Сонный лекарь 7 (СИ) - Голд Джон - Страница 16

Гаус, практически любя, потёр красный след на щеке.

— Это Катарина… Я малость увлёкся и схватил её за задницу. Увлёкся, знаешь ли. Она мне тут же отвесила пощёчину. Звон от шлепка, наверное, весь Аркхэм слышал.

— Но вы улыбаетесь! — заметил я очевидное.

— В этом-то и дело, — Артур с улыбкой посмотрел на Источник. — Мне почти пятьдесят… Другой сказал бы, что я уже давно растратил свой потенциал и лучшие годы на развитие. Но рядом с ней… с Катариной я чувствую себя мужчиной. Она никогда не упрекает меня. Нахваливает, подбирает одежду, подсказывает в тех делах по «Поцелую Фортуны», где я сам теряюсь. Идя на любую конференцию или переговоры, я всегда чувствую её незримое присутствие. Мой тыл всегда прикрыт… Как мужчина, я могу сказать, что это потряса-а-а-ющее чувство. Будто имеешь поддержку целого рода, а не одной прекрасной дамы.

Целитель вдруг расхохотался. Его могучий смех эхом отразился от стен домов.

— О Матерь Чудовищ! Как же я сегодня, наверное, был смешон в её глазах… Мы гуляли, я в порыве чувств сделал ей предложение. Дальше мои руки полезли, куда не надо, и вот теперь я сижу тут с вами, Довлатов. Даже как-то боязно сводить след от пощёчины.

— Эм-м, а Катарина?

Целитель сразу же напрягся.

— Сказала, что «не может дать ответ сразу». Дела рода, какого-то там Дома… Она так волновалась, что я так и не понял, о чём вообще речь…. Вот и подумал, что может ты, Довлатов, в курсе?

Смотрю на целителя и охреневаю! Со свадьбы Персефоны ещё и недели не прошло, а тут ещё два голубка нарисовались. Может, я афродизиаки вокруг себя распространяю⁈

— Ну-у-у, что тут скажешь, — улыбнувшись, указываю целителю на щеку. — Судя по вашей идиотской улыбке, вы и сами уже знаете ответ Катарины. Поздравляю с тем, что нашли друг друга.

Видимо, Катарину придётся отпустить со службы в «Романов и КО». Таковы правила аристократов. Либо она уйдёт в семью мужа… либо Артур Гаус вольётся в нашу дружную компашку.

…

10 июня (26 дней до начала рейда)

Ранним утром мне, наконец, выписали новый пропуск студента-второкурсника Мискатонского Университета. Едва получив кольцо-пропуск, я направился в Запретную Библиотеку. Пора уже узнать, чего ради Язва и Аталанта приходили в Аркхэм.

Внешне здание Запретной Библиотеки не казалось таким уж необычным. Эдакая бетонная коробка высотой в три этажа… способная выдержать даже прямо удар архимага [8]! Фасад отделан аномальной древесиной живодрева. У этой дряни, даже после распила на доски, сохраняется своя аура. Сотни защитных и сигнальных артефактов вкопаны в землю. Ещё большее их количество вмонтировано в стены.

Тамбур-комната на входе просканировала моё кольцо студента, выдав первый зелёный сигнал.

«Отсутствие скрытых пространственных хранилищ», — второй зелёный огонёк.

«Проверка личности по слепку ауры», — третий зелёный сигнал загорелся с запозданием.

Только после этого мощное защитное поле на входе спало, открывая путь к входным дверям Запретной Библиотеки.

На ресепшене старая, как сам Аркхэм, леди ещё раз проверила пропуск. Волосы цвета серебра, глубокие морщины. Даже несмотря на услуги целителей дама откровенно дышала древностью.

— Я хотел бы прочесть манускрипт безумного араба Аль-Хазреда.

— Третий отдел Таинственности, — ответив, леди выразительно приподняла бровь. — Кого-то слабее учителя [3] туда запрещено пускать. Но вижу, вы и в этом хороши, молодой человек. Ах, какое у вас милое личико! Давно к нам такие красавчики не заходили.

— Отдел Таинственности?

Леди кивнула, улыбаясь.

— Книги, которые сводят с ума, иначе как таинственными не назовёшь. Каждый год находится минимум пара умников, умудряющихся подделать свой ранг… После поимки им уже одна дорога. Прямиком в клинику для душевнобольных.

Серебровласая сокрушённо покачала головой.

