Совершенные. Тайны Пантеона - Суржевская Марина - Страница 20

– Мы? – Я усмехнулся, рассматривая двоедушника.

Тот кивнул.

– Мы. Не зря ведь Святой Пантелей привел меня на аллею сакур и позволил увидеть тебя. Говори как есть, Рэй. Чем я могу помочь.

– Тебе и так знатно досталось.

Руки Нейла, расслабленно лежащие на столе, дрогнули, пальцы скрючились, удлинились фаланги и ногти. Деструкт сделал глубокий вздох, успокаиваясь. Глянул укоризненно.

– Видишь, и Брэдди твои слова не по нраву. Не зли нас с братом и выкладывай, что мы можем сделать.

Я втянул носом запах мяты и чабреца, исходящий от моей кружки. То, что я собирался сделать, – преступление, а Нейл чудом сбежал от инквизиторов и остался жив. Имею ли я право втягивать его в новую переделку?

Еще одна сделка с совестью.

– Не только тебе дороги эти ребята, – поняв мои сомнения, тихо, но серьезно произнес двоедушник. – Они мои друзья. Да что там… семья. И я хочу помочь! А тебе я и вовсе обязан жизнью. Так что говори, Рэй.

Деструкт смотрел с ожиданием, и я сдался. Сдался, понимая, что испытываю радость от внезапно появившегося союзника. С помощником мой смутный план обретал не только кости, но и плоть.

Мне снились плети.

Кожаные жала, обвивающие тело, оставляющие на коже рубцы. Страж с неподвижным лицом, держащий рукоять и методично, раз за разом поднимающий ее для удара. Слова молитвы, которую я шептала и которую никогда не знала наизусть… Обжигающее пламя черной епитимьи, строки и образы, выжженные на коже. Спина, ребра, плечи… Боль… тьма… пламя…

Бом!

Что за ерунда? Я закрыла голову подушкой, злясь на разбудивший меня звон. И в то же время радуясь, что он прервал кошмар, в котором я снова видела каменный мешок темницы и жуткого стража. Кошмар был не моим, но оттого внутри болело не меньше…

Во рту пересохло. С трудом я разлепила глаза – комнату наполнял серый предрассветный сумрак. Рань несусветная! И кому пришло в голову трезвонить в такое время? Неужели наставники придумали новый способ издевательств над адептами?

Бом! Бом! Бом!

Звон отражался от стен башни и словно сотрясал стены.

Ругаясь сквозь зубы, я все-таки скатилась с кровати, торопливо умылась, оделась и вывалилась в коридор. Со всех сторон тянулись сонные и взъерошенные адепты.

– Что случилось? Где звенит? На нас напали?

– Кто? – заинтересовалась Ханна.

– Ну… деструкты? – неуверенно предположила испуганная Кларисса.

Я хмыкнула и направилась к лестнице, звон явно шел с улицы.

Утренний Кастел тонул в белом море тумана. Даже в крепость инквизиторов наконец-то пришла весна, и коряги огромных деревьев вдоль центральной дорожки украсились беззащитными листочками, странно неуместными в этом суровом месте. Беззлобно переругиваясь, толкаясь и на ходу поправляя форму, толпа адептов из всех четырех башен вывалилась на площадь перед замком.

Даже великий инквизитор Томас Инкрада, строго взирающий с центрального витража здания, выглядел слегка озадаченным. И было отчего! Под шпилем замка звенели давно заржавевшие часы. Огромная часовая стрелка с треском и стуком качалась, перебираясь по делениям, дребезжа, ее догоняли минутная и секундная. В лунном и солнечном календарях сменялись фазы светил, мелькали созвездия и нарисованные кометы. Две бронзовые, покрытые патиной времени статуи с обеих сторон от красно-золотого циферблата, запинаясь и дергаясь, как шарнирные куклы, били в колокола. И те звенели, оглушая адептов и прибежавших наставников, разнося звон по всему Кастелу.

– Не может быть! – Преподобный Витор тщательно протер свои очки и, снова водрузив на нос, поднял голову.

Часы, молчащие уже несколько десятков лет, покрытые ржавчиной и пылью, пошли.

И пока адепты вокруг изумлялись и восхищались, задрав головы и не веря своим глазам, я ощутила, как струится по спине холодок страха. Я-то отлично помню, как накануне прикасалась к шестерёнкам. Но это ведь ничего не значит? Я ведь не могла оживить механизм? Даже миротворцы, достигшие четвертого уровня и способные воздействовать на неживые механизмы, не совершили бы подобный трюк. Чтобы оживить столь огромные заржавевшие часы, понадобилось бы с десяток таких миротворцев. Ну и еще хороший часовщик, чтобы как минимум смазать шестерни маслом.

