из ранее пойманных рыб, немного, понятно, они все перетащили на шхуну, шедшую с линейным кораблем. А потом разложили сети и выловили, как выловили. Три захода и все с заполненными сетями. Обширный трюм оказался заполнен до верху. Эх, получили рыбаки удовольствие!

Обратно в порт вернулись поздним вечером. Дмитрий, понимая, что электричества сейчас еще нет (и не будет несколько ближайших веков) надеялся, что обязательно вернутся днем, в светлое время суток. Иначе ведь можно просто разбиться, не рассчитав расположения порта, и, вообще, береговой линии. Ага, хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Судя по всему, бог — это все же женщина, раз так он маниакально разбивает намерения людей.

Короче говоря, швартовались в Санкт-Петербурге они уже в кромешную темень. Но, к искреннему удивлению попаданца, они сумели пристать к берегу при помощи двух-трех самодельных факелов. Некоторые рыбаки отличались замечательным зрением в ночи. Другие умудрялись как-то работать в полной темноте. Лично Дмитрий не видел ничего, даже трофейный шведский линейный корабль «Королева Хедвига Элеонора», громада которого располагалась где-то здесь, судя по рассказам некоторых рыбаков.

К счастью, лично от него уже ничего не стоило. Сел на собственную пролетку, специально пришедшей в порт. Спасибо дорогой женушке, иначе он даже и не пытался бы в темноте свой дом, намертво пришвартованным на хорошо известной в светлое время улице.

А так кучер легко вывез его по ночному городу точно в их дом. Как он сумел, бог весть, попаданец же, войдя в дом, только радовался. Поев при помощи кухарки, да и сразу расположившись на семейную кровать с намерением спать. Что еще делать в темноте?

Впрочем, он еще выслушал рассказ проснувнувшейся Даши. Хотя, в нем ничего интересного не было. Ни шведов, ни скверной погоды те не встретили. Ветер был, правда, свежий, но попутный и они быстро прошли в порт. Другое дело на берегу. Сначала там переполошились от вида линейного корабля, который в одиночку мог разбить все портовое имущество. Но на гафеле полоскался русский флаг, да и батареи Кронштадта как-то ведь прошли?

Сухопутные моряки постепенно успокоились, но тут на берег сошла (сошел) капитан в виде женщины. Для кадровых моряков это все равно, что крокодил в мундире. «Ведь что интересно, — удивился Дмитрий, — флота, как такого, в России еще нет, а глупых предрассудков уже много».

А так, конечно, никто ничего не сказал. Женщина ведь была княгиня Хилкова, которая обнаглела до того, что вызвала на поединок самого его царского величества Петра Алексеевича. А тот, вместо того, чтобы отправить его на дыбу или, хотя бы, на ссылку. И вот этой шпагой, которая до сих пор висит на боку, ранила Самодержавца. Страсть ведь какая, а вдруг и нас на эту шпагу?

— Так и не сказали ничего. Глаза злые, а рот закрыт, — Даша, судя по всему, улыбалась в темноте, не решились толстомясые.

Дмитрий тоже помолчал, лишь поцеловал жену, найдя ее уста. Предложил:

— Давай спать, дорогая, завтра впереди много всяких забот. Будем зевать весь долгий день!

Жена явно не согласилась, очень уж разговор был острый, злободневный, но интересный. С кем еще поговорить, как не с родным супругом, который, тем более, все ее подталкивал на это положение, на котором она теперь оказалась. Впрочем, она тоже очень хотела спать. И, не согласившись, она быстро заснула. Даже быстрее, чем он сам.

Подивившись забавной женской логике, уснул и он. Не железный ведь, а времени уже пришло за полночь.

А на завтрашний день, в самом деле, забот было очень много. Ведь и княжеское хозяйство, и Санкт-Петербург, где он оставался городничим, не желали останавливаться, жили и развивались и очень нуждались в крепком хозяине. Даша теперь тоже работала. То есть, разумеется, она и раньше была при деле в семье и в домашнем хозяйстве, а потом, постепенно, при верфи, как в частной княжеской, так и казенной. Теперь же она окончательно была переведена на государственную службу. Ибо капитаном огромного линейного корабля стать в частном порядке никак не было. Тем более, уже ремонт стоил баснословную сумму. Для государства, может быть, и не существенный, а вот в любого, даже богатейшего частника — разор.

