Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми - Страница 38
- Предыдущая
- 38/59
- Следующая
Томас прижал меня к себе:
– Лииз – профессор в Калифорнийском университете, пап. Она просто гений.
– И она мирится с твоим дурным характером? – спросил Джим, пытаясь перекричать музыку.
Томас покачал головой:
– Совсем нет.
Джим громко засмеялся:
– Тогда не упусти ее.
– Я не перестаю твердить ему об этом, но он мне не верит, – сказала я, толкая Томаса локтем в бок.
Джим снова засмеялся:
– И профессор какого предмета, дорогая?
– Культурологии, – сказала я, чувствуя себя неловко из-за того, что приходится кричать.
Джим усмехнулся:
– Должно быть, она правда очень умная. Я понятия не имею, что, черт побери, это значит! – Он приложил кулак ко рту и кашлянул.
– Принести тебе воды, пап?
Джим кивнул:
– Спасибо, сынок.
Томас поцеловал меня в щеку и оставил нас наедине, отправившись за водой. Я же не знала, привыкну ли когда-нибудь к прикосновению его губ к своей коже. Но я надеялась, что этого никогда не случится.
– Как давно ты работаешь в колледже? – спросил Джим.
– Это мой первый семестр, – ответила я.
Он кивнул:
– И хороший там студенческий городок?
– Да, – улыбнулась я.
– Тебе нравится Сан-Диего? – спросил он.
– Обожаю его. Раньше я жила в Чикаго. Погода в Сан-Диего намного лучше.
– Значит, ты родом из Иллинойса? – удивился Джим.
– Так и есть, – ответила я, отчетливо выговаривая слова, чтобы не приходилось громко кричать.
– Понятно, – усмехнулся он. – Жаль, что Томми не живет поближе. Но здесь он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Думаю, там он счастлив, – сказал Джим и кивнул, будто соглашаясь со своими словами. – Как вы познакомились?
– Я переехала в его дом, – ответила я и заметила, что Томас разговаривает с девушкой возле стола с напитками.
Он засунул руки в карманы и уткнулся взглядом в пол. Мне стало понятно, что он героически держит себя в руках.
Томас кивнул, девушка тоже кивнула. Потом она обвила его руками. Ее лица я не видела, а вот в глазах Томаса застыла боль.
В груди у меня опять неприятно заныло, и я ссутулилась. Скрестила руки на груди, чтобы скрасить свою непроизвольную реакцию.
– Значит, у вас с Томасом… это недавно? – спросил Джим.
– Относительно недавно, – сказала я, глядя на Томаса и висевшую на нем девушку.
Трентон перестал танцевать и теперь тоже смотрел на них, стоя почти параллельно мне.
– Та девушка с Томасом… это Камилла?
Джим замешкался, но потом кивнул:
– Да, это она.
Прошла целая минута, после которой Томас и Камилла вновь обнялись.
Джим прокашлялся и вновь заговорил:
– Я еще никогда не видел своего мальчика таким счастливым, как в тот момент, когда он представил мне тебя. Даже если вы встречаетесь недолго, это происходит в настоящем… в отличие от других вещей… которые остались в прошлом.
Я робко улыбнулась Джиму, и он прижал меня к себе.
– Если Томми пока не сказал этого тебе, то ему стоило бы.
Я кивнула, пытаясь разобраться с различными эмоциями, которые меня захлестнули. Странно, что девушка, состоявшая в счастливом браке со своей работой, испытывала такую боль. Если Томас мне был не нужен, мое сердце об этом не догадывалось.
Глава 17
Томас распахнул глаза и посмотрел прямо на меня. Он выпустил Камиллу из объятий и, даже не попрощавшись и не взглянув на нее, прошел мимо. Он направился к нам с Джимом, подхватывая на ходу бутылку воды.
– Ты тщательно допросил ее, пап, пока меня не было? – проговорил Томас.
– Не так тщательно, как сделал бы ты, – сказал Джим и повернулся ко мне: – Из Томаса вышел бы отличный детектив.
Несмотря на опасную близость к правде, я сдержала улыбку.
На лице Томаса появилось странное выражение, но через секунду он вновь стал невозмутимым.
– Хорошо проводишь время, детка?
– Скажи, что это было прощание, – проговорила я, не скрывая своих слов от Джима. Моя просьба была искренней, так что наша легенда не пострадала бы.
Томас с нежностью взял меня под руку и отвел в пустовавший угол зала.
– Я не думал, что она это сделает. Прости.
Сама того не желая, я приуныла.
– Жаль, что ты не видел этого моими глазами, а потом не слышал моими ушами, что она в прошлом.
– Лииз, она извинялась. Что я должен был сделать?
– Не знаю… хотя бы не выглядеть таким несчастным из-за разбитого сердца.
Томас ошарашенно посмотрел на меня.
Я закатила глаза и потянула его за руку.
– Ладно, давай вернемся на вечеринку.
Он отступил от меня.
– Так и есть, Лииз, у меня разбито сердце. Случившееся и впрямь очень грустно, черт подери.
– Отлично! Идем! – сказала я с притворной радостью и сарказмом.
Я прошла мимо Томаса, задевая его плечом, но он перехватил меня за запястье и притянул к себе. Поднес мою руку к своей щеке и, прикрыв глаза, поцеловал ладонь.
– Это грустно, потому что все закончилось, – сказал он, не отпуская моей руки и согревая своим дыханием мою кожу. Томас повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. – Это грустно, потому что я принял решение, которое в корне изменило наши отношения с братом. Я ранил ее и Трентона, и себя самого. Но хуже всего – я думал, что все это было оправданно, но боюсь, это не так.
– О чем ты? – взволнованно спросила я.
– Я любил Камиллу – но не так… не так, как тебя.
Я осмотрелась по сторонам.
– Прекрати, Томас. Никто тебя не слышит.
– А ты? – спросил он.
Когда я не ответила, он отпустил мою руку.
– Ну что? Что мне сказать, чтобы убедить тебя?
– Продолжай повторять, как ты грустишь из-за того, что потерял Камиллу. Думаю, в конце концов это сработает.
– Ты лишь услышала, что это грустно, а то, что все закончилось, проигнорировала.
– Все не закончилось, – коротко усмехнулась я. – И никогда не закончится. Ты сам сказал. Ты всегда будешь любить ее.
Он махнул рукой в противоположную сторону зала.
– То, что ты видела там… это было прощание. Она выходит замуж за моего брата.
– А еще я видела, как ты мучаешься – и по тому, и по другому поводу.
– Да! Это очень больно! Что ты от меня хочешь, Лииз?
– Хочу, чтобы ты больше не любил ее!
Музыка как раз сменялась, возникла пауза, и все повернули головы в угол, где стояли мы с Томасом. Камилла и Трентон в этот момент разговаривали с другой парой, выглядела Камилла столь же униженной, как и я. Она завела волосы за уши, а потом Трентон отвел ее к столу с тортом.
– О боже, – прошептала я, прикрывая глаза.
Томас глянул за наши спины, потом отпустил мою руку и покачал головой.
– Все в порядке. Не переживай за них.
– Я никогда себя так не веду. Это не в моих правилах.
Томас облегченно выдохнул:
– Понимаю. Кажется, мы так друг на друга действуем.
Мало того что я была сама не своя рядом с Томасом, он еще и вызывал во мне эмоции, которые я не могла контролировать. Внутри закипела злость. Если он хоть немного меня понимал, то знал бы, что подобные неразумные чувства неприемлемы.
С Джексоном я могла держать в узде свои эмоции. Мне бы и в голову не пришло накричать на него посреди вечеринки. Он был бы в шоке, сорвись я на него.
Но когда дело касалось Томаса, я не могла трезво мыслить. Разум тянул меня в одну сторону, а сердце – в другую. Непредсказуемость всегда меня пугала. Пришло время обуздать свои чувства. Страшнее всего оказаться заложником своего сердца.
Когда остальные отвернулись от нас, я изобразила улыбку и подняла подбородок, встречаясь взглядом с Томасом.
Он сдвинул брови:
– Что еще? С чего вдруг эта улыбка?
Я прошла мимо него:
– Сказала же, что ты не почувствуешь разницы.
Томас пошел следом, возвращаясь к гостям. Он встал у меня за спиной и обнял за талию, прижавшись щекой к моей шее.
Когда я не откликнулась, он прикоснулся губами к моему уху:
– Лииз, границы стираются. Разве все было лишь для видимости?
- Предыдущая
- 38/59
- Следующая