Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 87

Всевышний, ничего из этого я вообще не помнил. Тот день стерся из памяти, поскольку три дня подряд я пил и не просыхал. За месяц до праздника двух моих сослуживцев арестовали по обвинению в предательстве и заговоре против царской семьи.

Одного из них я допрашивал, а потом лично руководил казнью.

— Я…

Ответа не нашлось, но Кате и не требовалось.

— Ничего, — она громко фыркнула, — взрослый мужчина вряд ли бы обратил внимания на четырнадцатилетнюю дурочку.

Надо бы что-то сказать. Утешающую фразу или тупую шутку, однако в голове поселилась пустота. Ровно до тех пор, пока у меня в кармане не ожила рация. Я совсем о ней забыл, хотя взял у одного из офицеров на входе в кладбище. Как раз для переговоров с жандармами из нашего корпуса.

«Ваше превосходительство, к вам направляется молодой человек с букетом роз», — прозвучало сквозь хрипы.

Я сделал звук тише и приложил палец к губам, чтобы Катя не болтала лишнего. Обернулся и заметил, как по нашей дорожке шагала высокая фигура. По кроссовкам и укороченным джинсам я сразу понял, что идущему парню не больше двадцати пяти. Только они таскали кожанки и набрасывали на головы капюшоны толстовок вместо шапок даже в самые лютые морозы.

Сейчас это чудо с букетом подмышкой, прихрамывая, топало в сторону могилы Аксиньи Иванеску. Больше никого не наблюдалось, слишком поздно для вечерних прогулок по кладбищу, доверху набитому сверхъестественными сущностями.

Стена с урнами, где покоился Женин прах, находилось чуть дальше. Требовалось свернуть вправо, чтобы дойти до нее. Когда парень пропустил нужный поворот, я разочарованно выдохнул и посмотрел на промерзшую Катю, которая уже тряслась.

— Тебе надо домой, иначе простынешь, — с долей сожаления выдал я.

— Да все в порядке, — она шмыгнула носом.

Неподалеку мелькнули два полицейских, продолжавших наблюдение. Усталость и тошнота неожиданно навалились скопом, я стиснул зубы. Чтобы немного прийти в себя. Все-таки стоило послушаться Славу и полежать, тем более сегодня ловить нам нечего. Краснозоревцы не собирались к подружке на прощание: то ли догадались, то ли кто-то сообщил об облаве.

Странно.

Опрос родителей и знакомых показал, что у Жени кто-то был. Она изменилась после знакомства с неким молодым человеком, которого родные никогда не видели. Но Калецкая периодически о нем упоминала. Насколько я понял, она встретила его в университете. Однако парень там не учился, поэтому установить его личность не удалось.

Почему же он не пришел? Неужели плевать на погибшую подружку?

Я попытался воскресить в памяти события того дня на Васильевском острове. От момента столкновения с черносотенцами до выхода Жени из подъезда с подельниками. Парень-некромант, которого тащили, находился в глубоком обмороке. Но все они защищали его, а Калецкая назвала по имени.

Егор, да?

Что-то не так. Я ощутил изменения в тот момент, когда вслух выдохнул имя некроманта, и Катя удивленно приподняла брови. Оглянувшись, я заметил, как парень застыл у могилы Аксиньи, положив букет поверх памятника, и усердно молился. Он перебирал пальцами четки, заметные только благодаря свету фонарей, и не двигался с места.

Но насторожило меня не дань памяти двухсотлетней балерине — любителей сходить на старые могилы у нас в стране хватало. А тот факт, что призрак Аксиньи застыл и не шевелился. Подобное поведение происходило в двух случаях: умерший знал, кто перед ним.

Или притих по приказу некроманта.

— Стой здесь, никуда не ходи, — бросил Кате. У могилы моей матери ей точно ничего не грозило. — Если что-то случится, беги к полицейским.

— Но…

Я вышел за калитку, достал рацию и нажал кнопку.

— Всем постам, двигаюсь в сторону подозреваемого, — проговорил тихо, надеясь, что меня услышали.

Судя по тому, как вспыхнули защитные амулеты в трех местах сразу — до ребят все дошло.

