"Фантастика 2024-66". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - "Леха" - Страница 81

— Ты ведь всё понимаешь, командир. — Едва не шепотом произнес дух Зоны, сжимая в длинных пальцах кейс, а Романов пытался как раз таки понять, что именно он понимать должен, но до того, как Морфей продолжил свою речь — так и не понял, до мозга костей ошарашенный появлением давно убитого капитана. — Они тупо тебя кинули, тебя и твоих мальчиков, и забирать не станут. Вы для них радиоактивное мясо, ненужный балласт, которым по возвращению на гражданку придется до конца жизни оплачивать бесконечное лечение и пенсию. Вы им нахрен не сдались, командир.

— Откуда тебе знать, долбаный дезертир? — Подполковник как человек совершенно служивый не приветствовал отрицательного отношения к своему командованию, всегда следил за отношением к оным своих меняющихся подчиненных и мог ударить при необходимости, если молодой солдатик принимать его взгляды отказывался. Сейчас Романов понимал, что перевес сил при драке был бы явно не в его сторону и помимо этого мужчина начинал понимать, что Морфей прав.

Перед командировкой в ЧЗО он плотно изучал все вредные факторы этих мест и результат, в который выльется общение с ними в конечном итоге и, следовательно, знал каких затрат на самом деле будет стоить командованию его дальнейшее существование. Сам он иногда задумывался над тем, почему их до сих пор не отправили домой, ведь сам срок контракта истек уже не единожды, если растягивать его на всё время, проведенное Романовым в Зоне. Но мысли, озвученные бывшим подчиненным, отторгал до последнего.

— Валить тебе надо, если не хочешь здесь сдохнуть. — Прошипел Морфей и толчком всучил в руки бывшего командира вожделенный кейс. Тот непонимающе сжал его пальцами, покачнувшись, и нахмурился: металл успел достаточно остыть в руках капитана и сейчас отдавал по горячим пальцам неприятным холодом. — Подержи.

Морф исчез в ту же секунду, оставив после себя только тишину и пустоту в комнате.

Романов сжимал в руках кейс, меланхолично пытаясь сообразить, как правильно воспользоваться советом бывшего подчиненного — он признал его правоту, чему поспособствовали его нездоровая ненависть к Зоне и желание поскорее оказаться дома. Убегать сию секунду он не собирался: не любил неорганизованность и бросить своих подчиненных не мог, к тому же на ладони давил предмет, который с таким упоением пытался победить капитан, а значит и с ним убегать было бы крайне не правильно. Один бог знает, чего он так прицепился к этой ерундовине, да и знать это Романов сам не сильно хотел. От размышлений его оторвали громкие мужские голоса с улицы. Подполковник зло нахмурился: за годы пребывания здесь он понял одну из истин местного обитания — шуметь в Зоне нельзя, а голоса тем временем становились громче, по интонации уходя в панические выкрики, что заставило мужчину отправиться на улицу. Романов бежал по лестничным пролетам здания, волоча за собой кейс, и понимал, что если бы на них напали — за криками так же следовали и выстрелы. Но нет: тех не было.

Мужчина замер буквально на пороге здания, с шумом выбежав на открытый воздух, но внимания на топот никто из военнослужащих не обратил: каждый был увлечен сам собой и причитал: по щекам мужчин катились крупные слезы, а ящики с вещами брошенные валились на бетонке, словно и не они цель этих людей. Так же внимания никто не обращал и на Морфея, что едва слышно медленно крутился вокруг своей оси на крыше военного внедорожника. Романов обратил внимание на то, что руки капитана были раскинуты в стороны и предположил, что забракованный в Зоне бывший сослуживец каким-то невероятным образом научился контролировать человеческий разум, от чего по его спине прошелся неприятный холодок: а не встанет ли он сейчас рядом с мужчинами, залившись слезами? Не встал.

Дух Зоны продолжал кружиться и с каждым новым оборотом солдатам становилось всё хуже: краем уха подполковник слышал, как кто-то в истерике звал мать — как бы смешно это не выглядело — кто-то молился, а кто-то просто скулил не в силах остановиться. Но было то, что совершенно точно объединяло их: каждый солдат крепко сжимал в ладони табельный пистолет. Романов решил, что те пытались начать обороняться от появившегося человека, но не успели и попали под влияние.