— Все думают, что найдут в книгах великую мудрость, но порой знания становятся для них непосильной ношей. Мудрость великих одарённых сводит их с ума.

— Благодарю за предупреждение, — киваю даме.

Посмотрев на моё кольцо-пропуск и так и эдак, библиотекарша махнула рукой служке. Долговязый мужчина бесшумно подошёл к нам. Инстинкты бойца во мне тут же забили тревогу, почуяв рядом хищника.

[Да он магистр [4]! Причём с аурой нейтрального типа. Вот тебе и прислуга в библиотеке.]

— Спот, — тихо произнесла леди, — отведи молодого человека в третий отдел Таинственности. Манускрипт Аль-Хазреда. Молодой человек хоть и второкурсник, но ректор ему уже одобрил пропуск.

Мужчина кивнул и, ничего не говоря, направился куда-то в сторону.

— Следуйте за ним, — пояснила библиотекарша, указывая на Спота. — Он неговорливый малый. Библиотека, знаете ли, любит тишину.

Слух царапнула странная интонация. Прозвучало так, как будто Запретная Библиотека — это живое существо.

Спот молчаливо шагал по коридорам здания, не издавая ни единого лишнего звука. Не было ни шороха одежды, ни скрипа подошвы о деревянный пол. Даже дыхания, и того не было слышно. Такое ощущение, будто передо мной убийца, а не простой работник библиотеки.

Мы поднялись на второй этаж, а потом и на третий. Оглядевшись на лестничном пролёте, я обратил внимание, что плотность размещения книг постоянно уменьшается. На втором этаже на стеллажах находилось лишь по одной книге на целую полку.

На третьем, где мы остановились, обстановка была иной. Весь этаж был разделён на большие стеклянные секции, внутри которых находилось по одной-две книги. Эдакие комнаты-кубы. А коридор между ними, казалось, уходил куда-то в бесконечность.

— Сжатое пространство? — меня озарила сама по себе удивительная догадка. — Так здание библиотеки находится внутри аномалии, накрытой Гранью?

— Мы же в Аркхэме, сэр, — Спот кивнул, сохраняя истинно джентльменскую осанку. — Не думаете же вы, что мы будем хранить все экземпляры в крохотной библиотеке? Сюда со всего света свозятся опасные экземпляры литературы. Судовые журналы, дневники, рукописи известных книг. Мы оберегаем мир от сил, что заточены в этих творениях. Я провожу вас…

Служка с почтением улыбнулся.

— … Здесь довольно легко заблудиться.

У первого же стеклянного Куба Спот указал на лежащую там книгу.

— «Некрономикон» великое учение о не-жизни. Оно необходимо для переосознания жизни и смерти. Лучшее творение для тех, кто следует пути некромантии. В редких случаях эту книгу заимствует инквизиция Святого Престола для экспертизы артефактов с сомнительной природой. «Некрономикон» способен вытягивать отрицательную эссенцию Пневмы из всего, чего касается.

Продолжая идти, Спот махнул другой рукой на стеклянный куб.

— Справа у нас «Думай и богатей». Ещё одна запретная книга за авторством Наполеона «Самородка» Хилла. Человек, стоявший у истоков золотой лихорадки в Соединённых Штатах. Сей труд известное достояние сгинувшего рода Хиллов. За неуплату долгов в казну государства их лишили не только герба, но и рукописи. Кому-то ниже ранга ветерана [2], а лучше учителя [3], к ней лучше не прикасаться.

Наконец Спот провёл меня к стеклянной комнате в третьем ряду. Тройное бронестекло и активный контур силовой защиты намекали на то, что при необходимости читателя могут запереть внутри.

— Здесь мы храним творение безумного араба Аль-Хазреда, — мужчина коротко хмыкнул, с сомнением глядя на книгу. — Признаться, я хоть и работаю тут третий год, но никак не могу понять, почему сей труд пользуется такой популярностью? Да, это весьма загадочная книга. Я даже не уверен, человек ли её вообще написал⁈ Возможно, чудовище или иная сила⁈ Даже леди Серебро не знает, сколько слоёв смыслов у этого творения.

— Слоёв смыслов? — я с удивлением уставился на Спота, а потом на книгу.

— Вы не ослышались. — Спот кивнул в духе английских джентльменов.

Осанка, характерные кивки, чуть изменившийся угол спины. Весь его язык жестов кричал о Британском происхождении в аристократической семье.