"Библиотечка военных приключений-2". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Насибов Александр Ашотович - Страница 160

Данилка вспорол подкладку пиджака, достал аккуратно сложенную вчетверо бумажку и протянул капитану. Тот, отойдя к окну, жадно впился в нее глазами. Пока капитан изучал бумажку, Данилка успел осмотреть подтянутую фигуру старого матерого служаки. Ему хорошо был знаком этот тип офицеров, щеголявших своей выправкой, пьяниц и бабников, умевших прикинуться рубахой-парнем. Но знал он, что под этой личиной часто скрывает свою действительную суть злобный, наблюдательный и опасный враг.

Капитан подошел к Чиркову, вернул ему бумажку:

— Извините, господин подпоручик. Осторожность никогда не мешает, особенно в прифронтовой полосе. Этот район кишит шпионами красных.

— На вашем месте я поступил бы точно так же, — примирительно произнес Чирков.

— Давайте познакомимся. Шабельский, Константин Петрович, — представился капитан. — Ваша фамилия мне уже известна, господин подпоручик. Когда-то я служил вместе с вашим однофамильцем. Полковник Зубков не ваш ли родственник?

— Нет, в нашем роду полковников пока не числится, — улыбнулся Чирков.

Для того чтобы сойти за подпоручика, Данилка должен был обладать известными навыками в обращении. Он умел говорить с господами, научился еще в приказчиках. С офицерами он тоже понаторел в общении на фронте в годы империалистической войны. Но все же ему, конечно, ни при каких обстоятельствах не удалось бы скрыть свое простонародное происхождение. Поэтому, пользуясь документами Зубкова, Данилка разыгрывал роль человека простого, начавшего службу в солдатах и получившего чин за боевые заслуги — в русской армии это случалось к концу войны.

— Если не возражаете, пойдемте ко мне, — любезно, видимо, желая загладить недавнюю грубость, предложил капитан.

— Вы разве не здесь живете?

— Нет, я рядом, зашел сюда по делу.

В избе, куда привел Чиркова капитан, сидел рослый детина с глазами цвета переспелой вишни и шапкой курчавых волос. Он был в офицерской форме с погонами поручика. Шабельский отрекомендовал своего спутника:

— Подпоручик Зубков.

Офицер с недоумением воззрился на Данилку. Шабельский рассмеялся:

— Ничему не следует удивляться в наше время, господа. Еще Козьма Прутков сказал: «Если увидишь на клетке слона надпись «Тигр» — не верь глазам своим». Или что-то в этом роде. Давайте лучше раскинем скатерть-самобранку. Подозреваю, что наш гость не откажется от стаканчика. Не так ли, подпоручик? — И Шабельский в предвкушении уже далеко не первого сегодня стаканчика потер руки и заговорщически подмигнул Данилке.

Поручик вышел из комнаты и вскоре вернулся с двумя бутылками самогону. В мгновение ока на столе появилась обычная деревенская закуска: грибы, огурцы, сало. Ковыляя, не глядя ни на кого, в комнату вошла старуха с кипящей сковородкой в руках. В сердцах швырнув сковородку с яичницей на стол, она вышла, пробормотав что-то не слишком лестное для своих постояльцев.

Шабельский свистнул ей вслед:

— Ведьма. Как бы отравы не подмешала.

Но тут же, положив себе на тарелку чуть не половину яичницы, он с аппетитом принялся за нее.

Усердно подливая самогон в стакан, стоящий перед Данилкой, и сам то и дело прикладываясь к стакану, Шабельский занимал гостя разговором на самые мирные, бытовые темы. Лицо его постепенно наливалось бурой краской, но он не пьянел. Чувствовалось, что этот человек умеет и любит пить.

Вспомнили довоенную спокойную жизнь, Москву, где долгое время служил капитан, знаменитый московский ресторан «Славянский базар», славящийся какой-то особенной ухой и расстегаями. Кудрявый поручик больше молчал и, угрюмо закусывая огурцом, то и дело мельком оглядывал Данилку. Видимо, вдохновенные воспоминания капитана о роскошной жизни в Москве, ресторанах, ухе и необыкновенно расторопных официантах мало увлекали его. Данилка понимал, что он должен поддержать разговор. Неизвестно, из каких глубин памяти выплыли вдруг сведения, почерпнутые у приказчиков, любящих посмаковать различные подробности из жизни господ. С видом знатока он похвалил салат «оливье», который изготовлялся по особому рецепту поваром-французом в ресторане московского летнего сада «Эрмитаж». Щегольнув салатом, Данилка дал понять, что ему тоже не чужды удовольствия вольготной жизни, и это было отмечено Шабельским. Капитан, конечно, не зря завел этот, как будто безобидный, разговор: он прощупывал своего собеседника.

