Джони, оу-е! Или назад в СССР (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 8

В той жизни мне не удалось поговорить с тренером по душам, но меня всю жизнь терзали подозрения, что он где-то когда-то подсмотрел методику тренировки каратистов. Я, почему и ушёл в карате, потому что, то, как давал переднюю подножку Полукаров, — была классическая шотокановская дзенкуцу дачи[2]. У Полукарова много было таких каратековских приёмов, адаптированных под самбо. То есть я пришёл из самбо в карате уже подготовленным к их стойкам. Отчего легко вписался в систему.

Взяв косой захват, произвёл бросок на «раз, два, три». Тоже подстраховал, но чуть-чуть потерял равновесие. Петров весил чуть-чуть больше меня, хотя и был самым лёгким.

— Хорошо, Дряхлов, — похвалил тренер. — А быстро сможешь?

Я смог.

— Молодец, Дряхлов! — восхитился он. — Действительно — талант. Ты у меня не тренировался?

Я похолодел. Но с непонимающим видом посмотрел на него.

— Может ты в том году приходил? Я не всех помню. Много приходит и уходит. Хотя, нет… До передней подножки мы только через год добираемся. Сначала «бедро». Можешь бедро?

— Могу.

— Делай!

Я сделал.

— А, что ещё можешь? — возбудился тренер.

— Плечо.

— Делай.

Сделал.

— Ну, брат. Со стойки слепил! Пацаны, гляньте, как он плечо со стойки делает! Покажи!

Я показал.

Плечо со стойки я делал, подворачиваясь под соперника, сильно приседая и поднимая руки вертикально вверх. Противнику ничего не оставалось делать, как перелетать через меня.

— Это, фактически, плечо с колен, но со стойки. Это чистая победа, ребята. Не моя школа. Не моя, но очень хорошая. Где тренировался-то? Сознавайся! Не мог тебя так брат натренировать дома! Не рассказывай мне сказки! Колись!

— В другом городе год тренировался, — покололся я.

— Ну, вот! — облегчённо выдохнул Полукаров. — А я уже подумал, что совсем в самбо ничего не смыслю. Но, как ты… Ты же, Дряхлов, э-э-э… хилый.

Кто-то снова засмеялся. Тренер поискал и нашёл взглядом нарушителя.

— Тридцать раз отжаться, Дёмин.

— Болел долго, — хмуро сказал я, понимая, что с такой фамилией надо накачать громадные мускулы, чтобы никто не дразнил. И то будут улыбаться несоответствию.

— Да и хрен на них, — подумал я.

— Так тебе можно заниматься? Справку возьмёшь? Смотри, у нас нагрузки большие. Выдержишь?

Я не знал, что ответить. Меня «любимого» пока на тренировке не было, а как появится? Правда, весовые категории у нас разные. Женька вряд ли дотянет до тяжёлого веса даже к взрослому состоянию. Даже если будет питаться по первому разряду, а не супом с макаронными изделиями «звёздочка». Тфу, гадость! А ведь и я в своём детстве ел супы из пакетов. А теперь не идёт, что-то.

— И что делать? — билась мысль. — Я ведь и сейчас не собирался выступать на Олимпиаде. Предавать хорошего человека второй раз? Не знаю, как выдержало его сердце, а моё в этом теле, точно не выдержит.

— Наверное, — промямлил я.

— Во-о-от. Молодец. Врачам виднее. Снимай куртку и ступай. Получай справку и приходи с родителем. Или заявление от них приноси. Всё! Ступай! Мы и так много времени потеряли!

Полукаров похлопал в ладоши.

— Работаем! Работаем!

Я облегчённо выдохнул, снял не успевшую сильно промокнуть куртку, обулся и вышел из зала, аккуратно прикрыв дверь. Сюда я возвращаться не планировал.

Пройдя по коридору, встал на распутье. Идти на бокс, не идти? Может потом? Что-то я подустал сегодня.

— Чего стоишь? — спросил вахтёр. — Не взяли? Хилый ты больно! Пднакачаться тебе надо. На самбо сила нужна. Ты, вон, на бокс попробуй. Там тоже сила нужна, но главное в боксе — ноги и скорость удара. Я сам боксом занимался и был лёгким, как ты. После войны все лёгкими были. Кхе-кхе… А удар поставил, так кабаны падали. Пойдёшь на танцульки, выберешь покрупнее… Кхе-кхе… Гривенник в руке зажмёшь, чтобы пальцы не сломать, хрясь ему в челюсть. Но всё по чесноку. Один на один. Иди-иди. Александрыч крутой мужик. Тяжело у него пацанам. Он из них все соки выжимает. Юдин, он попроще мужик.

