Моя простая курортная жизнь 3 (СИ) - Блум М. - Страница 28

— Ну что, как и в прошлый раз? — я победно поднял глаза на поверженную соперницу. — Или опять поддалась?

Клянусь, ее взглядом можно было убивать.

— Только потом, пожалуйста, не ной, — сухо отчеканила она, — чтобы тебе дали больше, чем ты заслуживаешь. Как и в прошлый раз.

Не знаю, как ей это удавалось, но всего парой слов эта надменная девица могла испортить любой триумф. Что скажешь дальше — что я тогда тобой воспользовался? Уж определилась бы: наныл или воспользовался… Чувствуя, что цензурных фраз у меня сейчас нет, я посмотрел на ее крепко поджатые губы, развернулся и вышел на хрен. Все-таки мама учила меня обращаться с девочками хорошо — причем конкретно с вот этой, отчего вот эта только борзела еще больше.

«Следи за глазами, пожалуйста,» - доставалось мне всякий раз, когда смотрел на ее купальник (было бы еще на что там смотреть!).

«А ты и правда любишь подглядывать, да?» — прилетало просто за косой взгляд на ее бледную задницу.

С тех пор как родители увезли меня из Карпова в Москву, от нашей детской дружбы не осталось и следа, и в каждую встречу Катерина была со мной все более невыносима. Кроме одного-единственного вечера…

А ведь этот пресловутый прошлыйраз случился ровно сегодня — в этот же день два года назад. Наверное, она и не помнит, а я вот все не мог забыть. Жаркое солнце Испании посреди зимы. У родителей все уже стремительно двигалось к разводу, но они делали вид, что все как обычно. На те зимние каникулы отец остался в столице то ли работать, то ли трахать любовниц, а мать взяла меня и отправилась на средиземноморский курорт, где к нам присоединились ее подруга с дочерью-заразой. Временами мне вообще казалось, что матушки пытались нас сосватать. В любом случае они беззастенчиво спихивали нас друг другу — отчего невыносимость Катерины только росла.

«Убедись, чтобы меня не было на твоих фотографиях, пожалуйста…»

Однако конкретно в тот отдых загоны ее величества меня не особо волновали — имелась проблема и посерьезнее. В один из вечеров я стоял под дверью маминой комнаты и слушал, как она обсуждала с подругой практически неизбежный развод. Жизнь, казалось, рушилась прямо на глаза, а я просто стоял и слушал, чувствуя, что ничего не могу поделать.

— Так ты не только подглядывать, но еще и подслушивать любишь? — внезапно раздался девичий голос за спиной.

Я молча обернулся, молча взглянул на ее ироничную улыбку и просто ушел к лифту — и без того было тяжело, так тут еще и она. Возвращаться в пустой номер не хотелось, так что я спустился в лобби и плюхнулся на мягкий диванчик. Вокруг топали и гремели чемоданами, в дальнем конца зала, где находился бар, звенели бокалами, смеялись и болтали на дикой смеси иностранных языков. Некоторое время я рассеянно наблюдал за всей этой сутолокой, а потом ко мне неожиданно подошла Катерина.

— Ну и что это за драматизм? — спросила она, усаживаясь рядом.

— А это теперь моя жизнь, — без особого энтузиазма отозвался я.

— Вот об этом и говорю. Что случилось?

Немного подивившись такому внезапному участию, я рассказал ей про грядущий развод, в первый раз произнеся вслух это слово, что сразу сделало его еще более реальным. Однако собеседница, напротив, не впечатлилась.

— Если ты считаешь, что у тебя одного такая проблема в мире, то ошибаешься. Ты не первый, кто с этим сталкивался, и ничего такого страшного в этом нет.

— Но если они разведутся, то и я буду одиноким!

— Не будешь, — возразила она со всей уверенностью человека, который ничего подобного не переживал. — Во-первых, они останутся твоими родителями. А во-вторых, ты уже достаточно взрослый, чтобы справляться с жизнью самостоятельно.

— Вообще-то это не утешает, — проворчал я.

Ее глаза озадаченно уставились на меня, будто ожидала услышать другой ответ — например, восторженную благодарность за такое паршивое утешение. Однако, когда я уже подумал, что она сейчас встанет и уйдет, Катерина вдруг кивнула в центр зала.

— Хочешь поиграть?

Там стояли два потрепанных стола для аэрохоккея. За одним увлеченно гоняли шайбу крикливые туземцы, а вот другой был свободен.

— На награду? — ляпнул я и тут же чуть сам себе не закрыл рот. — Мы с отцом всегда играем на награду, — быстро пояснил я.

— А какая награда? — спросила она.

— На выбор победителя.

— Только ничего неприличного, — кивнула собеседница. — Хотя это неважно, я все равно выиграю…

Она проиграла. Причем с разгромным счетом. После чего поджала губы и вопросительно перевела взгляд на меня, ожидая, чего я попрошу. Я даже на мгновение — на то время, пока выбирал, — забыл про все: и про отца, и про мать, и про все переживания. И думал только — что? Что попросить? Сиськи? Трусики?.. Не, по-любому, обломит. И тут в голову пришло самое лучшее, самое офигенное, на что способны даже эти вредно поджатые губы. Поцелуй. Точнее, пришло секунд за пять, а остальные пятьдесят пять я еще решался ей это сказать.

— Поцелуй?..

— Нет, — без раздумий отрезала зараза. — Я же сказала, ничего неприличного. Куплю тебе коктейль.

— Но… — начал я, собираясь резонно возразить, что даже в кино поцелуям дается детский рейтинг.

— Бери, что дают.

— Тогда хотя бы, может, алкогольный?

— Бери, что дают, — усмехнулась она.

Мы немного посидели здесь же в баре с двумя безалкогольными мохито и даже немного разговорились, чего не делали уже очень давно. Может, в итоге беседа вышла бы совсем замечательной, если бы не ее смартфон, на экран которого Катерина то и дело поглядывала, проверяя время. А затем заторопилась в свой номер, ну а я, вздохнув, поплелся в свой по соседству, уже зная, чем все закончится. Это был обычный сценарий: я по вечерам оставался в отеле, а она куда-то свинчивала — к каким-то типа взрослым друзьям, с которыми типа взросло тусила. И ее мама не запрещала, твердя что-то про зрелость и доверие. А вот моя родительница не была настолько доверчивой. Возможно, предложи Катерина взять меня с собой, моя мама бы и согласилась — но нет, в эти свои таинственные прогулки зараза меня не приглашала.

Наши шаги гулко отдавалась по длинному полутемному коридору, который освещали лишь редкие лампочки. Когда мы почти добрались до номеров, мне стало совсем тоскливо от того, что я останусь один с кучей тяжелых мыслей, а она уйдет куда-то развлекаться аж до полуночи. А ведь, честно говоря, Катерина была не самым общительным человеком, и я все не мог понять, что у нее за друзья, и как она умудрилась найти их так быстро, всего за пару дней, в чужой стране.

— Ты сейчас гулять пойдешь? — спросил я, нехотя останавливаясь у своей двери.

— Какой твой интерес? — отстраненно бросила собеседница, будто снова ставя заслонку между нами.

— Может, возьмешь меня с собой? Я не буду мешать…

Катерина сразу мотнула головой.

— Тогда, может, останешься со мной? — быстро предложил я. — Можем телик посмотреть или еще во что-нибудь поиграть. У меня комиксы есть… — и, видя, что она собирается снова отказать, добавил еще быстрее: — Хотя бы просто еще побудь со мной. Хоть немножко. Хоть пару минут. Мне так тут плохо… Катерин, ну пожалуйста, — тихо добавил я, — останься…

Я и сам не понимал, что на меня нашло — наверное, просто накрыло, и так хотелось, чтобы рядом был хоть кто-то, кому не все равно. Ее взгляд задумчиво прошелся по мне.

— Закрой глаза, — сказала она.

— Зачем? — спросил я, глядя на ее лицо в темноте, освещенное лишь одной висевшей над нами отельной лампочкой.

— Не задавай вопросов…

Я медленно закрыл глаза, не видя, но словно чувствуя по колебаниям воздуха, по волне тепла, ударившей в голову и опалившей щеки, как она шагнула ко мне, как оказалась близко — совсем близко. Следом моих губ мягко-мягко коснулись ее губы и без всяких колебаний сорвали с них мой первый поцелуй. После чего Катерина отстранилась так же внезапно, как и приблизилась.

— Спокойной ночи, Ром, — сказала она, когда я медленно, как после долгого сна, распахнул глаза. — Иди к себе…