Это была опасная тема, — того и гляди, поскользнешься. Данилка разгадал тактику капитана, но от этого было не легче. Соревноваться с ним в рассказах из офицерской жизни он долго не мог. Ничего не стоило ляпнуть что-нибудь невпопад. Нужно было перехватить инициативу и заставить капитана отвлечься от столь милых его сердцу воспоминаний.

— Честно говоря, господа, я, как человек простой, предпочитаю любым ресторанным разносолам одно блюдо, которое так хорошо умела готовить моя мать…

Произнося эти слова, Данилка обращался к кудрявому поручику, продолжавшему молча пить и закусывать. Ему хотелось вовлечь в беседу эту загадочную и, кажется, не сулящую добра личность и в свою очередь постараться прощупать ее. Но поручик никак не реагировал на Данилкины слова. Он снова молча разлил мутную жидкость по стаканам. Зато капитан с живейшим интересом отнесся к тому, о чем говорил Данилка. Узнав, что речь идет о сибирских пельменях, он зажегся. Очевидно, сведения Шабельского о богатствах русской кухни были неисчерпаемы. Глядя светлыми внимательными глазами, резко выделявшимися на налитом бурой краской худощавом лице, он рассказал, как однажды на спор съел чуть ли не ведро сибирских пельменей и с тех пор сохранил самую нежную память о гостеприимных сибиряках. Закончив о пельменях, он в упор спросил Данилку:

— А вы сибиряк?

— Нет, я из этих мест, с Урала, — ответил Данилка.

— Завидно… Хорошо знаете местные условия?

— Неплохо…

— Это чувствуется.

— В чем же? — полюбопытствовал Данилка. Капитан пожал плечами:

— Не могу вам объяснить. Знаете, у меня нюх, — и он выразительно сморщил нос. — Говорят, лингвисты по говору определяют, из каких человек мест. А я нюхом чую.

Данилка с тревогой ждал, что последует за этим многозначительным сообщением. Капитан, встав, молодцевато зашагал по комнате. Видимо, ему хотелось показать, что он полностью владеет собой, несмотря на выпитый самогон. Твердо ступая, он обогнул стол и остановился за спиной Данилки.

— Вы верите в свою звезду, подпоручик?

Данилка ответил с искренней убежденностью:

— Верю.

— И правильно делаете. У каждого человека есть звезда, у одного — счастливая, у другого — нет. Не знаю, как у вас, но у меня определенно счастливая звезда. Вот, например, встретились мы с вами. Случай? Да, случай- Но наворожила этот случай моя звезда.

— Почему же именно ваша, а не моя? — спросил Данилка.

— Да потому, что не знаю, как вам, а мне определенно повезло, что я встретил вас.

Трудно было понять, на что намекает капитан. Во всяком случае, ощущать его присутствие за своей спиной было неприятно. Данилку тянуло встать, повернуться лицом к капитану. Но он остался сидеть на стуле.

— У меня тоже есть причина благодарить судьбу за нашу встречу.

И тут вдруг угрюмый поручик впервые раскрыл рот.

— Я слышу признания в любви, — с какой- то натянутой улыбкой сказал он.

Капитан, так же подчеркнуто твердо и молодцевато шагая, обогнул стол, сел на свое место.

— Подпоручик Зубков отправляется в тыл красных со специальным заданием, — по-деловому сухо и даже немного торжественно сообщил он.

Кудрявый детина усмехнулся. Шабельский поднял стакан:

— За успех вашего предприятия, дорогой коллега!

Выпив самогон, он снова наполнил стаканы.

— Пока пьем, мы живем. Будем пить и веселиться, господа, ибо никто не поручится, что завтра мы сможем так же приятно провести время.

И капитан проследил, как Данилка выпил свой стакан до дна.

Нужно было как-то ответить словоохотливому капитану, и Данилка сказал:

— Люблю веселых людей. Очень хорошо, что мы имеем возможность посидеть так в своей компании. Для меня это последняя возможность побыть среди своих. Я скажу прямо, господа, мне особенно приятно провести последние часы перед встречей с красными с такими достойными представителями русского воинства, как вы.