Выбери любимый жанр

Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми - Страница 26


Изменить размер шрифта:

26

– Могу поспособствовать, – сказала я, убирая волосы с лица. – Трент? – спросила я, кивая на мобильник.

Томас опустил глаза, потом опять посмотрел на меня:

– Ага.

– Что тебя так расстроило?

Томас замешкался, очевидно, он не хотел отвечать.

– Трент говорил про мальчишник Трэвиса.

– И?

– Он будет всех развлекать.

– И?

Томас нервно заерзал на сиденье.

– Он, э… заключил пари с Камиллой.

Томас покачал головой:

– Некоторое время назад она согласилась выйти за него, если он совершит что-нибудь безумное и нелепое. Так он и поступит на мальчишнике Трэва, а потом он… – Томас уставился в пол. Выглядел он опустошенным. – Он попросит руки у Камиллы.

– У твоей бывшей.

Томас медленно кивнул.

– Той, которую ты все еще любишь. И ты поцеловал меня, чтобы забыть про это?

– Да, – признался он. – Прости. Это было подло с моей стороны.

Мне очень хотелось разозлиться на Томаса. Но как я могла сердиться, если мечтала о его поцелуе с момента нашей первой встречи? И как я могла ревновать? Совсем скоро женщина, которую он любил, обручится, а он сам чуть ли не благословил их союз. Однако эти разумные доводы меня не успокаивали. Я завидовала женщине, которую никогда не встречала и которая никогда не будет с Томасом. Я не могла злиться на него, но вот на себя – еще как.

Я дернула дверцу:

– Пятый отряд собирается на совещание в три часа.

– Лииз, – позвал меня Томас.

Я ушла так быстро, как позволяли каблуки, и заторопилась к лифту.

Когда дверцы захлопнулись за мной, я оказалась в тишине, наблюдая за цифрами на табло. В лифте сменялись люди – агенты, ассистенты, руководство города, и все говорили приглушенными голосам, едва слышно.

Когда на седьмом этаже двери разъехались, я вышла наружу и попыталась по-быстрому проскочить мимо кабинета Маркса. Он всегда приходил рано, а Вэл обычно была у него, развлекая своей болтовней. Я проскочила мимо открытой двери, услышала голос Вэл и по-быстрому миновала дверь с кодовым замком. Потом завернула за угол первого бокса, прошла следующие два и нырнула в свой кабинет, закрываясь там.

Усевшись на свой трон, я повернулась спиной к стеклянной стене и уставилась на книжную полку и раскинувшийся передо мной город. Я услышала стук в дверь, но проигнорировала его, а потом кто-то сунул папку в ящик на моей двери, оставляя меня наедине с самой собой. Прячась за высокой спинкой кресла и накручивая на палец длинную черную прядь волос, я думала о поцелуе, о прошлой ночи и каждом мгновении, когда оставалась тет-а-тет с Томасом, с момента нашего знакомства.

Он по-прежнему любил Камиллу. Я же не понимала и, что хуже, сомневалась в собственных чувствах. Но я знала одно – Томас мне не безразличен. Честно говоря, это было грандиозное преуменьшение. То, как откликалось мое тело на его присутствие, просто одурманивало. Такое невозможно было игнорировать. Я желала Томаса так, как никогда не желала Джексона.

Но стоило ли это тех сложностей, что могли возникнуть на работе? И в моей душе.

Я вытащила прядь волос изо рта, поняв, что жую ее. С детства не возвращалась к этой привычке. Томас был моим соседом и начальником. Нелогично и неразумно пытаться стать кем-то бо́льшим, и, если я хотела держать ситуацию под контролем, нужно с этим смириться.

Дверь в мой кабинет резко распахнулась.

– Лииз?

Пришел Томас.

Я медленно повернулась и выпрямила спину. Тревога в его взгляде сводила меня с ума. Томаса разрывало на две части, как и меня.

– Все хорошо, – сказала я. – Я злюсь не на тебя.

Он закрыл дверь, прошел к одному из кресел и сел. Подался вперед, ставя локти на стол.

– Это ни в какие ворота не лезет. Ты такого не заслужила.

– Минутная слабость. Я понимаю.

Он ошарашенно уставился на меня.

– Лииз, ты не минутная слабость.

