Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 66

— Откуда у тебя номер Ольги? Воспользовалась заменителем?

Отвлеченная тема прекрасно отрезвила разум, помогла сосредоточиться и вытеснить из головы лишнюю грязь. Мать — великолепный манипулятор, всегда им была. Недаром народ Российской империи так боготворил ее. Даже на расстоянии она контролировала собственные эмоции и легко управляла чужими.

— Смена темы? Тебя неприятно говорить о Владе и отце? — промурлыкала мама.

— Отвечай на вопрос, — сухо потребовал я, подняв голову.

Если она не в толпе, то, может, в одной из квартир жилого дома?

Взгляд прошелся по пятиэтажкам, коих на Васильевском острове не счесть. Громоздкие и роскошные, отличающиеся лишь стилем постройки — от модерна до петровского барокко. Они возвышались каменными изваяниями и взирали на живых с молчаливым укором, отражая в окнах безликую серость городских улиц.

Шагнув назад, я поднес ладонь к глазам. Из-за падающего снега приходилось моргать чаще, потому что тот оседал на ресницах и мешал обзору.

— С княгиней Репниной-Волконской все в порядке, Алеша. Она в безопасности. Пока что. Я уже говорила, у меня нет цели ранить тебя. Достаточно дать мне положительный ответ, и наша бестолковая борьба закончится.

— Продать тебе и твоим подельникам страну? Ни за что.

Где ты? В каком доме? Близко, я уверен.

— Алексей, — мама театрально вздохнула, — страну давно продали приближенные Николая. Многие высокопоставленные лица замешаны в творящемся безобразии. Мне и стараться не пришлось, я лишь возглавила давно назревающий хаос.

Несколько жандармов двинулись к дому напротив меня: он сильнее прочих пострадал при нападении. На двух первых этажах выбило окна, остальные потрескались от ударной волны. Не спасли даже пластиковые стеклопакеты. Фасад покрылся рытвинами, местами отвалилась лепнина. Жителей должны были вывести, вряд ли полицейские кого-то упустили.

Только среди людей в форме я заметил знакомую рясу. Шумский. Ну, конечно. Кто, как не звуковой маг, услышит голоса за толстыми стенами?

— Имена ты не назовешь, — я констатировал факт и получил в ответ усмешку.

— Не волнуйся, их головы первыми полетят с плеч после нашем победы. Зачем нам предатели под боком?

— Я все равно тебя найду, мама, — пальцы стиснули пластиковый корпус смартфона. — Найду и прикончу. Вырву свое сердце из твоей груди, а затем оставлю умирать с осознанием проигрыша.

Она вновь рассмеялась, но прежняя легкость из смеха ушла.

— Неправильный ответ, Алеша. Однако я прощу тебе некоторую несдержанность, — меня передернуло от подобной «милости». — Детям свойственно ошибаться и падать. И когда это случится, я, как мать, протяну руку помощи.

Что-то не так. Я сразу понял, что атмосфера изменилась, повисло странное напряжение. Бросив взгляд на Влада, я услышал, как он отдавал негромкие приказы. Чуть дальше Баро и несколько полицейских остались на страже.

Я поднял голову и вновь всмотрелся в окна. Трещали рации, рвано хрустел под тяжелыми берцами расколотый лед вперемешку с асфальтом. Звуки мигалок, сплетенные с голосами в посторонний шум, отошли на второй план. А когда я сделал глубокий вдох, то услышал аромат ладана. Приторный и навязчивый, буквально пропитавший каждый клочок земли.

— Где ты?! — прорычал я, заметавшись на месте.

Кто? За кем шел Жнец? Сплетенные тени мелькнули в толпе, формируя высокую фигуру. Чуть задержавшись подле отца, она медленно поплыла вперед.

— Ты так и не выучил главный урок, сын мой, — посланник Смерти перемещался от человека к человеку, пока я судорожно соображал. — За первым ударом всегда следует второй. Поэтому не поворачивайся спиной к противнику.

Всего секунда ушла на принятие решения. Хватило, чтобы я вынырнул из воображаемой реки. Потянулся к ярким огням из бездны вслед за голосом, зовущего меня по имени.

«Алекс, Алекс! Держись!»

Я бросился к жандармам, видя перед собой лишь брата.

— Ложись! — заорал я.