— Эй, — парень застыл, а его пальцы замерли, и четки качнулись. — Поднимите руки, чтобы я их видел.

Привычно потянулся к табельному, но вовремя вспомнил, что не забирал его из корпуса жандармов. Он так и остался в кабинете после того, как меня увезли на скорой в госпиталь.

— Вы слышите меня?

Он чуть повернул голову, свет упал на бледное лицо. Парень прерывисто дышал, будто пробежал кросс и с трудом развернулся, переваливаясь с больной ноги на здоровую. Четки в его руке раскачивались.

Приблизившись, я заметил, насколько они странные. Непривычно длинные для стандартных православных, похожие на гибкую лестницу. Белые валики сплетались в ленту, которые соединялись треугольниками, сшитыми попарно. Лестовка — так называли подобные штуки до раскола. Ими пользовались все старообрядцы, кто не признавал нововерье.

Но сейчас меня напрягало то, что по кожаной оплетке пробегали фиолетовые искры. Словно эта штука была заряжена магией до отказа.

— Руки, — повторил я.

— Не подходи, — каркающий звук вырвался из-под серого капюшона толстовки.

— Подними руки, — процедил я и уловил короткую усмешку, затем парень вскинул голову.

Его глаза сияли так сильно, что я невольно отшатнулся. Хаос бушевал в нем, отчего воздух моментально потяжелел вокруг. К нам уже шли полицейские и маги-офицеры. Все с амулетами, оружием и готовые дать отпор.

Медленно склонив голову, некромант коротко рассмеялся.

— Я предупреждал, — мне почудилась горечь.

Рука с четками взметнулась вверх, и начиненные магией валики разрезали пространство. Послышался глухой вой, затем земля под нашими ногами дрогнула. Я пошатнулся и ухватился за ближайшую оградку и почти сразу отдернул ладонь.

Призрак попытался сжать мое запястье, а парень с дорожки метнулся на незащищенное пространство.

— Стой!

До меня дошло, что сопляк поднял на ноги все кладбище!

Я знаком со многими некромантами. Одни использовали руны, другие полагались чисто на дар и древние заклинания, как Кристина Замогильная. Они условно делились на несколько подгрупп: медиумы, оккультники, кукольники и маги вуду.

Первые два вида самые распространенные. Медиумы или руноносители использовали различную атрибутику для установления связи с миром мертвых. Чаще всего они занимались какой-нибудь фигней по типу гадания, упокаивали души расшалившихся родственничков, снимали несложные семейные проклятия. Держали лавки, редко шли на военную службу и чаще других попадались на мошенничестве. Чуть реже они шли в университеты или колледжи, чтобы преподавать теорию и практику для будущих адептов Смерти.

Ребята, вроде Кристины, всегда полагались на дар. В наших рядах их называли оккультниками. Вот они обычно работали в поле. На кладбищах, в моргах или госпиталях встречались такие некроманты. Поднимали или, наоборот, упокаивали умертвия, изучали происхождение проклятий и спасали от них людей. Обычно были посильнее предыдущих, потому чаще остальных заключали договора жизни со жнецами.

Последние два типа некромантов обычно показывали на каких-нибудь лекциях по криминалистике или истории великих преступлений. Потому что и те и другие всегда попадали в группу риска за счет необычайной способности создавать воинов из мертвых.

Говорят, именно кукольники первыми начали привязывать души к различным предметам и превращать их в оружие. Ну а маги вуду всегда славились страшными проклятиями и кровавыми ритуалами, многие из которых очень походили на те, что использовались демонологами. К счастью, магов вуду у нас почти не водилось. Большая их часть проживала в США, а также в странах Западной Африки и Карибского бассейна.

А вот кукольниками наш континент славился вполне, и один из них сейчас бодро удирал от нас вглубь кладбища. При этом разбудил столько умертвий, что повсюду завоняло помойкой. Из мерзлой земли наружу рвались зомби, а взбесившиеся призраки норовили кого-нибудь задеть. Летали вокруг, гудели в уши, тянулись, чтобы вселиться и помешать в поимке некроманта.