Наследник Хлада (СИ) - Каменев Алекс "Alex Kamenev" - Страница 33

Юлия уверенно прошла вперед, бросив через плечо:

— Нам сюда.

Дальше началась череда лестниц и коридоров, анфилад залов и галерей. В какой-то момент мы действительно прошли рядом с висевшими на стенах картинами. Судя по рамкам, некоторые находились здесь не одну сотню лет.

Княжна остановилась рядом с самой большой, изображавшей батальную сцену времен расцвета Реформации. Закованные в металл воины бились с врагами заточенной сталью и боевыми заклятьями. Магия льда и холод клинков придавали картине налет небывалой эпичности.

— Ты понимаешь, что дурацкой казнью взбудоражил весь Удел, а вместе с ним и всю Конфедерацию, и возможно даже весь мир? — спросила Юлия, не отрывая взор от картины.

— Они получили по заслугам, — спокойно ответил я, и умолк.

Казнь. До сих пор понять не могу, что на меня нашло. Разум словно накрыло. Холод и отчужденность завладели сознанием, подчиняя инстинктам, пришедшим из глубины веков — убить врага, растоптать, чтобы ничего осталось, чтобы в будущем никто не мог угрожать.

И подобное поведение выглядело правильным.

Ни жалости, ни сожалений, ни колебаний. Лишь отстраненное восприятие мира.

Мне уже сказали, что инициация прошла не совсем правильно, и я теперь понимал почему. Это не догадки, а твердая уверенность. Хлад проник слишком глубоко, повлиял на меня, сделал другим. Научил быть жестоким, и многократно повысил агрессивность, щедро приправленную безжалостностью. В обычных обстоятельствах это можно найти в любом человеке, даже в самом миролюбивом, но под влиянием Хлада это выразилось особенно ярко.

От ученика школы-интерната «Серебряный ручей» Андрея Ковалевского не осталось следа, вместо него появился Андрей Бельский, молодой князь, патриарх клана Бельских, властитель Северного Удела.

И ничего не оставалось, как свыкнуться с новым положением, потому что обратного пути нет. Но самое удивительно, я принял изменившееся положение как должное, ничуть не жалея о случившемся. Такая трансформация должна пугать, но она привлекала. Это казалось естественным, словно все так и должно быть.

— Не все князя заканчивали хорошо, — тихо произнесла Юлия, кивнула на картину. — Это князь Всеволод на пике своего триумфа, величайшей победы, которая впишет его имя в историю, — она помолчала. — Через три дня на пиру его убьют.

Воин в блестящих доспехах, на которого она указывала, был огромного роста с гривой светлых волос, правая рука держала массивный меч, вокруг левой кастовалось боевое заклятье из ледяной сферы.

— Ты за этим меня сюда привезла, показать, что все смертны? — спросил я, с интересом разглядывая своего предка.

Если отбросить условности и моменты с происхождением бастарда, он действительно был моим пра-пра-пра-пра-прадедом. И судя по всему, Юлия это тоже понимала. Гордой княжне не хотелось этого признавать, но от фактов не спрячешься. Особенно, когда потомок князя-победителя прошел через испытание Священного озера.

Девушка повернулась ко мне. Тонкое обрамление радужки глаз цвета металла слегка потемнело, выдавая настроение хозяйки.

— Ты изменился. Стал более уверенным, более жестким. От тебя прежнего не осталось следа. Сейд-Озеро изменило тебя, сделало другим, и от этого у тебя эйфория. Тебе кажется, что весь мир под твоими ногами, и стоит просто захотеть и все желания сбудутся.

Княжна испытывающее взглянула на меня, но с моей стороны последовало молчание. Сказанное не совсем верно отражало суть произошедших изменений, но что-либо объяснять я не стал. Поняв это, она продолжила:

— Озеро повлияло на тебя и перестроило на свой манер. Я слышала о таких случаях раньше, но все, соприкоснувшиеся с дикой стихией, всегда заканчивали одинаково — сходили с ума, становясь одержимыми.

Я молчал, потому в этот раз она попала в точку. Хлад действительно проник слишком глубоко, даже сейчас я его ощущал, как нечто неосязаемое на самой границе восприятия.

— Ты не видишь этого со стороны, но даже твой взгляд изменился, стал тяжелым и давящим, словно через твои глаза смотрит кто-то другой, — она вдруг зябко передернула плечами. — Эта равнодушная безжалостность пугает. Еще немного и ты превратишься в бездушное чудовище, способное лишь убивать. Вспомни, с какой легкостью ты приговорил и казнил напавших на фабрику преступников. Это поведение не обычного человека. Даже привыкший отправлять людей на смерть князь не смог бы так сделать, постаравшись хотя бы создать видимость проявленного разбирательства. Ты же срубил с плеча. Ты одержим Хладом, и это влияет на твое поведение.

Последовала долгая пауза. Я не знал, что отвечать.

— Я не такой, — наконец изрек я и пояснил: — По крайней мере не ощущаю себя таким.

Юлия покачала головой.

— Воздействие незаметно, ты сам не поймешь, что уже изменился.

Почему-то эти слова встревожили, появилось предчувствие скрытой угрозы. Не выхватит ли она сейчас клинок и не ударит ли опасного «безумца» точно в сердце? Неосознанно захотелось отступить назад, разрывая между нами дистанцию, но вместо этого я спокойно произнес:

— Не буду врать, я не тот, что прежде, но и безумцем я себя не ощущаю.

Юлия впилась взглядом в мое лицо, несколько секунд напряженно разглядывала, затем медленно проронила:

— Тогда тебе повезло, — она помедлила и продолжила: — Ты понимаешь, что это отсрочка, что в конце концов Хлад пожрет тебя изнутри?

Впервые внутри скользнула неуверенность. Угроза мгновенного удара клинком превратилась в неотвратимо накатывающую лавину изменений, от которых так просто не увернешься. И я понял, что угроза вовсе не стоящая передо мной девчонка, а нечто поселившееся внутри.

— Тебе нужно учиться контролировать полученную силу, — сказала она.

Я вспомнил как легко управлялся с магией, когда заставлял бежать змейку льда по столу конференц-зала. С кольями и насаженные на них бандитами получилось еще проще, оказалось достаточно пожелать и все произошло. Наверное, сыграла близость к Озеру. Но ощущение легкости не пропало. Стоило подумать, как подрагивающая на кончиках пальцев сила была готовая сорваться в виде смертоносных заклятий. Не каких-то конкретных, чему учат адептов, а сформированных под воздействием внутренних устремлений.

— Тебе нужно не классическое обучение. Скорее нечто похоже на умение владеть собой, концентрироваться на сознании, держа его под контролем. Тебе предстоит многому научиться, иначе однажды ты окончательно потеряешь себя и станешь бездушным монстром, не способным ни к чему кроме разрушения, — ровным тоном объяснила Юлия.

— И тогда от меня избавятся, — закончил я за нее мысль.

По лицу девушки скользнула усталая улыбка.

— Избавиться от тебя хотят прямо сейчас. Большинству не понравилось появление чужака, претендующего на трон. Они слишком горды, чтобы признавать твою власть над собой, прошел ты испытание или нет.

— Но раньше они подчинялись Советникам, которые вообще не одаренные, — возразил я.

Юлия покачала головой.

— В первую очередь они подчинялись князю. Формально он правил Уделом, и Советники выступали в этом схеме лишь помощниками. Но как ты понимаешь, даже видимость подчинения не сработала, дядюшкам и тетушкам надоело, и они устроили заговор, отравив старого князя.

— В котором участвовали все более или менее значимые фигуры из правящего рода, а значит и ты, — логично указал я.

Юлия запнулась, но отрицать очевидное не стала.

— Может ты удивишься, но иногда следует поступать вопреки традициям, чтобы спасти эти самые традиции, — непонятно ответила она.

На секунду установилась тишина, разрушенная княжной.

— Пойдем, покажу тебе кое-что.

Она поманила за собой, вновь замелькали длинные коридоры и переходы, закончившиеся длинной винтовой лестницей, уходящей в полутьму. Подъем оказался легким, но длительным. Небольшая дверца выпустила на небольшую площадку, оказавшуюся на вершине одной из башен. Через зубчики каменного ограждения можно было увидеть раскинувшиеся вокруг замка земли.