Без пощады 3 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 27

Усевшись обратно за обеденный стол Рам съежился, что при размерах его туши было дело непростым и промолчал, зная, что сейчас лучше не отсвечивать. Ситуация и без того была плохой и продолжала стремительно ухудшаться — хотя казалось куда бы уже… Но чертов Нортис продолжал свою кровавую поступь, на этот раз добравшись до полицейского героя Астероид-Сити. Теперь проклят не только он сам, но и все кто хотя бы раз кивнул ему в знак дежурного приветствия.

Чертов Нортис…

— Долбанный Нортис! — процедил будто прочитавший его мысли Ром, с силой затягивая ремень — Кто мог знать⁈

— Ты! — рыкнул старик, садясь напротив толстяка Рама и подтягивая к себе кусок пиццы — Ты должен был знать! Как ты не мог понять, что имеешь дело с конченным психопатом, Ром⁈ Он же невменяемый! Гребаный киборг-убийца! А мы с ним сотрудничали и замараны сейчас выше бровей!

— Не был он невменяемым — Ромуальдо тяжело вздохнул и, брезгливо взглянув на почти пустую и уже теплую банку пива, крикнул в сторону кухонной стойки — Водки мне! И солений!

Стоящая за стойкой высокая полноватая девушка одарила его улыбкой свойственной лишь итальянкам и кивнула, утирая запачканную в муке смуглую щеку:

— Си, сеньор. Есть горячие суппли.

— Несите все! — громогласно велел старик, успевший расправиться с пиццей — И водки вдвойне!

— Си, сеньор — ответ был тем же, но при этом отличался куда большим уважением и одновременно прохладной отстраненностью.

Пока остальные вошедшие усаживались за длинный общий стол в просторном кухонном помещении, одновременно служащим столовой с фальшивыми окнами-экранами, показывающими виды Сицилии, Ромуальдо все же допил ставшее мерзким пиво и задумчиво произнес:

— Не был он невменяемым. Он ведь даже улыбался — я серьезно.

— Да видели мы его злобный оскал — хмыкнул старик, неодобрительно глядя на жирного Рама — Димагриччи, рагаццо! Стыдно смотреть!

— Я стараюсь похудеть — пробубнил толстяк, не отрывая взгляда от стола — Работая сидячая…

Словно не услышав их слова, Ром не заметил и прибывший к его руке графинчик с водкой, продолжая думать вслух:

— Он не скалился, а улыбался. У него были разумные цели, он задумывался о деньгах, о том, чтобы не иметь лишних проблем с законом. С самого начала было понятно, что котелок у него на плечах подтекает, но конченным невменяемым психопатом он не был. Мы ведь с ним пиво пили, сидели за одним столом, разговаривали. Он о копах и безах говорил больше меня — переживал как бы не попасться.

Старик недоверчиво прищурился:

— И вот прямо ничего ты в нем не почувствовал?

Потянувшаяся к графину рука Рома замерла на полпути. Помедлив, он кивнул:

— Ну было…

— И что почувствовал?

— Страх — откровенно признался тот, кто за свою жизнь участвовал в немалом количестве драк и перестрелок — Не всегда, но иногда в нем будто что-то проскальзывала и тогда я сам не замечал, как пальцы оказывались на рукояти игольника. Но это был другой страх! Так боишься реально крутого бойца из чужой группировки. Но не психопата!

— Я видел его первые фото после выхода из приюта. Он калека заморыш! — рявкнул старик и опрокинул в рот стопку водки — Крутой боец… как же… все ты прекрасно ощутил и все ты прекрасно понял, Ром. Но загнал свое чутье куда подальше, когда до тебя дошло, что паренек на самом деле сможет оживить ту древнюю рудную технику.

— И ведь он оживил… все до сих пор работает — пробормотал Ром и тоже выпил, с хрустом закусив пряной капустой — Уф… хорошо пошла…

— Раз хорошо пошла — выпей тогда еще одну, а затем смени рубашку и забирай парней. Снарядитесь как следует и снова отправляйтесь на улицы, Ром — тихо проговорил старик, крутя в пальцах пустую стеклянную посудинку — Найдите Нортиса Вертинского и убейте. Не надо с ним разговаривать, не надо ничего ему объяснять. Найдите и убейте. Если однажды этот несчастный паренек попадет на допрос к безам, они быстро выбьют из него все о наших подземных делах. И тогда по наши души придет проклятый НЭПР… корпорации плевать на любые мятежи до тех пор, пока на ее добро никто не накладывает своих лап. Но тронь хоть гран их собственности и…

— Да знаю я.

— Раз знаешь — исправляй.

— Мы сделали уже пару рейдов, притащили сюда нескольких наших подранков, пристрелили пару ублюдков… но Вертинского не нашли.

— На этот раз найди. Назад без результата не возвращайся, Ром.

— Действовать скрытно?

Старик поморщился:

— К черту скрытность. На наше счастье паренек натворил столько бед, что пристрели ты его на глазах комиссара полиции — и он тут же лично вручит тебя медаль и пожмет руку. Найдите и убейте! И чем быстрее — тем лучше. А я пока займусь зачисткой наших следов там внизу, чтобы в случае чего никто и ничего не сумел до…

Он не успел договорить — в помещение влетел запыхавшийся черноволосый парень в песочного цвета куртке и черных джинсах. Придерживая поясную кобуру с игольником, он добежал до стола, почти уронил на него планшет с парой мигающих красных огоньков и выпалил:

— Там кто-то есть!

Разом обмерший Ром с трудом удержался от рвущего глотку кашля и хрипло уточнил, глядя на яростно мигающие огоньки:

— Там внизу?

— Да! Несколько минут назад кто-то прошел мимо наших сторожевых сенсоров.

Планшет тревожно запищал, а на экране зажглось и замигало еще два алых огонька, установленных на стенах схематично отображенного длинного коридора.

— Пока что движутся к шахтному РМЦ. К нашему РМЦ — выдохнул парень — Судя по скорости идут медленным шагом. Но пришли не от нашего входа — похоже, притопали от четвертой диспетчерской. Это если вошли через один из шлюзов нашего сектора… О… еще один сенсор сработал. Этот на расстоянии двухсот метров от только недавно потревоженного. Точно идут к РМЦ. Там дальше уже просто некуда сворачивать.

— Вот дерьмо! — рявкнул вскочивший Ром — Все за мной!

— Беда не приходит одна — пробормотал неотрывно смотрящий на экран старик — Свяжитесь с нашими там! Предупредите о гостях!

34.

Нортис Вертинский снова пришел в себя.

На этот раз он выплыл из медикаментозного сна уже самостоятельно, а входящие в его тело трубки большей частью были пусты. Но это не остановило парня от главного осознанного действа и первым делом он вытащил из себя все то, что могло подавать в организм усыпляющее средство. На стоящем рядом с его импровизированной койкой экране тревожно вспыхнули и окрасились в красный несколько участков, но Вертинского глянул на него раз и забыл, продолжая отлеплять и отдирать от себя различные датчики. Одним из последних был извлечен катетер. Только после этого он уселся и его стальные подошвы с треском раздавили немало брошенной на пол электронной мелочи и смяли пару пустых бутылок. С этого момента киборг засыпать не собирался. Он уже дважды пытался вырваться их химического сна и даже садился, но тут же впрыскиваемые в его вены лекарства заставляли медленно опуститься обратно на воняющее химией и потом ложе, где он застывал еще на некоторое время.

На некоторое?

Как долго он провалялся в отключке?

Где он?

Почему он чувствует себя так хорошо? И это, пожалуй, главный вопрос. Ведь он, впервые за очень долгое время, чувствует себя действительно хорошо. И дело не в пропавшей острой и тупой боли, что была его верным и постоянным спутником, изменив и покинув его только сейчас. Дело в общем состоянии, дело в отсутствии необходимости заставлять себя двигаться и пробивать толстый пласт болезненного отупения, сковывавшего его разум долгое время.

Допив воду, Нортис уронил бутылку, увидел лежащие на придвинутом к постели ящике питательные батончики. Взяв один, он сорвал яркую упаковку и в этот же момент внутри нее сработало крохотное фирменное устройство, едва слышно пропевшее «Рэнгслэм — вкусно и полезно!». Не обратив внимания на рекламный и заставляющий полюбить эту продукцию лозунг, Нортис принялся пережевывать вязкую питательную массу, не сводя взгляда с продолжающего бубнить экрана. На медицинском мониторе один за другим гасли квадратики и прямоугольники. Вскоре умная электроника выключилась самостоятельно, тогда как пробудившийся разум Вертинского наоборот с каждой прошедшей минутой все сильнее отходил от слишком долгого сна. Изредка отрываясь от новостного экрана, он брал еще один поющий батончик или бутылку с водой, машинально отметив, что все питье и еда были повышенного уровня качества. Такие продукты просто не продавались в двенадцатом секторе, где из-за их дороговизны просто не было спроса.