– Передо мной стоит цель, которую я намерена достичь. Чувства, которые могли возникнуть у меня к тебе, не встанут на пути к этой цели. Иногда я забываюсь, но всегда возвращаюсь к исходному плану – плану, в котором нет места для отношений.

Томас пытался переварить мои слова.

– Именно это случилось между вами с Джексоном? Он не входил в твои планы на будущее?

– Дело сейчас не в Джексоне.

– Ты про него почти не рассказываешь, – сказал Томас и откинулся в кресле.

Вот черт! Я совсем не хотела начинать этот разговор.

– Потому что в этом нет нужды.

– Разве вы не были помолвлены?

– Тебя это не касается, но да.

Томас изогнул бровь:

– И что, совсем ничего? Ты и слезинки не пролила?

– Такое… не для меня. Я напиваюсь.

– Как в ту ночь в «Каттерсе»?

– Именно как в ту ночь. Так что у нас равный счет.

Томас приоткрыл рот от удивления, даже не пытаясь скрыть задетое самолюбие.

– Ничего себе. Понятно.

– Томас, ты как никто другой должен меня понять. Перед тобой стояло такое же решение, когда ты был с Камиллой. И выбрал ты Бюро, так?

– Нет, – уязвленно сказал он. – Я пытался сохранить и то и другое.

– Вот эта черта мне в тебе не нравится.

– Очень жаль. Придется теперь иметь с ней дело.

Я дерзко посмотрела ему в глаза. Томас хотел что-то сказать, но тут постучали, и дверь приоткрылась.

– Агент Линди? – услышала я ровный и звонкий голос, идущий из коридора.

– Да? – спросила я, увидев на пороге Констанцию.

– К вам посетитель. Я привела его наверх.

Не успела я спросить, кто вообще мог прийти сюда, как из-за Констанции появился Джексон Шульц и остановился в проеме.

– Вот дьявол, – выдохнула я.

Джексон был в рубашке цвета берлинской лазури и галстуке с узором. Таким разодетым я видела его лишь в тот вечер, когда он сделал мне предложение, да и на похоронах агента Грегори. Оттенок рубашки подчеркивал синие глаза Джексона. Раньше они очень мне нравились, но сейчас я видела лишь то, что они были столь же круглыми, как и его лицо. Джексон всегда поддерживал себя в хорошей физической форме, но из-за побритой налысо головы он казался слегка полноватым.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем заметнее становились его менее привлекательные черты и привычки – то, как он после еды цедил пищу сквозь зубы; наклонялся набок, когда пускал газы, даже в общественном месте, и не всегда мыл руки после того, как провел в уборной около получаса. Меня воротило даже от трех глубоких морщин на его загривке.

– Ты кто, мать твою, такой? – спросил Томас.

– Джексон Шульц. Чикагский SWAT. А ты кто такой?

Я поднялась:

– Спецагент Мэддокс занимает пост ПООСа в Сан-Диего.

– Мэддокс? – Джексон равнодушно усмехнулся.

– Да, тот самый засранец, который всем тут заправляет. – Томас глянул на Констанцию. – У нас вообще-то совещание.

– Простите, сэр, – сказала Констанция без капли сожаления.

Меня ей не одурачить. Она рассказала Томасу, какой кофе мне купить, а как только узнала, что в здании Джексон, сразу же привела его в мой кабинет – напомнить своему боссу о конкуренции. Я и не знала, стоит ли мне приструнить ее или просто рассмеяться, но, очевидно, она заботилась о Томасе. К тому же мне было приятно осознавать, что Констанция считала меня достойной того, чтобы сводить со своим начальником.

– Агент Мэддокс, мы как раз заканчивали, не так ли? – проговорила я.

Томас посмотрел на меня, потом вновь на Джексона:

– Нет. Агент Шульц, черт его дери, может подождать снаружи. Констанция?

Она улыбнулась лишь уголком губ:

– Конечно, сэр. Агент Шульц, следуйте за мной.

Джексон не сводил с меня глаз, пока наконец не удалился следом за Констанцией.

Я сощурилась, глядя на Томаса:

– Это было необязательно.

– Почему ты не рассказала о его визите? – рявкнул Томас.

– Ты думаешь, я знала?

Он слегка расслабился.

– Нет.

– Чем быстрее ты запустишь его сюда, тем быстрее он уйдет.

– Я не хочу, чтобы он был здесь.

– Прекрати.

26
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело