Восхождение лорда Темпера (СИ) - "Касим" - Страница 11

Но все мы проиграем смерти.

По книгам я знаю, что некоторые люди бежали от смерти всю свою жизнь, стремясь побыть на этом свете как можно дольше. Эти знаменитые эликсиры молодости и философские камни, сделанные из крови девственниц и рогов нарвалов, только одни из самых знаменитых таких примеров. Другие наоборот – встречали смерть как избавление, как старую подругу, которая наконец их навестила и сейчас поведет их в лучший мир. Для первых она – костлявая фигура с косой, взмахом которой прерывают жизни, для вторых – прекрасная девушка или парень, нежно, словно любимых, уводящий их в последний путь.

Я не подходил ни к одной из этих категорий. Когда мой жизненный срок истёк, я встретил смерть как старого соперника, которому противостоял всю жизнь, даже заранее зная результат. Не было сожалений, но не было и радости. Лишь внутренняя стальная гордость, что смог стать соперником такому существу, и легкая печаль, от своего поражения.

«Что-то меня на меланхолию потянуло»

Новую жизнь в этом мире я воспринимал как награду за долгие труды и плодотворное соперничество и собирался прожить её также – ярко, как хочется мне и только мне, вопреки всему и вся, оставив в этом мире свой уникальный след.

Каждую ночь я тратил на работу в кузнице. Изначально я планировал лишь восстановить свои навыки до уровня прошлого мира и быстро научиться ковать оружие. Думал раз это средневековье то буду знать намного больше чем местные, но меня быстро макнули в моё же самомнение, полностью уничтожив мою самоуверенность.

Совсем этим перерождением я полностью забыл, что Вестерос сильно отличается от Земли. Первые книжные записи, судя по рассказам редко проезжающих мейстров, держащих путь в Цитадель или из неё, здесь датируется почти шестью тысячами лет назад, а многие местные замки и памятники, такие как Стена далеко на Севере или замок Звездопад на западе Дорна имеют возраст почти в восемь тысячелетий. Огромное время для развития и познания окружающего мира, при условии что Цитадель – единственный местный университет – существует уже 4000 лет и обладает очень прогрессивной системой образования для этого мира. Да что там, разделение на специальности и отделение светских наук от духовных в той же Европе произошло лишь в веке 18. Плюс у местных работников молота и наковальни в этом мире был идеал, к которому они стремились, в отличие от Земли, где долгое время шли наобум.

Валирийская сталь.

Легендарный металл, ломающий об колено все законы физики. Обладающий невероятной твёрдостью, лёгкостью и почти отсутствующей хрупкостью, это идеальный металл для любого кузнеца. Недостижимый идеал к которому стремятся все кузнецы и сталелитейщики этого мира. Имея образец для подражания, здешние мастера самостоятельно, после сотен наблюдений и экспериментов смогли открыть большинство приемов работы с металлом, которые были известны на Земле лишь в 19-м веке, такие как метод осознанного создания композитной стали или зональной закалки. При этом лишь в первые месяцы работы Берн вывалил на меня почти 20 различных методик работы с заготовками, позволяющие очень качественно избавиться от примесей, равномерно распределять углерод по всей поверхности клинка, для получения более качественной стали, и добавить легирующих элементов, повышающих твердость сплава. Это позволяло получать сталь по качеству равную той, что на Земле отливали в доменных печах 17 века.

А ведь прогресс остановился лишь за полтысячелетия до Рока, когда валирийцы рассказали «по секрету» что для создания валирийской стали необходим огонь дракона и магия. По рассказу Берна помогло это лишь частично. Лишь половина кузнецов забросила мечту о несокрушимом металле, в то время как другая продолжила работать, не веря в невозможность своих попыток.

Даже в наши дни, в Вестеросе широко известно о непрекращающихся исследованиях мейстров и кровавых жертвоприношениях, происходящих в одном из вольных городов Квохоре, с целью познать один из самых главных секретов исчезнувшей империи. Чтобы восстановить старые навыки, освоить новые методики и научиться ковать огромное количество вещей, начиная от подков заканчивая ламеллярными доспехами, мне потребовалось два года. Лишь после моего возвращения с турнира было решено провести своеобразный экзамен, с целью проверки моих навыков. Нужно было выковать меч – простой полуторник, являющийся основной специализацией Берна и тем, чьими заготовками я огребал по шее во время своих косяков, которых, несмотря на весь мой опыт, было достаточно много. Современное и средневековое оборудование это разные вещи и я всё время удивлялся, как у меня получилось так быстро научиться на них работать.

- Готов? – голос Берна всегда меня успокаивал. Этот низкий и глубокий баритон пробирал до костей, заставляя вынырнуть из своих мыслей и начать действовать. Этот сорокалетний кузнец обладал невысоким ростом, огромными мускулистыми руками, испещренными жилками от постоянной работы, вечно хмурым лицом, с прищуренными глазами, от постоянной работы в кузнице и длинными каштановыми волосами, до сих пор не тронутыми сединой, которые он заплетал в дреды – традиционную прическу его клана Харклеев, с Северных гор.

- Готов. – Несмотря на свою уверенность, подкрепленную десятками уже сделанных мечей, хоть под присмотром и руководством мастера, я сильно нервничал. Этот экзамен был моим шансом показать себя и попытаться ввести несколько своих методов, которые Берн считает провальными и не хочет ничего менять. Всё же он истинный Северянин, а этот народ славится поистине ослиным упрямством и нежеланием ничего менять. Как работали тысячу лет назад, так и работают.

«Да благословят Боги мейстров все еще продвигающих металлургию и железными палками вдалбливающих ее в некоторых ослов»

Само по себе создание клинка состоит из частей: Выплавка стали.

Сборка.

Складывание.

Закалка.

Отпуск.

В Вестеросе делают тоже самое, за исключением последнего этапа. В местных реалиях хоть капельку понизить прочность клинка считается порчей хорошего металла. Из-за этого тут никогда не видели пружинистой стали и ее производных. Если так подумать, то выходит некий казус. На Земле именно в Европе была изобретена и активно использовалась пружинистая сталь, в то время как в основном в Японии был распространен культ твердости в отношении мечей. Я собираюсь это подправить.

В первом этапе идет расплавление железа и избавление от лишних примесей. Местные придумали целые многоходовки, с целью избавиться от шлаков. Но я поступил умнее.

- Что ты делаешь? – Спросил Берн, недоуменно смотря на мои действия. Сейчас я занимался тем, что раскалывал железную руду на кусочки, а в дальнейшем молол в мелкий зернистый песок с помощью специального молоточка. Получившаяся масса аккуратно распределялась по полу тонким слоем, на специально подложенной тряпке.

- Растираю руду в пыль, чтобы позже отобрать чистый металл, без примесей.

- Зачем? Руда Западных земель славится как одна из самых чистых. Ты мог бы просто убрать излишки после выплавки. – В глазах Берна я всегда был гением, научившимся тому, что люди осваивают долгие годы за очень короткий срок. Но мои идеи серьёзно он не воспринимал. Это было видно по его взгляду, полному скептицизма и легкой насмешки.

- Сейчас увидишь. – Сказал я, наконец распределив получившуюся песок равномерно по ткани.

А вот сейчас будет твориться магия. Достав небольшой кусочек железной руды, который еле-еле смог опознать как магнетит и небольшой кусочек янтаря, который едва нашёл в самых древних лесах холмов Пендрика, я принялся за дело.

Каждый, кто учился в школе, знает об эбонитовой палочке и что будет, если её потереть о шерсть. На самом деле в те древние времена ещё не создали эбонит являющиеся вулканизированным каучуком, а использовали янтарь, с похожими свойствами. Сейчас этот опыт мне пригодится для усиления природного магнита, которым является кусочек магнетита.

Несколько раз прикоснувшись наэлектризованной янтарной каплей до руды, я начал приводить магнитом над получившимся железным песком. Результат был налицо – от общей массы начало отделяться огромное количество железной стружки, прилипая к магниту. К сожалению, магнитное поле магнетита слишком слабое и очень быстро исчезает. Приходится очень часто его "заряжать".