Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 54

Несколько моментов меня все-таки царапнули. Например, проблема с местными властями и нежеланием полиции разбираться с преступлениями. Если каждое дело сваливать на нечисть, то скоро в лесах и правда никого не останется. Но на будущее я сделала пометку, что лучше болтливого водителя убрать со службы. На всякий случай.

— Вероятно, стоит сменить профессию, — издалека бросила я на пробу удочку.

— Хм… Вы считаете, ваше сиятельство?

Володя смотрел, не моргая, будто ждал моего решения. В ответ я скупо улыбнулась, затем кивнула.

— Что-то менее… людное, не требующее общения, — ловко ухватившись за нити эмоций, я потянула нужные и ощутила жар браслета. Там, где цеплялась брошка, стало горячо.

Чем меньше слуги болтали, тем лучше. Приезд эрцгерцогини развязал бы многим язык, привыкли европейцы лезть не в свои дела. Я не сомневалась, что Вильгельмину перед отправкой сюда хорошо проинструктировали. Неосознанно любая заграничная «невеста» становилась пешкой в руках тех, кто ее готовил к свадьбе с наследником российского престола. Это было века назад, то же происходило и сейчас.

Потому нечисть и люди с чрезмерно длинным языком во дворце работать не должны. Никогда. Я надеялась, легкого сомнения, приправленного моей магией, болотнику хватит, чтобы все понять.

— Буду через час, — сказала я напоследок, когда автомобиль остановился парковке.

Подняв голову, я вгляделась в очертания лечебного корпуса Императорской больницы №1. Белеющий фасад ярко выделялся на фоне однотипных многоэтажек жилого района. С воздуха здание выглядело, как трехлучевая звезда с ответвлениями по краям. Три сходились посередине, боковые части образовывали три двора, занятых пристройками.

Если присмотреться к форме, то вся больница напоминала знак биологической опасности, отчего местные охотно навыдумывали легенд и ужастиков. Вплоть до сказок про ядерные отходы, закопанные чуть ли не в подвалах клиники. Да и попадали сюда не простые смертные, оттого еще больше лечебное заведение обрастало странными историями.

Скользнув взором по расчищенной дорожке, я запахнула пальто принцессы эрцгерцогини и двинулась к стеклянным дверям. Два анчутки, копавшиеся в палисаднике, поздоровались со мной. На крыльце, уткнувшись в смартфон, небрежно кивнула берегиня, приняв меня за коллегу. В просторном холле я сориентировалась, подошла к электронному аппарату и коснулась меню для выбора цели посещения. В крохотной коморке, где обычно сидела дежурная сестра, никого не оказалось.

Пришлось дождаться прихода недовольного потаньки. Пухлощекий бесенок в розовом халате цыкнул при виде меня, затем сунул пятачок в пакет с гостинцами, сверился со списком, потом долго и нудно перечислял правила посещения. Вручив мне одноразовый халат, бахилы и временный пропуск, он все-таки отнял шоколадки. Тот факт, что брала я их для дочери Оксаны, никакой роли не сыграл.

Третий этаж встретил похожей тишиной, двери всех палат были плотно закрыты. Не взгляни я на время перед приездом, подумала бы, что сейчас не приёмные часы. Дежурного лекаря я не нашла, зато поймала сестру-хозяйку и санитара за стойкой. Они флиртовали, потому заметили меня не сразу.

— Ой, Оксаночка сейчас с дочерью, — пропищала раскрасневшаяся шишига, торопливо шагая по коридору до нужной палаты. Я косилась на ее горб и поражалась количеству нечисти здесь, а она поглядывала на меня. — Ваше сиятельство, вы только недолго, хорошо? Бедняжка не до конца оправилась, хотя наш лекарь, Искандер Варфоломеевич, делает все возможное.

— У нее сильные повреждения? — сдержанно спросила я, стоило нам остановиться у дверей.

— Достаточно. Благо связки не задеты, только порезало мягкие ткани. Просто удивительная везучесть! А вот малышка ее очень больна, — шишига с кряхтением пропустила меня вперед, и взор уловил движение сбоку.

Охрана. Два мага поднялись с диванчиков, но увидели мое лицо и отступили. Я вдруг с удивлением поняла, что не знаю кто это. Ни стандартной формы императорской гвардии, ни мундиров жандармов. Даже на полицию они не походили.

Прищурившись, я приметила серебряную нашивку на плече одного из охранников: на рукаве форменной куртке красовался крест, заключённый в круг. Внутреннюю картинку я не рассмотрела, но догадалась, что там Георгий Победоносец. А вот надпись не прочла, поскольку мужчина уже отвернулся.

Интересно, кто они? Явно их приставил сюда Алексей или Влад. Опасались за жизнь свидетельницы?

Детский голосок привлек внимание, и я зашла в палату. Мысли о странных магах остались позади, когда Оксана, приподнявшись на постели, внезапно замерла. Ее губы задрожали, глаза широко распахнулись, пальцы прекратили теребить фиксатор на шее. И в следующее мгновение она быстро сползла с постели, потащив за собой одеяло, и рухнула на колени рядом с крохотной девчушкой двух-трех лет.

— Барыня! Помилуй вас Всевышний! — с полувсхлипом выдала Оксана и прижалась лбом к полу.

Все-таки смерть пахла сладко.

Удушливый и пудровый ладан смешивался с приторностью гнили, пропитывающую одежду за считаные секунды. Аромат, словно пауки, расползался по всем поверхностям императорского кабинета: прятались в щелях между шкафами, забирались под стол, тонули в длинном ворсе ковра. Оседали на шторах, что сейчас плотно скрывали яркое солнце, и на разбросанных бумагах, ютились в скрученных и окровавленных бумажных платках.

— Ваше императорское величество, выпейте укрепляющее зелье, — тихий голос Боткина наполнил комнату, пока сжавшийся Корф рядом с моим плечом смотрел на задыхающегося в кашле императора.

— Возможно, нам лучше отложить разговор, — я скользнул взглядом за плечо отца, где клубилась тень Жнеца. Полы капюшона двигались, а сам слуга смерти при этом стоял на месте.

— Я в порядке, — сквозь хрипы выдавил отец.

— Ваше императорское величество…

— В порядке!

Удар кулаком по столу заставил подпрыгнуть ручки с карандашами и отправил две капли кофе в полет до бумаг. Небрежным движением руки маг-воздушник спас документы, а затем передал их генералу Соловьеву. Он наклонился к Тихону Федоровичу, что-то зашептал, и взгляд у архиепископа стал слегка потерянным.

Сделав знак рукой Корфу, я вздохнул и прошел вперед к подготовленному креслу. Суровое выражение лица родителя не предвещало ничего хорошего. Собственно, я и без подсказок знал, о чем пойдет речь.

Принцесса, свадьба и мое поведение. Последнее стояло на повестке дня, поскольку доблестный секретарь Илюша уже наверняка доложил императору об Ольге. И о том, что ночевала она сегодня в моих апартаментах.

— Ваше императорское высочество, — архиепископ Тихон чинно сложил руки перед собой, — я слышал о вчерашнем происшествии. Не желаете посетить церковь?

— Помолится за упокой души несчастного режиссера? — выдал я, а в ответ зазвенел приглушенный смешок.

Рахмат Алишерович скосил черный взор на статуэтку полуголого Давида, после чего скрыл смех под острым кашлем. Неизвестный мне маг низко опустил голову, но я заметил, как затряслись его плечи. В смерти не было ничего смешного, вот только предложение архиепископа семьи звучало более чем бредово.

— Я имел в виду, что вы бы нашли там успокоение, — складка меж бровей оказалась единственным выражением негодования Тихона Федоровича. Интонация же осталась ровной и спокойной.

Вновь посмотрев туда, где стоял Жнец, я усмехнулся. Мне, кстати, показалось, что это другой. Не тот, который навещал меня. Интересно, они разные? Сильно отличались?

«Сильно, Алеша», — прозвучал в голове знакомый голос, и я вздрогнул от неожиданности.

Смрад усилился, теперь в комнате находились два Жнеца. От их присутствия герберы в стеклянной вазе моментально опали, но никто, кроме меня и отца, этого не заметил. Впрочем, нет. Убегающий из кабинета Боткин с чемоданчиком наперевес, перекрестился при взгляде на цветы, а затем исчез следом за Корфом.

— Как дела, Алексей? — хрипло спросил отец, когда внимательный взор уперся в меня.