«Послушав» хулиганистого дедка я шагнул в сторону секции бокса.

Здесь, наоборот, тренировка уже заканчивалась. Кто-то «заминался» гантелями, кто-то прыгал на ринге, кто-то на скакалке. На скакалках тут прыгали всегда.

Тренера Юдина Вячеслава Юрьевича я тоже знал с младых, как говорится, ногтей. Своих, разумеется. Он был значительно моложе Полукарова и совсем недавно закончил Хабаровский институт физкультуры. К моим девятнадцати ему стукнуло лет тридцать всего и мы даже с ним немного общались. Когда я начал ради любопытства посещать карате, то заглядывал к ним, побить грушу. А Юдин кривился от моих ударов ногами, и советовал мне бросать «ногоблудство».

Сейчас Юдин судил тренировочный бой в ринге и меня не замечал долго. А я и не «отсвечивал». Наконец, один из поединщиков оглянулся и так явно посмотрел в мою сторону, что оглянулся и Юдин.

— Продолжать, — скомандовал он и повернулся ко мне всем телом.

Темп боя сразу замедлился.

— Ты кто? Что надо? — спросил Юдин.

Я вздохнул.

— Записаться на бокс хочу.

— На бокс? Ко мне?

Старшие группы тренировали ещё двое тренеров. А Юдин вел секцию только год, считался молодым, а его спортсмены бесперспективными. Поэтому к нему редко кто записывался, а некоторые записавшиеся уходили.

Своим вопросом он напомнил мне ослика «Иа», которому Пятачок принёс в подарок воздушный шар, и я широко улыбнулся. Улыбнулся и Юдин, но более сдержанно.

— Ты точно уверен, что ко мне?

— А что, есть другие тренера? Мне нужен Юдин Вячеслав Юрьевич. Мне его посоветовали.

— Кто? — удивился Юдин.

— Ваш вахтёр, — честно признался я.

Юдин хмыкнул.

— Ну, Михалыч, — засмеялся он.

— И брат. Он тоже боксом занимался, но в другом городе. Теперь он в Политехническом институте учится. Там ему друзья посоветовали сюда записаться. А он мне сказал.

— В Буревестнике своя школа бокса неплохая.

— Ну вот он сам туда и ходит, а меня сюда отправил. Да я и сам не хочу с братом в одной секции боксом заниматься. Он скоро мастера сделает.

[1] Йоко Тоби Гери — удар Йоко Гери в прыжке. Йоко Гери — удар в сторону ступнёй ноги.

[2] Дзэнкуцу-дати — основная атакующая стойка с выпадом вперёд

— Брат, говоришь? А сам что можешь?

— Да, так, — «скромно» скривился я. — Болел я долго. Зачах слеганца. Сейчас набираю массу и силу качаю.

— Массу? — Юдин не сдержался и улыбнулся. — Для твоего роста ты должен весить килограмм пятьдесят. А в тебе от силы сорок.

— Наем.

— Так, что умеешь? — снова спросил тренер.

— Двойки, тройки, уклоны, нырки, сайдстэпы, циркули…

— Чего? — выпучил глаза Юдин.

Он повернулся к рингу.

— Васин останься. Кузьмин сними перчатки отдай парню.

Потом посмотрел на меня.

— Ты, вроде потный. Бежал, что ли?

— Угу, — кивнул я.

— Хорошо. Лезь за канаты и не бойся. Тебя бить не будут. Женя, тольконамечаешь касание в грудь и плечи. Понял?

— Понял, — просипел уставший Женя Васин.

— Тебя как зовут?

— Тоже Женя. Евгений, — сказал я закатываясь перекатом под нижний канат.

— О, ты как! — удивился Юдин. — Ловко, но не уважительно для ринга. Смотри, может не принять. Он у нас своенравный.

Я посмотрел на Юдина сверху вниз, смастрячил извинительную гримасу и дёрнул плечами.

Перчатки, ещё те, в которых можно было сжимать кулак, имели достаточно убитый вид и значительную степень потёртости. Похоже, что ими специально шаркали по грубой наждачной бумаге. Капы у меня не было, именно поэтому тренер запретил Васину бить меня в лицо.

Мне завязали перчатки и я развернулся к уставшему сопернику.

— Так, что там я говорил про сайдстэпы и циркули? — подумал я. — Хоть бы двойку нормальную сварганить.

Бросив несколько раз руки вниз, я попробовал почувствовать свои локтевые сухожилия. Так… Главное — при ударах не до конца выпрямлять руки. Сейчас главное не попасть, а показать технику. Хотя, какая у этого тела может быть техника?