Раздались громкие хлопки, автоматная очередь из пуль пронеслась всего в паре сантиметрах от нас. Что-то маленькое обожгло правое плечо, и мое одеревеневшее от боли тело рухнуло сверху на охнувшего от удивления Влада.

Оттащив цесаревича за машину, я спешно прикрыл голову.

Несколько пуль пробили обшивку кареты скорой помощи, повсюду разлетелись осколки стекла и чуть не попали в нас. Я видел, как рухнули на землю два жандарма, а третьего раненого увели из-под обстрела ребята из Сыскного управления.

Крики толпы, громкие хлопки и жадное дыхание Алексея смешались с ароматом крови, смерти и холодных улиц. Выругавшись, я вытащил пистолет из кобуры и проверил магазин. Полный. Вряд ли жидкое серебро в пулях помогло бы от тех, кто стрелял по нам с верхних этажей здания. Но я же не знал, кто там и с чем нам придется столкнуться.

— Зачем ты сунулся под удар?!

У моего младшего брата всегда так: сначала подставлялся, а потом оценивал ущерб.

Как в ночь, когда он сунулся на хрупкий лед Невы. Тогда я решил сбежать из дворца. Изобрел план, раздобыл карту всех тайных ходов в Зимнем. Лучшим из всех оказался тот, что вел из кабинета императора Николая прямо к набережной. Дальше была только свобода и непроглядная мгла. Белый полушубок Алексея стал единственным ярким пятном в кромешной тьме.

В итоге никакого побега не случилось. Сначала я поднял на уши всю охрану своим воплем, едва макушка брата скрылась под плавающими льдинами. А потом бросился следом к реке, молясь, чтобы он не ушел на дно. Страх и паника гнали вперед похлеще нянечкиных розог. Помню, как сунулся в ледяную воду, и та потянула вниз за потяжелевший пуховик. Как носились по берегу люди, кричали дозорные, заламывали холеные руки придворные дамы.

Мертвенно-бледное лицо Алексея, почти как в ту ночь, вновь напугало меня до дрожи. Холод пробрался под одежду. Я поежился и бросил взгляд туда, где сквозь сжатые пальцы проступала кровь. Насколько серьезным оказалось ранение, я не видел: рваные края зимнего пальто с бесчисленными слоями одежды скрывали повреждение.

— Нужно увести людей, — сквозь сжатые зубы процедил Алексей. Ни один мускул не дрогнул на лице. — Где отец?

— Тебе самому нужна помощь!

Мы вновь прижались друг друга. Автоматная очередь не прекращалась, террористы стреляли по гражданским и силовикам. Попадали в кареты скорой помощи, автомобили, трупы, людей. Новая волна истерии захватила толпу: бегущие расталкивали друг друга, кидались под ноги, падали, истошно орали.

В суматохе я не сразу разглядел переливы воздушных щитов. Именно за ними маги укрыли императора и нескольких журналистов. Один из них зажимал бедро, значит, не успели вовремя среагировать. Оно и неудивительно, ведь пули всегда работали быстрее колдовства.

— Все под контролем, ваше императорское высочество.

— Защищайте императора! Вторая группа, прикрывайте гражданских! — послышались приказы Баро.

Пока одни полицейские держали тылы, другие, наконец, систематизировали народ. Людей выводили из-под обстрелов кучками. Я едва успел прикрыть уши, когда Василий Шумский пустил звуковую волну в сторону здания. На несколько секунд меня оглушило, удары и крики отошли на второй план. Будто я погрузился в вакуум, издалека наблюдая за тем, как крошился под ногами без того побитый асфальт.

От магии Шумского разбилась часть окон, на здании образовались рытвины. Откуда-то сверху рухнули куски лепнины, едва не попав в парнишку без шапки. Я и глазом не моргнул, как тот ловко юркнул между машинами. А когда появился перед нами, то сразу бросился к цесаревичу.

— Ой, здрасьте, ваше императорское величество, — пискнул смельчак. — Извините, можно я вас осмотрю?

В кудрявых волосах цвета пепла мелькнули маленькие рожки, а из прорези в штанах показался гибкий хвост с кисточкой. Он ловко растряс медицинский чемоданчик, а его хозяин посмотрел на меня не мигая. Среди пылающего злата радужки, где прятался вертикальный зрачок, я заметил животный страх.