Обреченная невеста. Чужая судьба (СИ) - Шаенская Анна - Страница 17

Никак не могла привыкнуть к тому, что он читает не только оформленные мысли, но даже чувства и намерения!

– Если не веришь, можешь сосредоточиться на фруктах, – продолжил Гаррет, – в них тоже есть антидот от магии тёмного близнеца и марионеточных плетений Ткачей.

Залпом осушив бокал, с уважением покосилась на дивные фиолетовые плоды, отдалённо напоминающие смесь земной клубники и персика. Ради защиты от двух местных паучих готова была выпить всю бутылку и закусить ведром фруктов.

– А с собой можно...

– Вне обители плоды ягрель моментально завянут и станут бесполезными, – пояснил Гаррет, – но немного эликсира могу дать. Только учти, что в верхнем мире он действительно пьянит и сильно. Пара капель развеет любое управляющее плетение, но ударит в голову, похлеще бочки спиртного, – предупредил, призвав крохотный флакончик на цепочке.

Он был размером с половину моего мизинца и со стороны напоминал обычный медальон. Не знай правды, никогда бы не отличила его от украшения!

– Спасибо! – искренне воскликнула, принимая подарок. – Я найду способ отплатить вам!

– Можешь даже не искать, – Гаррет неожиданно рассмеялся, – сам подскажу. За мелкую помощь беру оплату песнями, за остальное заплатишь ответными услугами. Если согласишься восстановить храм моей матери и найти душу Солы, в долгу буду я.

– С Сольенной я согласилась помочь, – от волнения голос прозвучал сдавленно и сипло. – А храм... вы обещали всё рассказать.

– Фэйри и фениксы – первые расы Сольвингарда и любимые дети Творца, – без предисловий начал Гаррет, – тысячелетиями местные поклонялись им как Богам, а они взамен защищали их от катаклизмов и болезней. Фэйри, хрустальные леди, способны излечить своими крыльями любую болезнь, развеять приворот или смертельное проклятье.

Ох...

– А я...

– В тебе скрыта мощь, способная переписать ход истории, – кивнул Хозяин, – но чтобы получить её, нужно не просто исправить то, что натворила Скарлет, а уничтожить её душу. Иначе тёмный близнец будет возрождаться до бесконечности, преследуя тебя во всех мирах и реинкарнациях.

– То есть, она сейчас в...

– Тш-ш-ш! – в янтарных плеснулись упрёк и недовольство. – Меня Пряхи повесят на паутине, если узнают, что затронул эту тему. По Закону равновесия никто не имеет права помогать тебе в борьбе с тёмным близнецом и открывать её новое обличье. Это твой бой.

– Простите, – смутилась, растерянно покрутив пустой бокал, – а... как именно я должна уничтожить её?

– Светлые поступки ослабляют тьму близнеца. Любые дурные - питают его могущество и губят праведную половину души, – пояснил Гаррет, – чтобы весы склонились в твою пользу, нужно совершить что-то значимое. Так ты получишь преимущество, но легкой победы не жди. Лишь благими делами Скарлет не уничтожить, зато можно забрать часть её силы.

– А восстановление храма...

– Твой шанс не только вернуть себе большую часть Дара, но и вывести близнеца из тени, – подтвердил Хозяин, – она пойдёт на всё, чтобы помешать тебе. Но если согласишься, рядом буду я, Тайра и...

– Вольгард, – закончила за него. – Сойран упомянула, что владыка не верит новой Соле.

– Он чувствует гниль в её душе, но пока сомневается и ищет доказательства.

Плохо... Зная коварство Скарлет, она наверняка использует затишье для преломления ситуации в свою пользу.

– Верно, и времени на раздумья у тебя немного, – ответил Гаррет, – но давай вернёмся к храму. Если фэйри повелевали исцеляющей магией, фениксы управляли священным пламенем, даруя жизнь и защиту всем жителям Сольвингарда. Самые древние и могущественные дети Пламени могли не только сами восставать из пепла, но воскрешать недавно умерших без каких-либо последствий.

– Кажется, я начинаю понимать, почему в этом мире роль Смерти исполняет феникс, – охнула.

– Смерть – часть жизни и бесконечной реки времени, – Гаррет плеснул ещё эликсира и отсалютовал мне бокалом, – судьбы всех жителей Сольвингарда однажды впадают в Сапфировый океан, а души оказываются в моей обители. Но лишь для того, чтобы пройти сквозь пламя очищения и возродиться вновь. А уж в качестве кого, зависит от их поступков при жизни. Я лишь проводник и страж Живого огня.

– Живого... значит, дарующего воскрешение? – догадалась. – А тот огонь, о котором говорила Тайра?

– Мёртвый, он нужен для равновесия, чтобы тёмные души не могли обойти законы Смерти, – пояснил Хозяин.

– Если бы он до сих пор горел, известная нам душа не сумела воскреснуть? – осторожно поинтересовалась.

Гаррет не ответил в слух, но едва заметно опустил взгляд, а затем снова поднял его. Значит, я угадала.

– Кроме этого Мёртвое пламя тысячелетиями поддерживало Завесу, отделяющую наш мир от Паутины, – продолжил Гаррет, – для чудовищ его огонь смертельно опасен, но твари сумели обойти защиту, подкупив тех, от кого жрицы Забытой меньше всего ожидали предательства.

Слова Хозяина были пропитаны горечью и болью, но в янтарных глазах бушевало пламя. Он жаждал отмщения, и я поймала себя на мысли, что действительно хочу помочь. В то же время понимала – будет очень непросто.

– Помимо Мёртвого пламени в храме были дары от прихожан со всей империи, – добавил Гаррет, – в Лиркаде есть обычай, когда в семье рождается ребёнок, старейший маг рода наносит гравировку с его именем на браслете или медальоне. Затем украшение попадает в обитель Забытой. Жрицы зачаровывали эти дары, вплетая в них магию Рода, чтобы после смерти душе было проще найти дорогу в мою обитель.

– А разве она может заблудиться? – удивилась.

– Увы, – кивнул Гаррет, – если маг умер в результате проклятия или нападения тварей Пустоши, его дух может сразу попасть в Паутину и там затеряться. В таких случаях жрицы Забытой использовали дары для поиска заблудших, находили и приводили ко мне.

– Похоже на обол Харона, – задумчиво протянула, – в моём мире древние греки клали в рот умершему монетку, чтобы он заплатил перевозчику, доставляющему души в загробный мир.

– Верно. Только украшения стоят больше монеты, а в храме их было великое множество.

– Даже страшно представить, – поёжилась, догадываясь на что он намекает, – кто-то захотел их выкрасть?

– До появления чёрных драконов лучшими наёмниками Сольвингарда считались выходцы из Варганды, – кивнул Гаррет, – у храма был контракт с кланом Багряной стали. Долгое время они безупречно выполняли свою работу, защищая жриц и дары. Но пять лет назад сторонники Повелителя чудовищ перекупили их, сыграв на алчности и подтолкнув к преступлению.

– Тайра говорила, что все жрицы погибли, – прошептала, невольно потянувшись к камину. Разговор подошёл к самой болезненной части и в комнате словно похолодало.

– Не просто погибли, – покачал головой Гаррет, – магия повелителя Пустоши извращает души, вытягивая на поверхность всё самое жуткое и мерзкое. Золото, с помощью которого его соратники подкупили наёмников было заговорено. Взяв его, варгадцы оказались во власти тварей. Кошмар, устроенный ими в храме, вошёл в историю Сольвингарда, о нём не принято говорить вслух, но...

– Страшно представить, что там произошло, – просипела, чувствуя, как горло сдавливает тисками. – Надеюсь, наёмники также умерли в муках.

– Их растерзали твари Пустоши. Едва погибла последняя жрица и пала защита, чудовища ворвались в храм и уничтожили тех, кто привёл их к победе. А после выкрали несколько искорок затухающего огня и создали амулет Мёртвого пламени, – продолжил Гаррет, – он позволяет сторонникам Повелителя использовать уникальные подчиняющие плетения и защищает от боевых арканов чёрных драконов.

– И если я вновь разожгу огонь...

– Амулет потеряет большую часть силы, и воины Вольгарда получат огромное преимущество в борьбе с монстрами, – подтвердил Хозяин.

– Тогда почему Сойран против восстановления храма? – удивилась.

– Лгунья не против храма, – поправил меня Гаррет, – а против того, чтобы непокорная попаданка стала сильнее её. Дева тысячи молитв немногим уступает Пряхам.