И такая судьба (СИ) - Леккор Михаил - Страница 29

— Неймется, — согласился Петр, — главное, как полез, собака. И время и направления удара так подгадил, что просто злиться остается!

Дмитрий не столько знал, сколько догадывался о действиях шведского короля. Нет, деятельность его была обычная, наоборот, если бы не сделал, оставалось бы только удивляться. Просто царь Петр Алексеевич, привыкнув, что грозный его царь где-то сравнительно далеко существующий, самой России никак не угрожает. Пассивен, как зимний медведь.

И когда тот вдруг активизировался, царь почти всполошился. Хотя действия Карла XIV были довольно типичными — пользуясь большими территориями России, растянуть удары по времени и направлению. Точнее, удары будут два — главный удар на юге России (по Полтаве), вспомогательный — по Прибалтике (по Санкт-Петербургу). Все просто, как… э-э-э… облить руку. Но что теперь делать?

Войск у Петра было уже достаточно много, притом уже довольно хороших, регулярных. Разумеется, и их было можно ругать, дотошно выискивая недостатки, но все же это не иррегулярная дворянская конница. А войск всегда будет мало, особенно на огромных границах России.

Самым простым было сконцентрировать армию и гвардию около Санкт-Петербурга. Тогда современная столица тогда будет в безопасности. Зато юг России окажется в угрозе. И самое главное, получается, что Петр I станет играть по правилам Карла XIV. Он как раз хотел отвлечь Российскую армию в Прибалтике, а свою откормить в благодатном и сытном юге.

В прошлой реальности Российский монарх решительно изменил обстановку, разгромив сначала корпус Левенгаупта под Лесной, а потом и армию самого Карла XIV под Полтавой. Однако, появление попаданца изменило всю реальность, и теперь ее надо было превращать по-новому. И Петр Алексеевич, как умный человек, снова будет сомневаться и искать варианты, чтобы решившись, твердо ударить.

А вот здесь попаданец может сыграть свою большую роль. Ведь как не он, зная уже о прошлой реальности, должен помочь царю! И никакой неясности и бестолковости.

— Государь, — мягко, но твердо сказал Дмитрий, — Коралус бросил под Санкт-Петербурх совсем немного своих войск. Главную же армию он бросил на юг, на Украину. Тебе тоже надо перевести туда и всю армию, и гвардию. А уж я, слуга твой, здесь постарается, выдержит шведов у нашей столицы.

Царю предложение подполковника гвардии понравилось. Тем более, он и так очень не хотел дробить свои воинские силы на части на направлении. Ведь враг еще был силен, а его армия, даже гвардия (!), хоть и окрепла, но оставалась не сильной. Другое дело, что он сомневался теперь уже в возможностях Дмитрия:

— Брат мой Коралус много солдат в Прибалтику дать не сможет, но несколько тысяч оставит точно. А ты чем будешь отбиваться, немногими инвалидами? Не смеши меня, дурной!

— Государь, инвалидов гвардии действительно мало, потому ты всех новобранцев гвардии немешкотно оставишь в столице. Гвардия и так теперь сильна!

Петр одобрительно крякнул. С самых первых лет в гвардии существовала практика новобранческих команд. Сам Дмитрий прошел через нее под наставничеством сержанта Шмидта. И только потом, обучившись, окрепнув морально и физически, новобранцы переходили в собственно гвардию. Князь Хилков вовремя вспомнил этот эрзац-резерв гвардии. Ведь это тысячи человек, пусть и новобранцев.

А Дмитрий неутомимо продолжал:

— Хочу еще, государь, просить тебя о некоторой милости. Не очень большой, хотя это еще как посмотреть. Дашь, государь?

Петр посмотрел подозрительно на своего офицера гвардии. Он очень не любил, когда его поданные начинали говорить невнятно. И ладно еще женщины, — он одобрительно посмотрел на княгиню Хилкову, которая наконец-то взялась за свою бабью долю и носила в животе очередного ребенка, — но мужчина, это уж через чур!

— Ну чего тебе, — спросил он после некоторого молчания, — деньги, дом в Санкт-Петербурге, людей, только немного, а то ты и так крепостных набрал, не знаешь, куда девать.

Дмитрий одобрительно кивнул. Царь к месту сказал про людей. Конечно, он зря поспешил винить его в незнании. Крепостных он, как правило, всегда распределял по государственным нуждам, а у государства нужд было намерено. Да и не хотел он казаков брать в крепостные. Ну так, немножко и добровольно. Ха-ха, кто пойдет ко мне своей волей в крепостные?

Петр, не желая говорить, неодобрительно молчал. Ай, придется самому говорить. Не хочется, но придется. Какой шум будет. Царь ведь и говорить не думал об этом.

— Государь, в лесах прибалтийских казаки каторгу проходят, — осторожно сказал Дмитрий и не ошибся в реакции царя.

— Нет! — категорично отверг тот любое ослабление. И ведь не случайно. Казаки, что Донские, что Волжские не только были крайние ретрограды, но еще регулярно поднимали кровавые бунты, в которых гибли солдаты и офицеры не только армии, но и гвардии!

Так, милости у монарха сегодня не дождешься. Придется искать другие варианты, очень уж казаки нужны в будущей войне.

Сказал об этом негромко вслух. Не глупый ведь государь, прекрасно понимает, что больше готовых солдат не найдешь окромя казаков. Те-то с детства воевать начинают, по молодости хорошие воины. А тут война у столицы, а казаки лес рубят, срамота одна!

Однако Петр упорно замотал головой. Мол, не пущу крамольников, много на них крови православных, не проси!

Что-то он не туда прошел. Может и не надо просить? Ай, людей надо, и не простых крестьян, а бывалых воинов.

Налил еще по чарочке, серебряные стаканчики, так любимые Петром. Выпили, закусили. Водка была крепкая, князя Хилкова, два тоста оказалось достаточно, оба опьянели. Под это Дмитрий заговорил мягко и удивительно изысканно, а царь немного одумался. Не женщина ведь, не будешь просто потакать своим желаниям.

— Государь, — вкрадчиво сказал пьяненький оратор, — война на носу, а воевать некому. Ежели рекрутов брать, то когда они станут солдатами. А тут какие вояки будут, кровь с молоком, секи не хочу!

— Не, этого мало, — упорно сопротивлялся не менее пьяненький царь, — а ежели они у тебя опять начнут бунтовать. Вот ведь будет докука — с одной стороны враги внешние — шведы, с другой стороны враги внутренние — казаки. Думал, князь? Тебя ведь первым вздернут, казачий защитник!

Думал, как не думал, своей ведь шеей рискую. Опять заговорил, понемногу уговаривая монарха:

— Государь, а что мы будем иметь иначе? Ведь гвардию придется оставить, а то и половину армии. И с чем ты будешь воевать? Брат твой Каролус померанцев в бой бросит, а ты шишами станешь отбираться!

Петр промолчал, лишь досадливо махнул рукой. Мол, сам понимаю, но ведь и я не Господь Бог, солдат из земли не достигаю.

Уже хорошо, ломается царь. Осталось только додавить сильным доводом, а лучше сразу двумя и не стандартными, а сильными:

— Государь, на каторгу пошли не самые кровожадные и злобные. Сааме вожаки и палачи, виновные в убийствах, сами уже погибли в боях. А этих я знаю так хорошо, что готов дать за ним кровную присягу. Позволь мне, мин херц, купить их и они станут моими людьми, а я стану присягать за них, как своих крепостных!

Попаданец см чувствовал, что сказал сильно, а уж самодержавец, которого баловали в это время очень даже не часто, просто замолчал, очарованный. Эта победа! Гм, если казаки не зарежут.

С царем Петром Алексеевичем они еще много говорили, выпивая и закусывая. И если царь не воспринял крепость водки, то попаданец просто устал и обрадовался небольшой победе. В общем, в конечном итоге оба были растащены слугами по кроватям совсем никакие.

Утром он проснулся с неприятной мыслью. Вот почему так жизнь неодинакова. Причем твоя — обязательно плохая, а у собутыльника хорошая? Вот Петр Алексеевич — Самодержец Всероссийский и жена его Марта Скавронская — слово против не скажет. А он — гм, лишь князь Хилков… нет, пример не хорош, Хилковы — не Романовы, но ничуть не хуже.

А жена его Дарья Хилкова, прелестница и красавица, хоть и капризна, но ничуть не хуже. О-о-о, попаданец Дмитрий твердо знал, что и Марта умеет нервы вить у Петра только так, и Дарья ей в пример не лучше. Женщина- женщине не сравнится!