Практик (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 15

Записи вёл один из подчинённых Рашида Рашидовича, а мне оставалось лишь генерировать гармонию источника-девять и делиться ею с претендентами. Кто-то не замечал воздействия вовсе, кто-то жаловался на головокружение, в отдельных случаях приходилось вмешиваться санитарам, но в целом обошлось без серьёзных осложнений. Из полусотни человек сразу отсеялось только семеро, да ещё пятерым стало плохо на обратном пути. Сам я от них недалеко ушёл: до Кордона еле доехал. Всё же столь интенсивно работать с гармонией источника-девять в непосредственной близости от Эпицентра мне прежде ещё не доводилось.

Ладно хоть ещё дальше соискателей отправили в госпиталь, и удалось отлежаться. После обеда я просмотрел результаты обследований и оценил изменения в состоянии внутренней энергетики претендентов, отметил десять наиболее перспективных кандидатов и выделил столько же запасных, но и на остальных крест пока ставить не стал, решив отложить окончательное решение до следующего выезда этой группы к Эпицентру. Дальше — вечерняя тренировка, ужин и отбой.

Вот в таком режиме остаток недели и прошёл. Устал — жутко. Воскресному вылету в учебный центр радовался едва ли не больше соскучившегося по знакомой медсестричке Глеба. На месте, к моему немалому удивлению, нас встретил Герасим.

— А как же медовый месяц? — поинтересовался я, поздоровавшись.

— Сегодня родители Лии уезжают, она их провожает и меня отпустила, — пояснил Герасим и подмигнул. — А нам нового нихонского оператора добыли, надо выжать из него всё возможное.

Ну мы и выжали. Обновили гармонии.

Когда уже отработали обычный комплекс упражнений, я задержался на полигоне и принялся генерировать энергетические выбросы, придавать им гармонию источника-девять и прошивать вибрациями пространство. Раз за разом, раз за разом. Быстрее, быстрее, быстрее!

Наблюдавший за мной Герасим только головой покачал.

— Какой смысл так изощряться? Ты и так на пределе возможностей действуешь!

Я припомнил, с какой лёгкостью вышиб из меня потенциал подручный Отто Риттера, и продолжил свои экзерсисы.

— Не уходи! — разве что попросил Сутолоку. — Мне бы защиту от таких атак отработать.

Герасим сцепил свои длинные пальцы и ухмыльнулся.

— Ну давай!

Если прежде я всегда нападал, а он неизменно оборонялся, то теперь мы поменялись ролями, и выяснилось, что моя техника энергетических экранов далека от идеала, а схема продвинутого заземления при такого рода воздействиях и вовсе оказалась практически бесполезна. Разделал меня Герасим под орех.

— Завтра список профильной литературы подготовлю, — заявил он. — Надо этот твой пробел закрывать.

— Там, поди, всё на задействовании автономных структур основано? — предположил я.

— В основном, но не только. А теперь создай малую полусферу искажения!

— Да ну…

— Давай-давай!

Я искренне полагал такое попросту невозможным, но за полтора дня Герасим умудрился примирить меня с вылазками к Эпицентру и тренировками по рукопашному бою у Мастера, после которых приходилось по нескольку часов медитировать или сводить синяки и восстанавливать потянутые связки. Достал — просто сил никаких нет. Впрочем, на Кордоне жизнь тоже была не сахар, и я давно так ничему не радовался, как окончанию первоначального этапа отбора, после которого мне разрешили убыть в Новинск.

Случилось это четвёртого мая, в воскресенье. В город я прикатил только поздним вечером, загнал мотоцикл в сарай, поднялся к себе и уже в коридоре столкнулся с принарядившимся Мишей Поповичем, который собрался уходить куда-то один, без Милены.

— Тебя Карл спрашивал, — предупредил он, выскользнув за дверь.

Я озадаченно глянул на соседку.

— Куда это он на ночь глядя намылился?

Милена определённо пребывала не в самом лучшем расположении духа, но всё же пояснила:

— Да рыжий их из учебного центра вернулся. С понедельника сие знаменательное событие отмечают.

— Антон, что ли? — удивился я и принялся загибать пальцы. — Февраль, март, апрель… А, ну да! Три месяца прошло.

Милена махнула рукой и ушла к себе в комнату, а я принял душ и завалился на кровать, перед тем включив пластинку с ритмом источника-девять, даже ужинать не стал.

В понедельник встал в семь утра и застал на кухне Нигилиста, жадно присосавшегося к носику чайника. Судя по наряду, он то ли только что заявился домой, то ли просто не рискнул попасть Милене под горячую руку и в комнату ночью не сунулся.

— На занятия не опоздаешь? — поинтересовался я.

Попович от неожиданности подавился и закашлялся, затем приложил к губам указательный палец.

— Тише ты! — шикнул он на меня. — Мою разбудишь!

— Так и так проснётся.

— Не, я зубы почищу и в институт.

— Меня подожди.

Ничего готовить себе на завтрак не хотелось, но желудок подводило от голода, и по дороге я затащил Мишу в кафе. В отличие от меня, из еды тот ничего заказывать не стал, зато с превеликим удовольствием выдул сразу несколько стаканов чая.

— Трубы горят? — усмехнулся я, когда мы вышли на улицу.

Попович потянулся, вдохнул полной грудью и улыбнулся.

— Хорошо-то как! Почти лето уже! Эх, сейчас бы на пляж!

— Опять барышни с педагогического факультета на огонёк заглядывали? — предположил я.

Нигилист вздрогнул и поглядел на меня с укором.

— Ну ты при Милене только ничего такого не ляпни! Я ж по секрету тогда! И вообще не о себе!

Я посмеялся и хлопнул соседа по плечу.

— Могила!

Миша Попович передёрнул плечами.

— Да просто Антон из учебного центра вернулся. Мы чисто мужской компанией собирались.

— Верю-верю.

— Ну тебя, Петя! Я ж не враг себе! — отмахнулся Нигилист. — С девками разве поговоришь? Мы серьёзные дела обсуждали!

— Например? — усмехнулся я. — Как жить дальше?

Миша кивнул.

— Вроде того. Не факт, что у Антона получится на кафедре остаться, он совета спрашивал. Слушай! — Нигилист прищёлкнул пальцами. — А как ему пропуск в санаторий получить? Это реально вообще?

— Да реально, наверное. А ему зачем?

— К Чекану попросится, а то Палинский его теперь точно сожрёт, — пояснил Попович. — У секретаря ячейки Февральского союза на Антона зуб, а он мастер из мухи слона раздувать. Накляузничает!

— По поводу?

— Да без повода! Человек такой просто! Тиран карликовый! — Миша посмотрел на меня. — Так ты поможешь?

— Да не вопрос, — пожал я плечами. — Узнаю, как это всё делается, сегодня или завтра.

— Спасибо!

— Не за что пока.

Неоднородность энергетического фона я ощутил ещё на подходе к главному корпусу — создалось впечатление, будто на территории студгородка слаженно оперируют сверхсилой сразу несколько десятков человек, но вахтёры на проходной вели себя как обычно, поэтому не стал раньше времени напрягаться и я. Правильно сделал: как оказалось, это отрабатывали акробатический номер с полсотни юношей и девушек в гимнастических купальниках. Они то выстраивались в высоченные пирамиды, то подбрасывали кого-то на добрый десяток метров, а зачастую и не одного человека, а сразу пять — шесть, и выделывали в воздухе такие пируэты, что я невольно засмотрелся.

— А-а! — отмахнулся Миша. — К дню оператора сверхэнергии готовятся, показушники!

Мы распрощались, и Нигилист поспешил на занятия, а я отправился отчитываться о проделанной работе перед Герасимом Сутолокой.

— Набрали пять групп из десяти основных и десяти резервных кандидатов, — объявил я ему, усаживаясь на стол для посетителей. — Со Звонарём список согласовали, инструктора от егерей и особисты своё добро тоже дали. Материалы тебе спецсвязью доставят.

— Дальше что?

— В мае их аэродесантники гонять станут плюс закалка тела продолжится. Ну и я раз в неделю выбираться буду для оценки воздействия гармонии источника-девять. А так надо хвосты закрывать.

— Добро, — кивнул Герасим и протянул отмеченный сразу несколькими печатями листок. — Вот, как и договаривались, допуск к библиотечному спецфонду. Посмотри литературу, вдруг уже готовое решение найдёшь.