Подполковник понял, что ошибся в своих выводах, когда спустя несколько секунд Морф повалился на крышу внедорожника, заставив ту громко отозваться от падения мужского тела и дав сигнал бьющемся в истерике солдатам на выстрел: все до единого одновременно выстрелили себе в голову, запачкав рядом с собой бетонку и повалившись на ту.

Романов пораженным взглядом скользнул по солдатам, с которыми совсем недавно беседовал, и немного усмехнулся: мужчина понимал, что те были не виноваты в том, что забрать его самого и его группу из Зоны всё ещё не надумали, но наблюдение за трупом отказавшего эстетически радовало глаз. Следом он обратил внимание на слезшего с автомобиля Морфея, что не спеша подошел к бывшему командиру и забрал из рук кейс.

— Карета подана. — Сказал тот и отворил дверь возле водительского сиденья.

Подполковник недолго соображал, к чему была устроена массовая казнь и, попросив капитана задержаться, скрылся в здании, откуда спустя несколько минут показались бойцы группы Романова. Те из них, что видели происходящее, с опаской обходили автомобиль большим радиусом, чтобы скрыться в пассажирском отсеке и не столкнуться со странным человеком, устроившим всё это. Романов вышел последним, удостоверившись, что всё необходимое они забрали, и прямиком направился к стоящему возле внедорожника Морфею. Парень нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда мужчина перестанет возиться в небольшой барсетке, что принес из здания.

— Держи, — подполковник извлек на свет небольшой металлический жетон без цепочки и протянул тот духу Зоны. Морф принял вещицу и покрутил ту в пальцах, вчитываясь в обозначения и, распознав в металлической пластине свой армейский жетон, посмотрел на командира. Тот снисходительно изогнул губы в улыбке. — Среди всего этого дерьма постарайся не забыть, кто ты есть на самом деле. Прощай, капитан Шепель.

— Прощай, командир. — Тихо просипел Морфей и исчез, уже не увидев отъезжающий к месту посадки вертолета армейский внедорожник.

— Я подумал на досуге, — Доктор задумчиво рассматривал разложенные перед ним на столе составляющие так называемой мизерекордии. К слову, к добытым сердцевинам добавился и металлический стержень, что было принято на время поисков оставить таки у Доктора. Касаться предметов голыми руками мужчина не спешил: помнил реакцию комбинации артефактов на Реда и устраивать подобное светошоу преждевременно не хотел. — У тебя ведь нет трупа, как ты сказал. Куда ты вернешься?

Морфей нахмурился, предчувствуя очередную порцию препятствий на пути к цели, коих ему итак хватало по горло и дополнительной порции почти на финише получить крайне не хотелось. Доктор был прав: тела у него нет, а физическую осязаемую форму он поддерживает только благодаря своим силам, которых на это дело уходить не малое количество. Оставшись без зонных сил он просто исчезнет, канет в лету, оставив после себя лишь воспоминания — в общем, перспектива радужной не вырисовывалась и теперь команда думала над тем, как с умом обойти сию ловушку.

Вариант с арендой чужого тела Морф отбросил практически сразу, ибо опыт подсказывал, что человеческое тело в обычном состоянии не сможет долго выдерживать в себе силу Зоны. Да и не собирался он быть кем-то другим: больно любил он себя и хотел быть именно собой.

— Не может быть так, чтобы никакого способа просто не было! — Громче чем необходимо выразилась Роза, своим криком заставив людей в помещении вздрогнуть и на секунду прекратить тихий гомон голосов.

— Вот вообще не до твоих истерик сейчас. — Скучавший всё это время Лебедев, легко потрепал за плечо своего ребенка, дабы успокоить: девушка замолчала, уставившись в окно. К слову мужчина чувствовал себя здесь совершенно лишним. Казалось бы, дошел до Доктора со «Спартанцами» и иди обратно на базу, но возвращаться Лебедев не спешил: хотя он особо и не вникал в смысл возникшей проблемы, но решение узнать хотел, да и сам непроизвольно среди думающих людей начал размышлять. Решать разного рода головоломки лидер «Чистого неба» любил всегда и убивал на этого уйму свободного времени, когда ещё до второго взрыва работал в лаборатории. А чем возникшая проблема не головоломка? С первого взгляда ничего не понять и в условиях, а не то, чтобы решить, но вот если подробно разобрать все аспекты и хорошенько подумать… Желательно, не стандартно подумать. Однако главный специалист по нестандартным решениям сейчас был объектом задачи и словно отсутствовал сознанием, теребя в пальцах пластину армейского жетона.