Моя простая курортная жизнь 3 (СИ) - Блум М. - Страница 17

Ойкнув, капитанша стремительно пересела с моих коленей на соседний стул и покосилась на заразу. Однако привычного заносчивого «Инна!» не последовало — вместо этого лишь жужжали вибрации, ловя которые, Императрица сидела в смартфоне и словно не замечала происходящего вокруг. Несколько мгновений весь стол молча смотрел на ее улыбку — не самое типичное выражение для этих надменных губ.

— Катерин, — позвала Марианка.

Наше величество медленно подняло глаза.

— Что-то интересное? — спросила подружка, махнув острыми красными ноготками на ее телефон.

— Может, и остальным покажешь? — мигом подхватила Лера.

— Это личное, — отозвалась Катерина, однако ничуть не рассердившись такому вмешательству.

— Да ладно, — по-свойски протянула Женя, — тут все свои.

— Если там открытка какая, например, из-за границы, — ехидно добавила ее сестричка, — мы бы тоже посмотрели…

Брови заразы слегка дернулись вверх — но опять же не сердито, а скорее насмешливо.

— Вы правда хотите это видеть?

— Конечно, хотим! — дружно воскликнули двойняшки. — Нам же тоже любопытно.

— У подруг нет секретов от подруг, — мило улыбнулась Марианка.

Глаза Императрицы неспешно переместились с улыбающейся подружки на нетерпеливо заерзавших двойняшек, так и рвущихся заглянуть к ней в смартфон.

— Хорошо, — сказала она, — раз вам так хочется, — и развернула экран к остальному столу.

Первой в глаза бросилась исписанная уличная скамейка, на которой рядом со словами «fuck», «shit» и «all cops are pigs» было нацарапано маркером по-русски «Катерина». И под этим свежим художеством лежала белая розочка. Дальше камера отъехала, меняя масштаб — и все за столом ахнули, потому что скамейка оказалась на фоне роскошной королевской резиденции. И как такого нарушителя общественного порядка не загребли еще?

— Я, конечно, понимаю, — раздался наглый мужской голос за кадром, — что в Британии есть своя королева, а ты не любишь конкуренции, но, поверь, Лондон огромный, и ты точно найдешь, где развернуться. А я, так и быть, по-дружески тебя проведу, все покажу. И мы оставим твое имя везде: на всех лавочках, на всех стенах, во всех пабах и дворцах, в отеле, в посте…

На этом моменте Катерина остановила запись.

— Вот такой дурью мается.

А ведь до конца видео было еще секунд двадцать — видимо, перечислял места, где еще может оставить ее имя. Однако она явно решила, что это уже не для общих ушей.

На пару мгновений над столом повисла немая пауза.

— С девчонками нужно от противного, - всплыл в голове тот же голос, что только что распылялся на записи. — Если тебе слишком надо и ты это показываешь, то хрен чего от нее получишь. Вот поверь моему опыту. Не показывай, что тебе надо, и сама к тебе побежит…

Да-да, его советы, может, и были годными — только к себе он их не применял.

— Как романтично! — первой заговорила Нелли.

О да, как же это романтично — писать имя подруги рядом со словами «fuck» и «shit» — самое то для «Катерина». И главное в идеальном месте, чтобы его отдавливали английские задницы. Что может быть романтичнее?

— Романтично, — поморщилась Женя, — было бы приехать.

— Тем более, — пробурчала Лера, — когда этого гондона тут все ждут!

— Девочки! — покачала головой их матушка.

Однако это был редкий случай, когда я согласен с дочерьми, а не с матерью — не относительно того, что ему стоило приехать, а относительно того, кем он являлся.

— А что ж ты к нему не поехала? — Нелли повернулась к Катерине.

— Зачем? — совершенно искренне отозвалась та.

Ну хотя бы для того, чтобы не портить настроение остальным. Мы ведь так прекрасно разговаривали, пока не подошла ты со своим смартфоном и своим соседом.

Рядом синхронно скрипнули два стула, и двойняшки с кривыми рожицами вскочили с мест.

— Все, мы на гору! — заявили она.

— Я с вами, — сказала Марианка, поднимаясь следом.

— Ты же не хотела больше кататься, — Императрица иронично оглядела подругу, с которой поделилась секретом.

— Передумала.

В этот миг смартфон Катерины снова начал назойливо вибрировать — видимо, решив, что его оставили без внимания слишком надолго.

— Напиши, что может уже не приезжать, — бросила одна двойняшка.

— Он тут на хрен никому не сдался! — подхватила другая.

— Сами напишите, — отозвалась зараза. — Если ответит, конечно. Дел много.

После чего с довольным видом уткнулась в свою суперважную переписку. Внезапно возжелав покататься, сестры и Марианка торопливо ушли, а остальные продолжили потягивать уже чуть остывшие напитки.

— Здесь, кстати, офигенный глинтвейн, — заметила Инна, глядя сразу на две кружки передо мной: одну с остатками глинтвейна, другую с шоколадом, которым меня побаловала Нелли.

— Пробовал, — сказал я.

— Марианка угостила, — зачем-то добавила Амина.

— Вот паршивка, — прищурилась капитанша и, чуть понизив голос, обратилась к подружке: — Ну что, ничего она тут не выкинула?

— Да нет, — так же тихо отозвалась Амина, — сегодня она вполне нормальная.

— А что она может выкинуть? — исключительно любопытства ради включился в беседу и я.

— Да что угодно может, — заявила моя спортсменка. — Вот, например, на прошлом дне рождения Катерины подарочек ей сделала. Хорошо хоть, в самом конце праздника, когда остались только свои…

А понятно, к концу праздника меня уже не было — я же в круг «своих» с некоторых пор не входил.

— В общем, пуделя ей подарила — живого! — со словами «ты же любишь ручных». Еще и бирку с именем на шею повесила. «Надеюсь, ты не против, что я назвала его за тебя…» — передразнила Инна подружку.

— И как назвала? — спросила матушка двойняшек, с интересом слушавшая, чем живет нынешняя молодежь.

— Мишель, — ответила Амина.

Говорили мы уже достаточно громко, так что я даже перевел глаза на Катерину, проверяя, как ей нравится тема. Она по-прежнему сидела в смартфоне, что-то быстро печатала и улыбалась и, казалось, уже была не с нами.

— Что-то не помню, чтобы у нее были какие-то пудели, — сказал я, возвращая взгляд на более вовлеченных красоток.

— Так она его не приняла, и Марианка себе оставила подарочек, — пояснила капитанша. — А после прошлого Нового года Амину вон подставила.

— Да она не специально, — протянула та, катая кружку с какао между ладоней.

— Не специально! — фыркнула Инна. — Сама-то в это веришь?

— Она сказала, что хотела отправить свои фотки своей маме.

— Ну вот так она здесь покаталась с горочки, головой, наверное, сильно приложилась и отправила твои твоей. Не те фотки и не той маме.

— Ну да, а моя мама… — вздохнула Амина. — Там немного личные снимки были, с парнем. Ну там поцелуи, объятия, ласки… А моя мама не знала, что у меня парень был. Она вообще думала, что я девственница, а я нет, — добавила красотка и кокетливо взмахнула ресничками почему-то в мою сторону.

Следом и я моргнул. Да нет, похоже показалось.

— С мамой лучше быть откровенными, — покровительственно заметила Нелли.

— Ой, вы не знаете мою маму. Моя мама — это не такой случай. Она как увидела фотки, такой скандал мне устроила, грозилась вообще на год дома запереть! Катерине даже пришлось отсюда на день раньше выехать. Приехала мою маму успокаивать. Даже Мишеля взяла на помощь…

— Смотрю, у вас еще сложнее, чем у меня с девочками, — покачала головой матушка двойняшек, заметно оживившаяся от мысли, что есть девочки и похуже, чем у нее. — И что, ты на нее не сердишься?

— Ну это же Марианка, — отозвалась Амина, взбалтывая остатки какао в кружке. — Они с Катериной столько для меня сделали. И потом, это же случайно.

— Ага, — проворчала Инна, — и с пуделем случайно. Всякий раз, как что-то не по ее, так у нее что-то случайно и получается. А мы все потом страдаем от ее случайностей! Сидишь, блин, как на пороховой бочке, контролируешь ее… Вот и в этом году будет что-то такое же, если… — капитанша покосилась на Катерину, утонувшую в смартфоне, и чуть притушила голос: — Если он приедет, конечно… Так что лучше бы реально не приезжал.