Выбери любимый жанр

Секс и ничего личного - Ясная Яна - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

На меня парень не смотрел, и я расслабилась.

Ровно до того момента, как пройдя на свое место, прежде, чем опуститься на скамью, он обернулся назад.

Короткий взгляд, дернувшийся в приветственной улыбке уголок губ…

Это заняло мгновение, и перед моими глазами уже только стриженный затылок и широкие плечи, а все равно ужасно хотелось облизнуть пересохшие губы…

– …на этом все, на следующей лекции мы обсудим с вами методы получения магических отпечатков, – профессор Но отчаянно пытался перекричать студентов, которые после фразы “на этом все” потеряли к происходящему какой-либо интерес. – Мадемуазель Морель, меня попросили передать вам, чтобы после занятий вы зашли в деканат!

А вот это уже интересно…

* * *

Статуя в главном холле Академии Права выражение лица имела самое сволочное. Сухощавая тетка с циничными носогубными морщинами явно повидала жизнь и вертела ее на мече, у этого изображения отсутствующем. Удивить ее было нереально, обмануть (тут само собой просилось более грубое слово) – невозможно. Не эту матерую щуку лет сорока-сорока пяти на вид, с едкой ухмылкой и хищным прищуром.

Приятель Микк, уже три с лишним года, как покойный, дай ему боги крепких парусов и теплых берегов в Небесной Гавани, таких называл “прохаванными”. Судя по лицу, она знала толк и в отдыхе, и в работе.

Вообще-то, богиню Справедливости изображали все по-разному (“У справедливости нет лица!”), но у моей Справедливости лицо было, и лицо именно это. Несмотря на то, что наиболее популярным образом богини для творцов всех мастей была прекрасная юная девушка с мечом в опущенной руке. Просто тот, кто ваял статую для для Высшей Академии Права имени Его Императорского Величества Теодора Второго Справедливого, был гением и видел суть. Не всем это дано, что поделаешь.

Спеша мимо статуи в деканат, я незаметно почтительно кивнула покровительнице.

Мне нравилось думать, что я буду служить этой тетке. Что мы с ней будем партнерами: я буду наказывать преступников здесь, а она – воздавать на том свете тем, кому было недодано нами на этом.

В приемной у декана царили тишина, порядок, серый цвет и секретарь мадам Мария Ревю. Вернее, сперва мадам Ревю, а потом уже все остальное.

Строгий костюм графитового цвета, строгая стрижка, строгий взгляд. Единственное, что выбивается из образа – это серьги. Разномастные колечки и гвоздики, узкие-широкие, с камушками-без камушков, золотистые, серебристые, угольно-черные и бензиново-радужные, плотно облепили уши мадам от мочки через весь завиток, и даже в обоих козелках имелось по проколу. Эти серьги вызывали у окружающих диссонанс, а людей понимающих – еще и уважительную опаску.

Вот зачем нашему декану в секретарях боевой маг, увешанный боевыми же артефактами, спросите вы?

А она ветеран. На пенсии. А артефакты – именные.

Я, еще зеленой первокурсницей, как-то попробовала собрать о них с артефактами сведения, предельно аккуратно, впрочем – и с тех пор в ее приемной веду себя, как вмурованный в дно утопленник: ниже воды, тише водорослей. Всеми силами демонстрируя повышенную шелковость.

С магами и так лучше не связываться, а уж с такими, что отметились в большинстве современных конфликтов…

Дверь в кабинет декана распахнулась, напоминая, что существуют в мире вещи и пострашнее боевых магов.

Наш декан, месье Филипп терр Мулья, эдакий лысеющий шарик на ножках, на сторонний взгляд страшным вовсе не казался, но вот вышедшая из его кабинета Луиза Бернар, зазнайка и отличница с нашего факультета, только учащаяся на курс старше, с этим бы точно поспорила. Походка у давней закадычной соперницы была деревянная, а лицо цветов государственного флага – красно-белое.

Патриотично, но Луизе вовсе не к лицу.

Мазнув по мне стеклянным взглядом, но вряд ли увидев, Луиза замерла посреди приемной.

– Желаете воды, мадемуазель Бернар?

Мадемуазель моргнула раз, другой.

– Нет, благодарю вас, мадам, – выдавила явно через силу и торопливо покинула приемную.