Я точно не могла запустить часы. Или?..

Преподобный Витор, устав натирать очки, громко откашлялся и объявил, что часы недавно подверглись реконструкции и ремонту, а их звон был вполне ожидаем!

– Совсем врать не умеет, – тихо произнесла за моей спиной подошедшая Джема. – Серьезный недостаток для инквизитора.

– Думаешь, все инквизиторы – отъявленные лгуны? – Я не удержалась от улыбки.

– Думаю, хорошим инквизиторам всегда есть, что скрывать.

– И все же ты хочешь связать жизнь с одним из них. Не боишься однажды обнаружить в его шкафу целую армию скелетов, а, Джема?

– С секретами Дамира я сама разберусь, – прошипела рыжая. – Твое дело придумать, как мне его вернуть. Надеюсь, у тебя уже есть план?

Я покачала головой, потому что действительно не знала, как расстроить свадьбу с Норингтоном.

– Так думай усерднее, – буркнула Джема. Сегодня она выглядела смущенной и рассерженной одновременно, похоже, Ржаник успела пожалеть о нашем вчерашнем разговоре.

Я снова посмотрела на часы, решив не обращать внимания на горечь внутри.

– Жалеешь, что вчера помогла мне? – не удержалась я от вопроса, и Джема вспыхнула.

– Я…– Она замешкалась, словно не зная, что ответить. Глянула на преподобных – инквизиторы в черных мундирах все еще пытались успокоить взбудораженных адептов. И произнесла тихо: – Я не жалею. Но мы не друзья, Вэйлинг. Прошедшего не изменить, а Снежинка и Крапива остались лишь в воспоминаниях.

– Не я эти воспоминания пробудила. Я давно забыла эти глупые прозвища, – насмешливо отозвалась я, скрывая за улыбкой внезапную горечь. Джема насупилась. – Я всего лишь рассчитываю на твои мозги и мускулы, солдат Ржаник.

– Ну ты и стерва, Кэсс! – вспыхнула рыжая. – Что ж, ты права, это пакт о ненападении. Так ты уже придумала, как расстроить свадьбу?

– Я пытаюсь. Ты тоже могла бы пошевелить своими извилинами, Джема. Или тебя напрасно считали умницей Аннонквирхе? Пока единственная здравая мысль – это стукнуть Дамира по голове, связать и спрятать в каком-нибудь чулане.

– Я бы лучше стукнула тебя! – буркнула Ржаник, и я удивлённо оглянулась.

С чего это она так разозлилась? Жалеет о вчерашнем общем смехе? Или о своих откровениях?

– Удивительно, что ты не сделала именно так. Можешь попытаться.

– Я миротворец, а не убийца, – прошипела Джема. – И не хочу провести остаток жизни на рудниках. К тому же, – поджала она губы, – твое преднамеренное убийство может породить блуждающий вихрь и навредить уже мне. Так что убивать тебя я не собираюсь. Но не забывай про предстоящие спарринги. И о том, что я сильнее тебя.

Ну это мы еще посмотрим. Малыш Лю тоже сильнее меня, но регулярно мне проигрывает. Правда, обдурить Ржаник будет сложнее, чем тугодума-верзилу.

– Так что думай, Вэйлинг, как обойтись без твоего кровопускания, – мрачно заключила Джема.

– До свадьбы еще три месяца, – хмуро напомнила я.

Ржаник кивнула и, задрав голову, посмотрела на огромные стрелки.

– И все же интересно, почему мертвый часовой механизм внезапно ожил, да? У тебя есть предположения, Вэйлинг?

– Понятия не имею, – сказала я, ощущая внимательный взгляд Джемы. И ругая себя за то, что вчера привела миротворца в свое убежище!

Но рыжая пожала плечами, словно потеряла интерес и ко мне, и к часам. Напомнила о нашей тренировке и о том, что мне надо активнее шевелить мозгами. Я привычно огрызнулась, и на этом Джема удалилась.

И тут я увидела преподобную Агамену. Ее черная форма с красным аксельбантом выглядела безупречно, седой пучок волос был уложен волосок к волоску. Словно наставница вовсе не спала! Заложив руки за спину, Агамена стояла в стороне от других инквизиторов. И пока остальные таращились на часы, женщина смотрела на меня.