Утром за обильным завтраком они как раз это обсудили. И Дмитрий, не колеблясь, определил ей крупную сумму, лежащую пока на флотские нужды. Ведь как не дорого стоил ремонт, а мортиры хорошо «обсыпали» шрапнелью «Королеву Хедвигу Элеонору». Досталось и корпусов и, особенно, рангоут. Но, все равно, новый корабль было строить куда дороже. Тут Петр I, очень остро подходивший с казнокрадство, никак не станет реагировать. Пусть Даша ремонтирует, убирает «недостатки» мужа.

А сам Дмитрий сегодня начинал с того, на чем остановился — на рыбе. Улов был обильный, это безусловно, но на этом останавливаться никак нельзя. Пусть трюм шхуны, омываемый водой всегда Балтийского моря, пока оберегал полученную добычу, но ведь на не навсегда!

Приказчики рыбного дела, буквально охмелевшие от такого улова, предлагали идти просто — выбросить на столичный рынок. Население и государственные структуры (армия, флот, партикулярный аппарат) охотно закупят такую рыбу, особенно если цена не будет весьма высока. А она, безусловно, не будет, ведь и без того цена для рыбаков и их хозяина князя Хилкова окажется прибыльной.

Но Дмитрий решил пойти другим путем. Часть рыбы он, разумеется, продаст потребителям в свежем виде, лишь только слегка посолив. А вот большую часть рыбы, отделив по породам, прикажет почистить (рыбную требуху осетра, трески и других крупных рыб засолят и продадут отдельно). Дальше очищенные тушки поддержат в соленом растворе, а потом закоптят. Такой товар закупят еще охотнее и по большей стоимости.

Выглядит все очень приятно, как по цене, так и по авторитету рыбацким артелям князя, но требовалось перестроить самих рыбаков. Если раньше подавляющая часть чухонцев рыбачила в море с очень ничтожной отдаче, то теперь тяжесть работы, естественно, переходила на обработку. Ведь эта работа переходила тем же рыбакам.

Возможное недовольство последних Дмитрий пресек очень легко. Цена копченой рыбы стоило куда больше, а объем их вырос в разы. И, конечно, попаданец не собирался забирать только себе рыбную прибыль. Он и раньше платил, в больше степени натурой, неплохо, теперь же жалованье увеличилось неоднократно. За такие деньги мужики работали без размышлений и без понуканий.

А из новой работы им приходилось, помимо чистки и засолки рыбы, еще и ее коптить. А ведь это рубка и возка древесного топлива, ольху и некоторых других деревьев и кустарников непосредственно для копчения. То есть были чухонцы рыбаками, стали дровосеками. Они бы и вызвали некоторое недовольство, но уж очень платил князь много. Столько, что и семьи не голодали и одевать их стали зажиточно, и, безусловно, платили они государственные повинности без недоимок, что при Петре I было достаточно тяжело.

А вот сам князь Хилков уже несколько переключился с непосредственно рыбы на соль. Солить ведь тоже чем-то нужно, а солеварня, обслуживающая столицу, продукцию на рыбу уже не доставала. Законы рынка — товаров производят столько, сколько надо потребителям. А куда еще? А теперь вот необходимо найти дополнительную соль…

Первоначально Дмитрий хотел просто отправить обычных приказчиков, которые и так туда приезжали, привозили продовольствие, железо, одежду, другие промтовары. Вывозили главную продукцию — соль, за одно контролировали работу солеваров.

Однако потом передумал. Надо было оценить хозяйским взором перспективы, ведь с этого времени соли необходимо будет гораздо больше, хватит ли возможностей и самих источников, и близлежащих лесов в плане топлива. Требовалось стимулировать и самих солеваров в плане увеличения соли, а также другой продукции. Когда он основал эту солеварню, то изрядно спешил, да и неопытен был тогда. А ведь помимо соли в этих краях есть и много другой продукции, как неоднократно сообщали приказчики, сами солевары изъявляли присылать дополнительную продукцию. И им бы добавочная прибыль, и князю бы какой достаток.