Возможно, мне показалось, но глаза у нее подозрительно блестели.

У нас с Луизой было слишком много общего для того, чтобы мы могли хоть сколько-то нравится друг другу. Обе мы пробивались в жизни сами, без протекции и поддержки семьи, у обеих в карманах перманентно цвело пышное “ничего” и за любые подработки потому хватались тоже – обе. Характерами что она, что я, могли похвастаться не самыми приятными, но меня, хотя бы, чьи-то успехи не парили, а Луизу, как я давно подозревала, чужие достижения здорово задевали…

Но несмотря на то, что мы с Луизой друг друга заслуженно не любили, ни малейшего злорадства от ее вида я не испытала. Наоборот, у меня в голове словно набат зазвенел, предвещая: грядут неприятности.

Впрочем, чтобы об этом догадаться, семи пядей во лбу быть не нужно, очевидно, что там, где одной отличнице был устроен разнос, и для другой место всегда найдется. Не знаю, чем месье терр Мулья довел до такого состояния всегда самоуверенную Бернар, но в голову против воли лезли самые плохие варианты, заставляя торопливо перебирать в памяти собственные прегрешения.

К тому моменту, когда на столе у мадам Ревю мигнул переговорной артефакт, будущее успело окраситься в самые мрачные тона.

– Проходите, мадемуазель Морель, – сказала секретарь. – Декан вас ждёт.

– Спасибо, мадам Ревю, – я благодарно кивнула, и шагнула к дверям кабинета.

Дурные предчувствия, нахлынув последний раз, осели хлопьями пены на задворках сознания.

Мандраж сгинул без следа, сменяясь холодным, слегка отстраненным спокойствием и обострившимся восприятием.

Дверь за моей спиной закрылась мягко, почти беззвучно.

– Добрый день, месье терр Мулья. Вы меня приглашали?

– Не “приглашал”, а “вызывал”, мадемуазель Морель.

Неблагоприятные прогнозы подтверждались.

Меня сюда позвали не для внеочередного вручения стипендии.

– Ваша работа, мадемуазель Морель?

Декан подтолкнул ко мне раскрытую папку, и та, проехав по полированной столешнице, шлепнулась на пол.

Я торопливо присела, чтобы поднять ее, воспользовавшись случаем, перелистнула несколько страниц…

Вот же, шельма!

В папке находилось то самое исследование, которое я делала для гросс Теккера и за которое заставила расплатиться его сексом.

С работой что-то не так? Что-то НАСТОЛЬКО не так?

В чем я могла облажаться?

Я себя чем-то выдала?

Или это не я, а гросс Теккер?

– Нет, месье терр Мулья.

Выпрямившись, я благовоспитанно положила папку на стол, толкнув ее обратно, к декану, успев мазнуть взглядом титульный лист, где черным по белому, одобренным шрифтом и утвержденным кеглем, было выведено “Вивьен гросс Теккер”.

– Не морочьте мне голову! – Рявкнул декан, и у меня сжался желудок.

Наш декан голос повышал крайне редко. Но если уж повысил… Кажется, разогнаться он успел еще с Бернар. Интересно, чем она отличилась.

– На весь факультет не больше трех человек способны выполнить подобное исследование на таком уровне, а вы мне тут святость изображаете!

От низкого деканского баритона тряслись кубки на полке.

И я их отлично понимала.

И даже разделяла их состояние.

Но мой голос, когда я заговорила, звучал ровно и спокойно (спасибо тебе, дядюшка, за многочисленные тренировки!):

– Четыре.

– Что?! – сбился месье терр Мулья, как раз набиравший воздух для новой тирады.

Мысли были ясные и быстрые. Я пыталась вычленить корень проблемы и понять, как с ней справиться.

– Четыре человека. Включая мсье гросс Теккера.

Декан вперил в меня взгляд, изучая в упор, как поразивший его чем-то экспонат, и у меня пересохло во рту.

Захотелось чем-то занять руки, но я усилием воли заставила их расслабленно висеть вдоль тела. Не напрягаться. Не суетиться.

Я спокойна. Я ни в чем не виновата. Мне не из-за чего нервничать.

Не знаю, уловил ли декан мысли, которые я пыталась ему транслировать.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело